Несколько шагов, разделяющих его от противника, Сорнтран преодолел рывком. Сместился вбок, чтобы не попасть под удар уже замахивающегося кулака, и рукоятью так и не извлеченного из ножен меча нанес короткий удар по губам полуорка и еще один, намного более сильный, под дых. Полуорк согнулся пополам, хрипя и пытаясь сделать вдох. Так и не достигший цели кулак прижался к животу. Несколько капель крови и выбитый зуб упали на землю перед ним.

Бить в шею, в висок или в пах уже не было необходимости, поэтому третий удар рукоятью пришелся по затылку полуорка и повалил его с ног.

— Ошибаешься и насчет “зубочистки”, как ты выразился, и насчет твоей жизни, и, тем более, насчет “таких, как я”, — сказал Сорнтран, встав над головой задыхающегося полуорка. — Нет здесь у твоего бога власти над твоей жизнью. А у меня и у моей “зубочистки” есть.

Сердцебиение начало замедляться, дыхание успокоилось. Но рука все еще крепко сжимала ножны меча, готовая нанести новый удар, если раб попытается подняться. Но тот не пытался. Лишь хрипел и шипел, сосредоточенный лишь на том, чтобы дышать. Похоже, ударил Сорнтран даже чуть сильнее, чем рассчитывал. Но вряд ли раб сдохнет — оклемается, скорее всего.

Сапог Сорнтрана опустился на лицо полуорка, вдавливая его в землю. Ощущение власти над чужой жизнью приносило удовольствие, которое мало с чем можно было сравнить. Сорнтран знал, что имел полное право убить раба за неподобающее поведение. И за то, что тот посмел бросить вызов его авторитету и заставил понервничать: позволить рабу себя ударить было бы равносильно смерти.

Возможно, раба действительно стоило сейчас убить — в том числе в назидание другим. Но Сорнтран неожиданно для себя решил, что глупо убивать того, кого можно заставить подчиниться и служить Дому. Если будет в дальнейшем создавать проблемы, избавиться от него не составит труда.

— Сделаешь хоть один лишний шаг, скажешь хотя бы одно лишнее слово — и "зубочистка" — моя или других более чем “настоящих” воинов — отправит тебя к твоему богу. Вот с ним сможешь болтать, сколько душе твоей будет угодно. А здесь будешь вести себя так, как требуется, и делать то, что тебе скажут. Тебе понятно?

— Д-да, — полуорк не сразу смог ответить.

— Тебя не учили, как нужно обращаться к хозяевам?

— Да, господин, — прохрипел полуорк, еле шевеля губами.

Дышать ему стало явно немного легче, так что оправится — и без помощи клериков, решил про себя Сорнтран.

Отошел на несколько шагов и осмотрел группу рабов. Большинство стояли неподвижно, смотрели на полуорка или переглядывались. Даже дышали неслышно, и во внутреннем дворе Дома стояла полная тишина. Сорнтрану было не совсем понятно, что именно скрывалось за взглядами рабов и какое впечатление на них оставила эта сцена. Но ему было все равно. Если они будут вести себя как надо и не возникать — этого более чем достаточно.

Жрицы и клерики, многие из которых были в пределах бокового зрения Сорнтрана, явно с интересом наблюдали за этой сценой. Некоторые сидели на скамьях, другие же успели встать и подойти ближе. Вот их мнение было важно. Как и мнение других воинов и магов. И мастера оружия, разумеется. Последнего, облаченного в среднюю броню, Сорнтран также заметил недалеко от жриц. Легкий звон — обнаженный длинный меч мастера вернулся в ножны.

Вздохнув про себя с облегчением и решив, что его репутация вряд ли пострадала из-за произошедшего, Сорнтран вновь сосредоточил взгляд на рабах. Меч, так и не покинувший ножен, был возвращен на свое место на ремне.

— Итак. Кому из вас приходилось пользоваться таким оружием — шаг вперед.

Двое человеков, трое эльфов и один полуэльф нерешительно вышли вперед. Стоящий у входа в восточное крыло слуга из простолюдинов тут же подбежал, неся с собой три деревянных меча. Сорнтран взял один себе, второй бросил перед собой и кивнул одному из эльфов — самому жилистому и стройному из них.

— Ты. Эльф. Ко мне.

