— Значит, они убили семью Слэйда в штате Мэн? С какой целью?

«Они, очевидно, ожидали, что Слэйд будет в доме. Это был давно запланированный семейный отдых. В изолированном месте, где они могли заставить Эвана говорить, убивая его семью по одному на его глазах. Стандартная тактика. Эван изменил свои планы в последнюю минуту и отправил свою семью вперед без него. Но спящие в значительной степени сохранили свои планы. Затем Эван застрелился, прежде чем они смогли добраться до него и получить от него что-нибудь. Так что теперь они пойдут на работу на Брика, угрожая его семье с той же вежливостью, которую они проявили к Слэйдам».

«Иисус.»

«Ага. Королева пригласила всю семью Келли погостить на неделю в королевских апартаментах в Кенсингтонском дворце. Там в достаточной безопасности. Брик, конечно, не имеет возможности об этом знать. И все же Брик не будет говорить, Алекс. Нет. неважно, чем они ему угрожают или что делают. Они это быстро поймут. Так что…

Президент поднял глаза и увидел Хоука, уже наполовину выходящего из двери, закрывающего ее за собой.

ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ. — СНАЙ БИН ВАЗИР глубоко вдохнул, дрожь удовольствия пробежала по его спине от этого ароматного воспоминания. Его льняная рубашка все еще была мокрой от пота, прилипшего к коже. Часом ранее, в разгар его речи, температура снаружи, в пышных садах отеля «Бамба», поднялась почти до девяноста градусов. За час, в течение которого он говорил в большом зале, их было более сотни.

Сней хихикнула. Ранее тем же вечером он приказал персоналу зажечь печь и увеличить температуру. Заполненная до отказа более чем четырьмястами молодыми женщинами, находящимися в бреду, огромная комната благоухала влажным жаром острой женственности. Как будто в зале поставили огромную кучу экзотических фруктов и начали бродить.

Женщины кричали. Они были в огне.

Поджег их своим легким языком, Сней отступил от трибуны, склонив голову, и позволил им сгореть. Они скандировали. Они бредили. Если бы они могли пропотеть кровью, они бы это сделали.

«Смерть! Смерть! Смерть!»

Он вытащил шелковый платок и вытер лоб. Закончив, опустошенный, совершенно изнуренный, бин Вазир позволил восхитительным запахам и звукам окутать его. Он поднял взгляд на стропила. Ряд за рядом малиновых знамен, выцветших за многие годы до цвета старой крови. Десять минут превратились в двадцать. Прошло полчаса. Тем не менее, из массы извивающихся тел доносились пронзительные крики и стоны.

Ах. Это было великолепно. Это было оправдание. Оплот, воздвигнутый против пренебрежения и унижений, которые он так долго терпел от рук своих врагов. Своеобразное очищение. Своеобразное искупление. Он улыбнулся.

«Мне принадлежит месть», — говорит Пророк.

Вопли его учеников все еще звучали в его мозгу, когда он сейчас стоял в тени залитых лунным светом пальм у кромки воды и смотрел на свою прекрасную Бамбу на холме.

В розовом отеле теперь было тихо, ее общественные помещения и длинные сырые коридоры, лишенные звонкого эха, погрузились во тьму. Но не пустынно, о нет. Старый отель кипел беспокойной энергией, ожидая выхода. Маленький желтый подбородок луны висел на черном небе, усеянном серебряными звездами. В саду было тихо, если не считать тихого шелеста пальм. Единственным другим звуком, который мог услышать Сней, был певучий плеск желаний прибоя у его ног.

Он зажег Багдадди и слушал ночь.

Даже Саддам на веранде молчал, хотя Сней знал, что коварный старый дракон не спит. Женщины тоже его волновали. Лаская его морду, глядя в эти блестящие желтые глаза, Сней увидел что-то очень знакомое. Там, на веранде, прощаясь со своим старым зверем, он понял, насколько они похожи, он и комодо.

Хищные, примитивные существа. Дикий. Оснащен острыми когтями. Да, все это и еще одна их общая черта: они оба были ядовиты. Горевший на верхнем этаже свет погас.

Спите, цветочки.

