Она выскочила из кареты.
— Не навреди городу! Не навреди, любимый! горячо прошептала Лина.
Он совершенно точно не мог ее слышать, но голова его чуть откинулась, рука отодвинулась от ворот, маги очнулись. Прошло еще секунд десять. Очень долгих десять секунд. Ским отступил на два шага. Калитка сама собой открылась. По ту сторону стояли охранники с выпученными от испуга глазами и дрожащий маг. На глазах городского боевого выступили слезы, подбородок трясся, ноги его сами собой подкосились, он упал перед Скимом на колени:
— Ваша Ясность, Источник мой! — почти прокричал маг и распростерся ниц.
— Ну, положим, еще не твой. Я у тебя клятвы не принимал. — Голос Скима был даже немного скучающим, он медленно перешагнул порог ограды. — Но я подумаю. Распахните ворота.
Последнее относилось уже к привратникам. Те, словно очнувшись, бросились к цепям и запорам. Обе створки со скрипом раскрылись. Ским и его люди медленно прошествовали в город. Переезжая границу стены, Лина заметила странную кучу черного порошка. Толкнула в бок Дею:
— Что это?
— Запор от калитки, я думаю. — Химера и бровью не повела. Ей явно нравилось происходящее.
***
Берьята встретила их пустыми утренними улицами. Подгоняли подмастерий пекари, переругивались со сменщиками ночные дозорные, шумел порт, а в остальном… За всю дорогу им встретились лишь один возница с обозом рыбы да пара попрошаек. Ским и его люди направлялись к дому купца. По улицам гулко раздавался стук копыт, но в основном и маги, и военные молчали. На одном из перекрестков Ским придержал коня.
— Кнест Гессман? — Купец тут же материализовался рядом с Источником. — Кнест, я очень благодарен вам за приглашение, — Гессман побледнел, сжал губы, чтобы унять их дрожь. Ским, казалось не заметил этого. — Вы оказали мне честь, предложив свой дом. И я буду рад, если вы примете мою свиту и позаботитесь об их столе и постелях. Но я бы предпочел, — Ским поискал глазами Парта, — снова остановиться в том доме, в котором мы ночевали прежде. Если его хозяин, конечно, не против.
— Что вы! Комнаты для вас и для вашей жизни с мальчиком всегда за вами, — еле скрывая смех, проговорил Парт.
Ским смех не сдерживал — ухмыльнулся иронично, но довольно. Ему явно пришлось по нраву такое приглашение. Источник снова обернулся к купцу:
— Мы выспимся и придем. Для всех мы ночуем у вас. И, Гессман, — Ским понизил голос, — я действительно вам благодарен.
Купец поднял на Скима взгляд, в котором промелькнуло понимание и, кажется, благодарность. Кивнул и отъехал чуть вперед, указывая всем путь.
Ским подъехал к карете, спешился, открыл дверь и подал руку Лине, приглашая выйти. Сестры Эйхерат немного удивленно наблюдали за ними, но не сказали не слова.
Вся процессия удалилась в сторону порта. На перекрестке остались стоять Ским, Парт, Лина. Мужчины держали под уздцы коней.
— Ну что ж, нам направо, — жестом пригласил друзей и гостей Амар Парт.
— А поедемте мимо рынка, свежего хлеба возьмем. — Откуда-то сбоку раздался высокий мальчишеский голос. Удивительно, но никто не заметил, когда Горсинт успел спрыгнуть с обоза.
— Ты тут откуда? — Парт был явно удивлен.
— Ну сказали же, что комнаты для вас и женщины с мальчиком… Я и спрыгнул…
Лина в голос рассмеялась. Ским просто ухмыльнулся.
— Поедем мимо рынка. — Он потрепал по волосам мальчишку.
— Ваша Ясность, — забеспокоился Парт, — может, вам плащ накинуть?
— Амар, вы видели, как на меня реагировал привратный боевой? Это бессмысленно.
— Ну, — кивнул Парт, — в общем, да.
— Поехали. Хочу есть и спать. И коня проведать.
Глава 17
— Не буду врать, Флим, я не смогу. Я уже устала всем врать! — Величайшая сидела с ногами на кушетке. Уткнулась лицом в колени и слегка покачивалась. Повторяла монотонно как мантру. — Я не смогу, я не хочу…
Флим стоял, прислонившись к стене, закрыв глаза.
