— Блестящая идея! — с блеском в глазах воскликнул купец. — Первая на нашем пути Берьята! Остановимся в моем доме! Можно даже дать прием! И…

— Никаких приемов. — Ским аж стиснул зубы, чтобы не сказать ничего грубее. — Согласен, мы едем открыто. В Берьяте остановимся у вас. — Он кивнул купцу.

— Ну хоть мою казну-то можно будет использовать? — почти прохныкал глава гильдии. — Одеть вашу свиту подобающе, вооружить тех, кто носит оружие.

Ским оглянулся на разношерстную толпу магов, многие из которых шли к нему пешком. Тайно. Некоторые за свое неприятие официального Источника до встречи с ним были изгоями. Кнест Левиан кивнул.

— Да. За это предложение я вам благодарен. — Его ответ моментально превратил купца из нашкодившего воробья в сытого голубя. Гессман улыбнулся, напыжился, кажется, даже глаза заблестели.

Ским кивнул соратникам в знак того, что все решения приняты и совет окончен, взял под руку Лину и вышел. Кажется, они направлялись в сад. Пусть и неухоженный, в начале лета он был прекрасен. Тесными кучками повылезали мелкие цветы, бывшие, видимо, садовыми луковичными. Высокая трава опутала розы, переродившиеся в пока еще не цветущий шиповник. Много мелкого коврового под ногами. Колючие кусты, похожие на можжевельник. Дальше от замка высились деревья, явно плодовые. Они очень ароматно цвели, привлекая тучи пчел и других насекомых, жужжавших на все лады. От этого казалось, весь сад будто пел. Чарующее зрелище. Лина остановилась, посмотрела на то дерево, которое она окрестила про себя яблоней. Протянула руку к розоватым цветкам.

— Не злись на него, — тихо произнесла она.

— На кого?

— На Гессмана.

— Двое из его ближайших соратников предали нас! Причем оба чуть не убили тебя! — Ским остановился и посмотрел на Лину с возмущенным блеском в глазах. — И ты хочешь, чтобы я ему доверял?

— Можешь не доверять, но и не злись. Он не виноват. — Лина положила ладонь поверх руки мужа. — Понимаешь, он купец. Ты мне — я тебе. Его верность — это выгода. Он не подсылал к тебе убийц, просто подбирал людей так, чтобы ими легко можно было управлять и манипулировать с помощью доступных ему средств. Вейл был очень падок на деньги. Афанасий Сергеевич… — Лина чуть сморщилась. — Он был чужаком здесь. Гессман дал ему кров, работу, положение.

— Но они оба его предали! И меня!

— Ситуация изменилась. Нашелся тот, кто заплатил Вейлу больше.

— А Волгин? — Ским вздернул бровь.

— Давай не будем о нем. Ты не поймешь.

Ским громко и, кажется, искренне засмеялся.

— Потому что я чужемирец?

Лина улыбнулась в ответ.

— Да, потому что ты чужемирец. — Лина улыбнулась и нежно погладила мужа по щеке. Он вдруг стал серьезным.

— Прости меня. — Его голос срывался на хрип, меж бровей пролегла складка. — Когда я не рассказывал тебе что-то, это не потому что думал, что ты не поймешь. Я хотел тебя оградить, защитить…

— Я понимаю. — Она продолжала гладить его по лицу, немного нервно усмехнулась. — Ты не представляешь, сколько я теперь всего понимаю. — Она взяла амулет. Потом, будто задумавшись, опустила руку на живот, погладила его. Ским проследил за ее движениями. Улыбнулся, приблизился к Лине, тоже положил свою руку поверх ее на животе и уткнулся носом в ее лоб.

— Чужемирка моя, — он коснулся губами ее лба, — ненаглядная моя. — Губы скользили ниже, по скулам, по щекам. — Любимая моя. — Его губы накрыли ее. Они целовались, кажется, первый раз за месяц. Его губы будто снова изучали ее. Несмело, осторожно, спрашивая разрешения. Ским обхватил ее руками, прижал к себе, гладил по спине, путался в волосах. Кажется, они простояли так целую вечность. Он оторвался от нее, посмотрел счастливыми глазами, прошептал: — Жена моя.

Вокруг Берьяты стояло защитное кольцо. За город можно было не беспокоиться. Но хутора, разбросанные тут и там между городами… Кто-то из тех, что покрупнее, наняли магов и тоже поставили защиту. Кто-то поднялся и, бросив все нажитое, перебрался в город. Тот, кто успел.