Почти весь свет в отеле был погашен. Его Fleurs du Mal теперь крепко спали. Через несколько часов они поднимутся и начнут свое эпическое и последнее путешествие. Слава Аллаху, какой радостный хаос собирался посеять этот старый пес в этом мире! Он откинул голову назад и рассмеялся всей возмутительности всего этого. Несколько мгновений он кудахтал и прыгал по мягкому белому песку, толстый белый дьявол в лунном свете.

Как звали его все, и друзья, и враги? Типпу Тип рассказал ему об этом однажды вечером, много лет назад. Признавшись в этом в пьяном оцепенении, они вдвоем прижались к заляпанной мочой стене в каком-то сыром переулке в Африке, ревя из-за только что совершенного ужасного, пропитанного кровью поступка.

Собака. Да, это было именно то имя, которое все говорили за его спиной. Собака.

Вскоре весь мир узнает, что у этой собаки очень неровные клыки. Он посмотрел на фосфоресцирующее свечение своих часов в темноте. Почти один. Что удерживало Типпу и его самого важного пассажира? Было уже поздно, и нужно было многое сделать, прежде чем солнце взойдет над Сувой.

В этот момент сверху подъезда неохотно перевернулся двигатель древнего «Даймлера». Он глубоко вздохнул и позволил себе краткий момент расслабления, возможно, первый за несколько недель. Месяцы напряженного планирования почти завершились. Ни одна деталь этого этапа не ускользнула от него, от возвышенных технических и логистических до самых смехотворно обыденных. Больше всего ему понравилось с недорогим женским гардеробом в западном стиле (он заказал все это онлайн по каталогу Land's End!) и даже с выбором мягких кожаных сумок через плечо, которые каждая женщина будет носить с собой завтра.

Сумки для карт американских городов, которые он заказал через Интернет в фирме под названием «Трипл А». Действительно, очень хорошие карты! Карты и, конечно же, драгоценные свиные шкуры.

Он даже сам разработал логотип New World Travel для сумок: сине-зеленый земной шар, обвитый оливковыми ветвями, подвешенный к клювам двух голубей. Затем он написал идеальный слоган:

Мы пришли с миром.

Он смотрел, как фары «Даймлера» «Лукас» змеятся по подъездной дорожке, их двойные желтые лучи периодически пронизывают черные стволы пальм. Мгновение спустя гигантская черная машина остановилась рядом с ним, шипя и свистя. Он ждал обычного предсмертного хрипа, но Типпу каким-то образом удалось удержать древний мотор на холостом ходу. Он услышал тяжелый щелчок, и мужчина, сидевший в тени заднего сиденья, толкнул ему дверь.

— Добрый вечер, Сней, — сказал мужчина со своим своеобразным акцентом. У жилистого старого индейца был высокий девичий голос, и он был склонен к приступам хихиканья. — Садись, садись! Надеюсь, ты в порядке? Да?

«Очень хорошо, спасибо», — ответил Сней, устраиваясь на глубоких кожаных подушках. Машина накренилась набок под его весом. Он внимательно посмотрел на другого мужчину. Сней? Манера была слишком непринужденной, и ему это не понравилось. Доктор оказался уродливым маленьким засранцем. Длинный хвост сальных седых волос прилип к его лысеющей голове. Пара толстых черных очков сидела на его крючковатом носу, увеличивая два и без того огромных, похожих на жука, глаза.

Он всегда бережно держал пальцы на своем пузе, как будто это был горшок с золотом, хранилище драгоценных монет. Нет, раздраженно подумал бин Вазир, здесь нечему восхищаться, кроме мозга.

Типпу с шумом включил первую передачу, и они с грохотом покатились в густые джунгли.

Индиец, доктор Сунг, всегда спешил выговорить свои слова, как будто в его уме постоянно накопилось множество заторованных предложений.

«Я понятия не имею, что вы такой пылкий оратор, мой дорогой Сней! Такое возбуждение! Все эти красавицы! О, честное слово! Ни одного сухого глаза в доме. Хи хи.»

— Вы были там? Вас не приглашали, Доктор.

«Я проскользнул в боковую дверь, видите ли, и сел сзади. Посмотрите на мою куртку! Промокший до нитки. У вас проблемы с котлом, да? Старое место наконец-то разваливается у вас по ушам! Вы должны…».