Веселые завитушки цветов на белых обоях, лепнина в виде райских птиц, ажурные ставни на окнах и воздушные занавеси были призваны создавать у посетителей будуара настроение веселое и слегка игривое. У них давно уже ничего не получалось. Еверна не помнила, когда последний раз смеялась, а подушки на этих диванах уже давно видели лишь слезы.
Флим, стоявший со скорбным лицом, вдруг упал перед ней на колени и заговорил с жаром:
— Ты понимаешь, что умрешь? Даже если твой племянник окажется столь великодушен, что пощадит убийцу своей семьи, то твой муж ни за что не примет этой милости! Выбора нет! Для тебя выбора нет!
Еверна подняла лицо от колен. На ее лице красовался большой лиловый синяк с ссадиной по центру. Бивший даже не потрудился снять перстень. Флим сжал челюсти, закрыл глаза, опустил голову. С дикой злостью подумал, что он даже знает форму этого перстня. А Еверна, продемонстрировав другу лицо, тем же тоном повторила:
— Я устала. — Она посмотрела в глаза Флиму, убеждаясь, что он понимает истинный смысл ее слов и перешла на шепот. — Я не буду врать.
Но мужчина не оставлял попыток:
— Тебе же даже врать не придется. — Голос его дрожал, и звучал уже жалко, но он продолжал: — Рейц найдет какого-нибудь актеришку. Ты просто скажешь, что это не твой племянник. И оно же так и будет!
Еверна сползла с кушетки на пол, села рядом со Флимом, взяла его руку в свою.
Они молчали. Он сжимал челюсти, пытаясь удержать слезы. Она гладила его по пальцам, по ладони, по запястью…
— А ведь все могло бы быть по-другому, — прошептала она. — Правда, Флим?
— Могло. — Он даже не шептал — хрипел. — Но я струсил.
— Нет, — улыбнулась Величайшая, — выбор всегда за женщиной! — и уже тише: — Я сделала неправильный выбор.
— Еверна. — Флим взял ее ладони в свои, поднес к губам. — Ему, — он многозначительно посмотрел на любимую женщину, — скажи, что исполнишь приказ. Пожалуйста. — Флим коснулся ссадины на ее лице и с нажимом повторил: — Пожалуйста.
***
— Подождите, подождите, надо не так! Сейчас! — Парт взмахнул руками, отправляя зелень в мягкий сыр. — Вот, теперь пробуйте.
Он сам первым отломил еще теплого хлеба и намазал на него получившуюся смесь, протянул Лине. Она впилась зубами во взбитую сливочную смесь с травами на хрустящей булке и застонала от удовольствия:
— М… Парт, вы волшебник!
Маг на секунду замер, удивленно на нее посмотрел:
— Ну… Да!
— Нет, я не это имела ввиду, — всплеснула руками Лина.
— В смысле? — Ее попытки объясниться привели мага в состояние полнейшего недоумения.
— В моем мире нет магии. И волшебниками зовут тех, кто умеет мастерски делать что-то. Делать так, как никто другой не умеет.
— А… Забавный мир. — Парту понравились объяснения. — Надо будет попросить кнессу Дею показать его.
— Вряд ли он вам понравится. — Лина вспомнила свои впечатления после выхода из больницы. — А вы что, изменили свое мнение о химерах?
— Не то чтобы изменил… Они стали мне интересны, — немного высокопарно произнес Парт.
Лина усмехнулась и заговорщически посмотрела на Скима. Тот мирно спал в кресле. Лина выдохнула, улыбнулась. Парт проследил за ее взглядом.
— Он всю ночь был в седле. Вы в карете выспались, мальчишка в обозе. Я могу подпитаться магией…
— Знаете, что я думаю? — Лина понизила голос, Парт вопросительно на нее посмотрел. — Что не было никакой таинственной причины, по которой мы разместились тут, а не у Гессманов. Просто он хочет еще немного побыть самим собой. Просто Скимом, который может есть с нами хлеб руками и спать в кресле в гостиной.
— Ему выпала тяжелая доля, — немного с грустью произнес Парт. Лина вздохнула. Маг, будто вспомнил что-то, поискал взглядом Горсинта. — Синт! Сбегай на конюшни, мы оплатили места для Гельта и Рябушки в городских стойлах, проверь, как они там!
Синт, стащив еще один кусок хлеба, кивнул и направился к выходу. А Парт с Линой продолжили шептаться:
— Вам постелить в вашей старой комнате?
