«Да», сказал Сток. «Мы можем это сделать.»

«Я поднимусь на палубу», — сказал Хоук. «Мне нужен чертов воздух».

Лекс Хоук в вылинявшей серой темно — синей футболке и плавках снова поднялся на палубу в предрассветные часы, его верный попугай Снайпер легко сел на его левое плечо. У него был полный карман Cheezbits, одной из любимых ночных закусок Снайпера.

Ему все еще нужен был воздух. Кажется, мне не хватило всего этого.

Свежий ветер подул сразу после полуночи и унес большую часть тумана с берега. Луна из ногтя, размером чуть больше кусочка слоновой кости, висела над горизонтом в темно-синем небе; было несколько звезд, белых как кость.

Чеее-нам! Чиз-нас! Снайпер взвизгнул, и Хоук подбросил в воздух еще один лакомый кусочек. Попугай схватил его острым клювом и одобрительно захлопал крыльями.

«Хорошая птичка, Снайпер», — сказал Хоук. Слаши, шеф-повар на камбузе, тайно научил птицу, любящую икру и сыр, говорить «Чиз-нас», и Алекс не смог излечить ее от этой мягкой кощунственной новой привычки.

Недавний холодный фронт, принесший проливные дожди на мыс Мартас-Винъярд и остров Нантакет, теперь тянулся на северо-восток над Северной Атлантикой. Вслед за ним лишь тонкие остатки туманного пара змеятся по тихим улицам старого Нантакета и доносятся сквозь темные леса мачт парусных лодок в мертвенно-тихой гавани.

Оставшийся тяжелый воздух делал все поверхности прохладными и влажными, а широкие тиковые палубы «Блэкхока» были скользкими под ногами. В целях безопасности он был поставлен на якорь в открытой воде, на приличном расстоянии от входа в гавань. Тому Квик хотелось, чтобы в его лодке в такое время было много пустой воды. Пространство для маневра или трогания с места, если ей будет какая-либо угроза. В радиусе полумили от ее стоянки не было ни одной другой яхты.

Резкий запах бриза, дующего с океана, был сильным и антисептическим; было приятно, когда Алекс наполнил им свои легкие. В каюте владельца на палубе чуть ниже он несколько часов ворочался в постели, но любая мысль о сне этой ночью была явно всего лишь сном. Пройдя по лакированным половицам к голове, он открыл аптечку и потянулся за тонким оранжевым флаконом с маленькой чудодейственной таблеткой под названием Амбиен.

Личный врач Алекса Хоука, доктор Кеннет Бир, прописал успокоительное, когда Алекс увидел его сразу после похорон Вики в Луизиане. Он был в тупике из-за недостатка сна и решил не лечить его спиртными напитками, как это было в его старой привычке. Бир постоянно пытался убедить его, что его образ жизни едва ли соответствует его профессии. Хоук, конечно, никогда не рассказывал Кену, чем он зарабатывал на жизнь, но его врач выудил из него достаточно информации, чтобы рискнуть предположить. Тело Хоука было живым свидетельством хирургического таланта Бира.

«Черт возьми, Хоук, ты хорош настолько, насколько хорош твой последний шрам», — говорил Кен, зашивая его и отправляя в путь.

Десять миллиграммов выведут его из строя, и он будет зависеть от этого ночного спасательного люка. Бир заверил его, что это не вызывает привыкания, но Хоук задумался. Свобода от боли такой силы, от которой он страдал, явно вызывала привыкание. Он надел пластиковую шапочку, не вынимая таблетку, надел еще влажный купальный костюм и натянул через голову футболку, надеясь, что свежий воздух успокоит мутную воду.

Он знал, что ему есть над чем поработать. Вещи, которых наркотизированный мозг старательно избегал во время сна. Вики была мертва. Месяц спустя его горе все еще было острым. Дело зашло в тупик из-за отсутствия внимания. Двор ни к чему не добился, но, по его глупости, тоже не хотел никакой помощи. Сток и Росс придумали вероятного подозреваемого. Их дело против кубинского психопата по прозвищу Руки-ножницы имело как мотив, так и возможность. Хоуку в этот момент не хотелось ничего большего, чем зажечь свой самолет, отправиться в Майами и помочь Стокли и Росс поймать убийцу-кубинца.

На другом, менее личном фронте был один ублюдок, которого звали Псом. Коварный дьявол, который, согласно отчетам, которыми поделились с ним Конч и Техас Паттерсон, был способен нанести невыразимый ущерб ослабленной, уязвимой и все более изолированной Америке. Но никто, похоже, не имел даже представления о его истинной личности и местонахождении. «Иди и найди этого парня, Алекс», — сказал Конч. «И удали его».

Упорные попытки Хоука разделить свои личные чувства и профессиональные обязанности не увенчались большим успехом. Но он принял решение отправить Стоука без него и каким-то образом нашел способ с этим жить.

Его первой остановкой был мостик, где он кратко побеседовал с капитаном своего корабля Брини Фэй по поводу продолжающейся проблемы с системами оповещения системы защиты «Иджис». Новости из Брини не были хорошими. Два центральных процессора, поддерживающих Aegis, по необъяснимым причинам вышли из строя, и специалисты не могли понять, почему. Теперь, когда он шел по левому борту мостика, у Снайпера сработала менее сложная, но очень эффективная система сигнализации.

ХОК! ХОК! Старый попугай завизжал. Снайпер был обучен древним пиратским обычаям: он ехал на плече хозяина, чтобы предупредить о невидимых и неожиданных опасностях. Как тяжеловооруженный человек, который теперь вышел из тени прямо перед ним.

— Привет, — ровным голосом сказал Хоук.

— Извините, шкипер, — сказал Томми Квик, опуская оружие. — Не слышал, как ты пришел.

— Ну, я босиком, Томми, — сказал Хоук с улыбкой в голосе. «Так что это неудивительно». Молодой американец отвечал за безопасность на борту этого судна и очень серьезно относился к своей работе. Квик, бывший снайпер, был воином-невидимкой, которого не слишком заботили сюрпризы, и поэтому он очень редко сталкивался с ними.

— И все же, сэр, — сказал Квик, смущенно глядя на босые ноги Хоука.

«Там тихо, сержант», — сказал Хоук, преодолев неловкий момент и бросив взгляд в сторону моря. Была новая луна, и несколько ярких звезд мерцали за высокими, быстро движущимися облаками.

Слишком тихо! Слишком тихо! Снайпер вскрикнул.

«Слишком тихо, она права, да, сэр», — ответил Квик, улыбаясь заезженной шутке. «Туземцы беспокойны».

«К черту туземцев», — сказал Хоук. — А как насчет чертовых туристов?

Хоук положил руку на поручень и посмотрел на море. Вода примерно в двадцати футах ниже палубы, где он стоял, была ярко освещена системой безопасности подводных прожекторов: от светло-голубого до темно-синего. Он привлекал всевозможных морских обитателей, в том числе немало крупных местных акул, прославивших знаменитого писателя Питера Бенчли, который сам был жителем Нантакета.

«Не возьмешь на минутку Снайпера, Томми?»

— Нисколько, сэр, — сказал он и протянул птице руку.

— Спасибо. Вообще-то, подумываю о том, чтобы быстро искупаться, сержант, — сказал Хоук, протягивая попугая. Птица расправила крылья и села на предплечье молодого человека.

— Плавать, сэр?

«Поработайте над некоторыми изъянами».

— Вы думаете, это хорошая идея, сэр? Идея его работодателя о быстром плавании может быть на несколько миль. Ночью в открытом океане, с сильным приливом и возможными противниками в этом районе, это определенно была не очень хорошая идея, по крайней мере, с точки зрения охранника. С другой стороны, Хоук был бывшим коммандос СБС. Плавание на большие расстояния ночью, в любую погоду и при любых условиях было для него так же естественно, как прогулка по кварталу во время весеннего ливня.

«Почему нет?»

«Ну, охрана, шкипер. Корабль в полной боевой готовности. Поскольку главный компьютер не работает, наш оборонительный периметр системы «Иджис» только расширяется… ну, вы знаете нашу ситуацию, сэр», — сказал Квик. «Пока мы снова не начнем работать, мы будем в значительной степени сидячей уткой».

«Да, это так», — сказал Хоук, одной рукой легко перепрыгнув с палубы на узкий лакированный поручень из тикового дерева. Затем он встал прямо, взобравшись на тонкий поручень, лицом к морю, идеально сбалансированный, руки по бокам и улыбаясь.