Эльф подошел, подобрал с земли меч, встал в нетвердую стойку. Судя движениям, когда-то он был воином, но явно давно не держал в руках оружия, даже небоевого. По кивку Сорнтрана он начал атаковать, но движения были неуверенные, все удары, по стилю заметно отличающиеся от тех, к которым Сорнтран привык, легко отбивались. Но потенциал у него явно был — это было понятно с первых же мгновений.

Во всей группе Сорнтран не нашел ни одного действительно умелого бойца. Даже те, что когда-то сражались, сейчас потеряли сноровку и нуждались в серьезных тренировках. И таких было меньше половины — остальные и вовсе видели оружие в лучшем случае издалека.

Был в группе и полуорк, в жилах которого, как показалось Сорнтрану, текла и кровь дроу. Неожиданно он оказался самым слабым и неумелым из всех: первым же легким, игривым ударом Сорнтран выбил у него из рук деревянный меч, и тот, вскрикнув, в ужасе отскочил. Возможно, такого и удастся чему-нибудь обучить, но это явно потребует много времени и сил, подумал Сорнтран.

Даже наглый полуорк, заставивший с утра понервничать, в итоге разочаровал Сорнтрана. Отдышавшись и придя в себя, он последним из этой группы вышел против Сорнтрана с деревянным мечом в руке. Небольшую рукоять меча он все пытался схватить двумя руками, наносил размашистые, тяжелые удары, которые даже отбивать было не нужно — просто легко уворачиваться. Сделав знак рукой и остановив бой (полуорк мгновенно застыл на месте), Сорнтран подумал, что с тяжелым двуручным мечом или топором он, возможно, будет неплох. Короткий меч же такому громиле и правда ни к чему.

Для своей группы Сорнтран отобрал дюжину рабов, в том числе, пугливого полукровку. Остальных же будут тренировать с тяжелым двуручным оружием. Мастер оружия, наблюдавший все это время за происходящим, с его решением согласился. Договорились, что еще одну группу Сорнтран посмотрит сегодня, две оставшиеся — завтра. И послезавтра начнут тренировки.

Перед тем, как приступить ко второй группе, Сорнтран мог немного отдохнуть и пообедать. И этой возможностью он охотно собирался воспользоваться: лишь теперь почувствовал, как сильно проголодался.

Группе рабов велел вернуться в выделенные им барраки. Некоторые ушли немедленно, другие почему-то не спешили: застыв на месте, завороженно смотрели куда-то за его спину.

Сорнтран обернулся. В нескольких шагах от него стояла жрица, которую он видел впервые. Но быстро понял, почему рабы не могли оторвать от нее глаз. И лицо, на которое он взглянул лишь мельком, и тело, облаченное в красное платье с глубоким вырезом на груди, будто зачарованным на притягивание взглядов, были настолько безупречны, что скульпторы могли смело лепить с нее статуи Богини.

— Ты. Воин. Сюда.

Сорнтран подошел, остановился в паре шагов, поклонился вежливо, согласно всем правилам. Взгляд поневоле устремился на ее грудь с украшением, указывающим на ее статус старшей жрицы, быстро скользнул по тонкой талии и пышным бедрам, подчеркнутым мягкой, струящейся тканью, и остановился на красивых, ровных пальцах ног, выглядывающих из-под полов платья и тонких ремней сандалий.

— Твое имя.

Голос жрицы был твердым и властным, тон выражал ее бесконечную уверенность в себе и превосходство над другими.

— Мое имя Сорнтран, уважаемая жрица.

Пахло от нее чем-то пряным и пьянящим. Запах был довольно слабый, но почему-то сердце от него начинало биться быстрее, а дышать было трудно — воздуха будто не хватало. Или, возможно, дело было не в запахе, а во внешности жрицы и в энергии, что витала вокруг нее?

— Умойся, переоденься и приходи в мою комнату.

Сердце Сорнтрана застучало еще быстрее. Но лицо осталось каменным и ни одна мышца не дрогнула. Если она имеет в виду то, что он думает, получила ли она разрешение матроны?.. Или в этом Доме все иначе и разрешение не требуется?

— Простите, уважаемая жрица, но…

Удар по лицу. Сорнтран не ожидал, что в этих изящных руках может быть такая сила — от пощечины на мгновение аж потемнело в глазах.