Сейчас, летом, урон и упадок были особенно заметны: колосящиеся озимые обманчиво радовали взгляд, земельные наделы, стоявшие зиму под паром, были забиты сорняками. Пастбища были пусты. Кое-где встречалась чудом уцелевшая, одичавшая скотина. Собаки сбились в стаи на манер волков и угрожали путникам не меньше их диких собратьев — они же не боялись человека. Избы, видневшиеся с дороги, стояли с распахнутыми дверями и разбитыми окнами. Нигде не было приветливого дымка очага. Нигде не было слышно людей.

Караван шел медленно. Маги были во всеоружии. Еще накануне и Деймур, и Гессман сообщили, что на них напали именно на этом участке пути. Тогда, почти месяц назад, мертвецов было шестеро. Сейчас должно быть больше. Значительно больше.

Ским ехал около кареты и, казалось, думал о чем-то своем. Лина открыла окна и наблюдала за мужем.

— О чем волнуешься?

— Рузгард ждет голод. Меньше трети полей засеяны. Стада брошены или вырезаны.

— Это если будет кому голодать, — тихо пробормотала Лина.

— Будет. — Ским повернулся и очень странным взглядом посмотрел на жену. — Будет. Я ведь Рузгард.

Он пришпорил коня и ушел вперед, а Лина осталась сидеть озадаченная. С ней в экипаже были кнессы Деймур и Гессман и Дея. Сестры старались не влезать в разговоры между Источником и его женой, а химера смотрела на Лину с победоносной улыбкой.

— Чему ты радуешься?

— Он почувствовал.

— Что почувствовал?

— Что он Рузгард.

— Дея, что за бред?

— Почему бред? Ты же связана с ним! Когда после обряда ты вдруг стала чувствовать его страсть или его боль, ты не считала это бредом?

— Да, но это другое!

— Почему?

Лина молчала. Она не знала ответа на этот вопрос. А химера продолжила:

— Стать Источником — это почти то же самое, что и жениться. Он связывает себя со своей землей навеки. Не знаю, понимал ли он это, когда брал амулет и принимал клятвы, но сейчас у него уже нет выбора. Можешь считать его двоеженцем — одна жена ты, вторая — королевство. Он чувствует свою землю так же, как и тебя. И сейчас он это понял. Именно этому я и радуюсь.

Лина нахмурилась. Она не разделяла веселья своей единственной подруги. Скорее, волновалась. Она чувствовала, что со Скимом происходит что-то странное. Необъяснимое для нее. Лина раньше не знала этих эмоций. Ским будто вслушивался во все происходящее вокруг и искал равновесия. Равновесие. Именно об этом в самом начале говорил Парт. «Будете в порядке вы, будет в порядке и Рузгард». Что ж, похоже, именно к этому сейчас стремится Ским. Лина глубоко вздохнула и ойкнула. Экипаж отчего-то резко остановился.

— Мертвяки! — Дея с горящими от восторга глазами выскочила из кареты.

— Стой, — Лина высунулась, пытаясь вернуть Химеру, — куда ты?

— Я хочу посмотреть, что будет!

Женщина стояла около подножки экипажа и внимательно смотрела вперед. На дороге, сбившись в кучу, стояли люди. Точнее, отсюда они еще казались людьми. Лина услышала негромкое всхлипывание у себя за спиной. Сестры Эйхерат также всматривались в эту толпу.

— У нас больше трех десятков боевых магов, — успокоила их Лина.

— Я не об этом, — отозвалась Мара Деймур. Поймала непонимающий взгляд чужемирки, — Посмотрите, двое из них в нашей форме.

Лина всмотрелась. Действительно, не все собравшиеся там были крестьяне. Двое были одеты в военные сюртуки. На одном был явно богатый камзол, и, кажется, один из мертвецов был в платье. Ком подступил к горлу Лины. Ей не было страшно, ей было безумно горько и грустно. Очень жаль этих людей, которые, даже умерев, не нашли упокоения. Она смахнула выступившую слезу, подняла взгляд и поняла, что ее муж очень внимательно смотрит на нее. Лина отошла от экипажа и направилась к нему. Ским спешился.

— Будет правильным, — почти прошептала Лина, — подарить им упокоение. Они это заслужили.

Ским взял ее за руку, погладил пальцами ее ладонь, о чем-то подумал, кивнул: