— Я, наверное, должен поблагодарить тебя, жрица… — сказал Бхамак, так и не дождавшись ни огненного шара, ни других атакующих заклинаний, и явно удивляясь этому.

— Для начала, ты должен обращаться ко мне с должным уважением, грязный оборванец.

Бхамак явно смутился. Подумал, что жрица, наверное, ожидает низких поклонов и вежливого обращения. Второе — еще куда ни шло, но первое… Он ведь родился в вольном городе, никогда ни перед кем не кланялся. Он свободный, гордый мужчина, он не похож на слабохарактерных “благородных”, стелющихся перед жрицами и…

И все же, слегка помедлив, Бхамак прикусил губу, не без труда поджал ноги под себя. Поскольку встать он пока не мог, низко поклонился из этой позы, почти коснувшись лбом земли, и произнес:

— Простите меня за неподобающее обращение, уважаемая жрица. Благодарю Вас за помощь.

Инстра усмехнулась про себя. Перевела взгляд на Тара. Тот вздрогнул, сразу опустил глаза. Руки задрожали, а сердце так заколотилось, что он перестал что-либо слышать вокруг — только гул собственного сердцебиения в ушах. В голове поднялась целая буря мыслей и эмоций. Он подумал, что решился на побег из Шестого Дома в надежде никогда больше не увидеть ни матрону, ни Сорнтрана. И обрести свободу и возможность делать то, что хочется. Но вот, эти двое стояли теперь перед ним — в какой-то забытой всеми богами пещере в днях пути от города… Уйти так далеко, преодолеть столько трудностей — и наткнуться на них в самом неожиданном месте? Неужели Богиня решила пошутить над ним? Или наказать его таким вот образом?

Рассматривая из-под опущенных ресниц сапоги Инстры и Сорнтрана, он думал, что и с одним Сорнтраном бы вряд ли справился, даже если бы рука поднялась атаковать его. А с матроной… одна только мысль о том, чтобы напасть на нее, наверняка может навлечь на него еще больший гнев Богини… Похоже, по-настоящему свободным он никогда не будет. И даже если он, позабыв о страхе перед жрицами и Богиней, внушаемом ему с самого рождения, атакует, шансы на победу будут практически нулевые.

— Убейте меня, госпожа. Я не вернусь в В’Аргешшар, — прошептал он, склонив голову еще ниже.

Бойцы вроде Тара ее Дому не нужны, подумала Инстра. Нужны верные воины, которым много чего важного можно поручить и доверить и которые не сбегут при первой же возможности. Именно к этому она будет стремиться. Поэтому требовать возвращения этого глупого юнца она даже не думала. По правилам, его нужно просто казнить. Но, глядя на него сверху вниз, она поймала себя на мысли, что если убьет его сейчас, это не принесет ей ни удовольствия, ни каких-либо эмоций, ничего.

Кроме того, опыт показал, что иногда выгодно щадить тех, кого, по всем правилам, необходимо убивать. Сорнтран, стоящий рядом, был тому хорошим примером. Если бы она приказала убить его и его соратников тогда, после битвы с Пятым Домом, — как и положено поступать с побежденными врагами, — сейчас она, скорее всего, медленно умирала бы под грудами камней.

— Я обещала Гекнис, что буду сегодня милосердной. И я всегда держу свое слово. Убирайся, куда хочешь. Но если, не приведи Богиня, я увижу тебя снова, глупый юнец, я тебя казню.

Тар застыл, не зная, что делать: то ли упасть перед ней на колени, то ли промолчать. Да и не был он до конца уверен, что в ее словах не было подвоха. В глубине души продолжал ждать, что она просто улыбнется и бросит в него какое-нибудь заклинание. Почему-то посмотрел на Сорнтрана — в поисках то ли поддержки, то ли информации. Инстра тоже бросила быстрый взгляд на своего бойца: тот стоял с совершенно непроницаемым лицом, ладонь же его все еще лежала на рукояти меча. Тар растерянно опустил глаза. Так ничего и не сказал.

Инстра ничего и не ждала от него. Размяв плечи и шею, она вновь взглянула на своего бойца:

— Пошли, Сорнтран. Не будем терять здесь времени.

Она чувствовала себя страшно уставшей — целую вечность не отдыхала — и слишком много всего произошло за последнее время. Хотелось поскорее уйти отсюда, найти место для отдыха и, наконец, немного расслабиться. Если рядом будет Сорнтран, это вполне возможно будет сделать.

Сорнтран коротко кивнул, оглядел присутствующих, будто желая убедиться, что они не представляют опасности. Поднял с земли ошейник и ключи к нему, прикрепил к своему ремню. И направился в ту сторону, где пещера резко поворачивала налево.

— Аролла… Или как тебя зовут, — вдруг заговорила Гекнис. — Спасибо тебе!

— Гекнис, — Инстра холодно посмотрела на гномиху и сложила руки на груди. Та смущенно заморгала. — Мы с тобой квиты. Ты помогла мне, я — тебе. Мы с тобой не такие разные, как тебе кажется. Обе хотим защитить то, что нам дорого. Вспомни об этом, если и правда решишь пойти к моему врагу. Если вы явитесь в мой город и в мой Дом, я вас уничтожу. Никакое бессмертие вас не спасет от моего гнева и от гнева моей Богини. Тебе понятно?

Гекнис смущенно шмыгнула носом.

— Отвечай, когда к тебе обращаются, глупая девочка.

— Да… жрица… — прошептала гномиха.

***

Сорнтран не понимал, почему матрона не только не убила этих бандитов, но и помогла им. Тем более, если они собираются присоединиться к Зеериту, которого она считает врагом.

Он раздумывал об этом, пока они шли вперед по длинному и довольно узкому проходу. Присутствие паука он ощущал далеко впереди, где-то на севере. Довольно долго проход, однако, вел их на запад. И когда они оказались перед первым ответвлением, Сорнтран решил выбрать проход, ведущий на северо-восток, так как второй продолжался на запад.

Несколько десятков шагов — и он начал догадываться, что идея пойти этим путем была, кажется, не из лучших. Ветер, дунувший в лицо, принес с собой резкую, сильную вонь разлагающейся плоти, смешанную с запахом сырой земли. Взгляд сразу поймал несколько костей, едва выглядывающих из-под земли.

Сорнтран сразу остановился и схватил матрону за руку. Та вопросительно посмотрела на него. Он жестом показал, что надо возвращаться, причем как можно скорее.

Но возвращаться было уже поздно. Впереди послышались тяжелые шаги и сопение.

Представшее перед ними существо было головы на три выше Сорнтрана. Серо-зеленая бугристая кожа будто покрыта мхом, длинные спутанные волосы, цвет которых из-за грязи не разобрать, обрамляют деформированное лицо с гротескной зубастой ухмылкой, обнажающей крупные, очень острые желтые зубы. Единственный здоровый глаз, — на месте второго — безобразный шрам, — внимательно смотрит то на Сорнтрана, то на матрону.

— Дро, — сказало существо задумчиво, указав своим огромным грязным пальцем на Сорнтрана. Ещё немного подумал, поднял и вторую руку и направил указательный палец на госпожу.

Кажется, Сорнтран догадывался, к какому именно виду принадлежал этот тролль. О таких он слышал и читал, но видеть своими глазами не доводилось. И если он прав, с этим троллем нужно быть осторожнее.

— Верно, мы дроу, — ответил он спокойно. На всякий случай сделал полшага назад.

— Грод, — гордо сказал тролль, коснувшись пальцем своего носа.

— Знакомство с таким умным и сильным троллем — большая честь для нас, Грод, — Сорнтран слегка поклонился, напряженно следя за движениями тролля. И, воспользовавшись удобным моментом, отошел еще на шаг. Воняло от тролля так, что хотелось не то что отойти — отбежать как можно дальше. Но ни отвращение, ни беспокойство не отразилось на лице Сорнтрана.

Тролль, кажется, улыбнулся. Получился у него, правда, довольно устрашающий оскал.

— Там, в той стороне, ведь есть проход, Грод? Мы хотели бы туда пройти. Грод ведь нас пропустит?

— Грод хотеть блестящий камни. Дро дать Грод блестящий камни, Грод пропустить дро.

— У нас нет блестящих камней, Грод, — Сорнтран достал один из своих кинжалов и показал троллю. — Но посмотри, у меня есть кое-что получше. Красивый, хороший нож.

— Грод не хотеть нож, Грод хотеть блестящий камни!