Охотник был в прекрасном расположении духа – он закрывал сезон и закрывал его очень удачно. За три неполных дня он добыл пять оленей и одного волка… Правда, Андрей опять начал скулить, что нужно менять места охоты. В общем-то, он прав. Но какой смысл делать это в конце сезона? Ведь это последняя охота… Да и вообще, – кто может помешать хищнику в стране оленей? Кто посмеет?.. Неожиданно Охотник подумал, что если бы Андрей не был нужен, то можно было бы и его… Но он пока нужен.

Облака над головой Охотника разошлись, выглянуло солнце. В солнечном свете окрестность сразу переменилась. Осенние краски – по-северному приглушенные, сдержанные – заиграли ярко.

А спустя минуту пошел снег. Пушистые снежинки беззвучно кружились в прозрачном воздухе. Охотник улыбался.

Сеттер жался к ноге хозяина. Сам хозяин сидел на подножке «Газели», курил, ронял пепел под ноги.

Иван присел рядом, спросил:

– Покажешь мне, где это произошло? Бизнесмен кивнул. Зоран сразу сказал Ивану:

– Ты никуда не пойдешь, друже.

– Я пойду, Зоран.

– Я не пущу тебя. Не имею права.

Иван поднялся, сказал:

– Давай-ка отойдем в сторону, брат…

Они отошли, остановились у хозяйственной постройки – старинной, добротной, сложенной из камня.

– Я должен пойти, – сказал Иван.

– Нет, никуда не пойдешь, брат.

Иван и Зоран стояли около двери постройки. Дверь тоже была основательная – из толстых досок, скрепленных стальными полосами, с массивным засовом.

– Ты не понимаешь, Зоран: это – судьба. Не просто так этот выродок с арбалетом уже третий раз оказывается на моем пути.

– Я, конечно, простой селяк. * Но что такое судьба, я понимаю.

– Третий раз… Думаешь – случайно?

– Думаю, нет, не случайно… Но все равно не пущу. Рисковать не имеем права.

– Понятно, – сказал Иван. – Понятно.

Он приоткрыл дверь постройки, заглянул внутрь.

Там стояли какие-то бочки, ящики… Иван оглянулся назад, на «Газель», встретился взглядом с Лизой. Подумал: как все это некстати… Иван посмотрел на Зорана.

Серб был невозмутим.

– Понятно, – повторил Иван и развел руками… В следующую секунду он «воткнул» кулак в солнечное сплетение серба. Зоран мгновенно «сложился».

– Извини, брат, – сказал Иван.

– Ты… что? – выдохнул Зоран.

– Извини, но так надо, – Иван подхватил тело серба под мышки, затащил в низкую дверь постройки и посадил на ящик. Еще раз сказал: – Извини, – вышел наружу и затворил дверь. Он задвинул засов и спокойным, уверенным шагом подошел к «Газели». Рядом с автобусом стояли Лиза, настоятель, Гринев и инок Герасим. Бизнесмен по-прежнему сидел на ступеньке. Рядом – понурая собака.

Иван подошел, остановился напротив. Все посмотрели на него.

– Его нужно остановить, – произнес Иван. Никто ему не ответил. Только Лиза прикусила губу. Иван спросил у бизнесмена: – Тебя как звать-то?

– Николай.

– Далеко идти, Николай?

– Не знаю… километров пять.

– Проехать можно?

– Полдороги можно.

– Давай-ка, Коля, в машину.

Николай неловко забрался в салон, следом запрыгнула собака. Жестом Иван показал Герасиму: за руль. Герасим кивнул, сел на водительское место. Иван повернулся к Лизе. Посмотрел ей в глаза: я должен. Понимаешь?.. Она глазами же ответила: понимаю… Иди – и да хранит тебя Господь.

Иван прыгнул в автобус. Рыкнув двигателем, выпустив струйку черного дыма, «Газель» выкатилась за ворота обители.

По лесной дороге проехали километра три, уперлись в ручей. Дальше дороги не было. Иван сказал Герасиму: возвращайся в обитель, инок. Дальше мы сами… С явным облегчением монах перекрестился. «Газель» развернулась на полянке у ручья, уехала. Иван, за ним Николай по бревну перешли на другой берег. Пес перебрался вплавь.

– Веди, – сказал Иван. Двинулись по тропинке среди пожухлых папоротников. Пес бежал впереди, иногда оглядывался. Из прорехи в небе показалось солнце, потом пошел снег. Иван шагал, прислушивался к своим ощущениям: не подаст ли голос шаман? Шаман молчал.

Спустя полчаса вышли в долинку между двух гор.

– Вон там, – сказал Николай. Он показал рукой. – Там родник, а метрах в десяти левее Кирюха лежит.

Ему явно не хотелось подходить к телу. Иван вспомнил, что точно так же вел себя монах, когда привез его на сенокос, где обнаружили тело еще одной жертвы, – показал издали рукой, сам не пошел… Пес тоже вел себя нервно. Боятся они мертвецов, что ли?..

– Ружье заряжено? – спросил Иван.

– Что? А, да, заряжено… Картечь – восьмерка.

– Дай-ка мне твое ружьецо, Коля.

Несколько секунд Николай колебался, потом протянул ружье. Иван двинулся вперед. Вскоре увидел родник. Возле родника, на сырой земле, нашел отпечатки обуви. Одна пара сапог или ботинок имела поперечное рифление, вторая – затейливый зигзагообразный рисунок. Следы были четкие, рельефные… Потом Иван увидел шляпу цвета хаки. Тулья была насквозь пробита стрелой. Беглого взгляда на стрелу хватило, чтобы понять: знакомая штука… Иван двинулся дальше. Увидел стреляную гильзу из прозрачного пластика. «Бреннеке магнум». Двенадцатый калибр. Свежая… Еще через два метра нашел пластиковый пыж. Потом еще одну гильзу… И еще одну. Потом Иван наткнулся на тело. Труп в пятнистом камуфляже лежал на боку. Со стрелой, насквозь пробившей горло. Снежинки опускались на лицо покойника и не таяли. Рядом с телом лежало ружье – точно такой же «браунинг», как и тот, что Иван держал сейчас в левой руке. Иван посмотрел на подошвы высоких армейского типа ботинок, что были на ногах убитого. На них было поперечное рифление… Значит, второй след – затейливый зигзаг – оставил Охотник.

Иван опустился на кочку, сорвал травинку. Прикинул: с момента убийства прошло не меньше двух часов. Может, больше. За это время Охотник мог уйти километров на шесть, на восемь. В любую сторону…

Иван сидел на кочке в трех метрах от трупа. Жевал травинку. Думал: куда он пошел? Где его искать?.. Неожиданно подала голос собака, и Иван подумал: собака!.. Он поднялся, подошел к Николаю:

– Слушай, твой пес по следу работать может?

– Ну… так.

– А ну-ка давай попробуем.

Пса подвели к следу Охотника… Он оскалился, шерсть на загривке встала дыбом. Однажды Ивану довелось видеть, как ведет себя учуявший медведя городской пес. Точно так же вел себя сейчас Джек. Иван подумал: господи, да ведь он боится…

– Давай, Джек, – попросил Николай. – Давай, миленький.

Джек обнюхал след, посмотрел на хозяина.

– Давай, Джек, ищи.

Обнюхивая траву, Джек сделал несколько шагов прочь от родника… остановился, неуверенно оглянулся на хозяина.

– Ищи, Джек, ищи.

Пес прошел еще десятка два метров, сел и заскулил. Он выглядел виноватым.

Иван понял: не может… Он выплюнул травинку и сказал:

– Ладно, будем считать, что хотя бы направление он определил правильно. Я пойду, а вы возвращайтесь в обитель.

Николай и Джек ушли. Иван выкурил сигарету. Он вернулся к роднику, подобрал шляпу. Вырвал из шляпы стрелу, нимало не смущаясь, надел шляпу на голову. Потом проверил подсумок – десяток патронов «магнум». Все с картечью. Он снял с покойного ремень с подсумком и ножом, повесил на шею.

Ну, надо идти.

Падал крупный снег, припорашивал опавшую листву. Иван уже час шел по лесу. Сильно пересеченная скалистая местность тормозила движение, требовала больших усилий… Однако гораздо больше напрягало другое – не было ни малейшей уверенности, что он ведет поиск в правильном направлении.

У неширокого – перешагнуть можно – ручейка Иван остановился. Нагнулся зачерпнуть воды… и увидел на снегу след. С зигзагообразным рифлением.

Хищник шел по лесу. В распадке поднял зайца. Походя вогнал в него стрелу… Пресно. После охоты на оленя – пресно. Хищник легко и свободно шел по лесу. Он никого не боялся. А кого, действительно, бояться хищнику?

Только другого, более сильного хищника… И этот хищник уже шел по его следу.