- И как оно? – спросил Ал больше для того, чтобы заполнить чем-то тишину.

В чем-то его новый знакомый был прав. Если всю дорогу лежать в трюме и молча размышлять о своей судьбе – так и вздернуться можно от безнадеги. Разговор, - какой-никакой, - все равно отвлекал от мыслей.

Их разделили на группы уже в Бриндизи, который местные называли Брундизием – и Ал снова остался один. Его новый знакомый отправлялся в какое-то крупное хозяйство, в числе таких же “счастливчиков”. Для каторжников, как Ал, была уготована другая судьба.

Затяжной и отдаленной казни.

Чем ближе маячил призрак каменоломен, тем сильнее были шепотки вокруг. Мужики пугали друг друга – и Ала заодно, - тем, что там не выживают дольше года, а поток рабов-преступников вполне позволяет восполнить такую смертность.

На душе было невероятно мерзко – и голову словно заволакивало туманом.

Но он не мог тогда поступить иначе. И был готов встретиться с последствиями.

Или просто выдавал желаемое за действительное.

Дорога казалась бесконечной. Звон цепей, ясное небо без единой тучки, пекущее прямо в темечко солнце. И минимум разговоров. На них просто не оставалось сил – все они уходили только и исключительно на то, чтобы идти, не отставая от колонны.

Так прошло три дня. К тому моменту, как они достигли конечной точки, его растертые в кровь ноги нестерпимо болели с непривычки к таким нагрузкам – и всем, чего ему сейчас хотелось, было просто лечь и отрубиться.

Стражникам, однако, было совершенно наплевать на его желания. Конечно, они не тащились пешком – у них были лошади, да и на ночных стоянках они спали во вполне себе комфортных гостиницах, а не вповалку на полу.

Загнав за мощные деревянные ворота, их первым делом выстроили строем на подобии плаца, где не было ни следа тени. Десяток-два человек, не больше. Мужик со списком, весь вид которого кричал “как же я задолбался на этой работе”, меланхолично наблюдал за этим процессом, и, когда он закончился, пошел вдоль строя, задавая всем одни и те же вопросы и записывая ответы.

Когда очередь дошла до Ала, мужик рявкнул ему прямо в лицо:

- Имя?

- Альбин, - отозвался Ал. Начал прикидываться местным – так изволь продолжать до конца.

- Откуда?

- С Китеры.

- Преступление?

- Организация побега.

Больше надсмотрщика ничего не интересовало. Он сделал несколько надписей на глиняной табличке – и перешел к следующему несчастному.

Или не несчастному, с какой стороны посмотреть.

Пусть сама идея того, что один человек находится в собственности другого, как какая-то табуретка, и вызывала тошноту и омерзение, те, кто сейчас стоял рядом с Алом, были преступниками. Некоторые – даже настоящими, а не такими надуманными, как он сам. Убийцами, насильниками, грабителями. Легко было относиться с сочувствием к обычным рабам. К преступникам – гораздо сложнее.

Противоречивые чувства вступали в непримиримую схватку раз за разом – и Ал не знал, что и думать.

Когда перекличка была окончена, с них сняли кандалы и повели, так же строем, в продолговатое одноэтажное здание. Барак, где им всем предстояло жить весь остаток их враз ставшей недолгой жизни.

Надсмотрщикам, может быть, и было на них наплевать. Для надсмотрщиков они, может быть, и были на том же уровне, что для самого Ала робот-пылесос или посудомоечная машина, но даже им было ясно, что гнать их работать после такого перехода было бы бесполезно, и даже немного вредно.

Одна большая комната, штук на тридцать коек, напоминала казарму и пробуждала старые воспоминания, с одним только “но” – сейчас Ал был здесь не добровольно, и его соседями были матерые суровые типы, а не восемнадцатилетние сопляки.

Как только голова коснулась твердой поверхности, только по недоразумению называющейся кроватью, он тут же провалился в черноту беспокойного сна.

Шаги и громкие разговоры разбудили его не сразу. Сначала они проникли в странный, мрачный сон, затем – заменили его собой, и только потом Ал приоткрыл один глаз.

Пусть ему и казалось, что он настолько вымотан, что даже выстрелу из пушки над ухом будет не под силу его разбудить, с этой задачей прекрасно справились несколько рабов, вернувшихся с работ.

- Опять пополнение, - хохотнул незнакомый голос – и Ал разлепил второй глаз.

Ноги нещадно крутило.

- Что-то много на этот раз, - еще один голос. Хриплый, словно простуженный, и, в отличие от предыдущего, в нем не было ни тени веселья.

- Очередные неудачливые повстанцы, наверное, - отозвался третий голос – и Ал наконец-то нашел в себе силы как-то сесть, чем сразу же привлек к себе внимание.

Остальные собратья по несчастью, с которыми он шел от самого Бриндизи, спали беспробудным сном.

- Здорово, - обладатель хриплого голоса подошел к нему и протянул руку для знакомства, - Гален, - представился он. Остальные продолжали стоять несколько поодаль. Похоже, именно он был здесь главным.

- Альбин, очень приятно, - отозвался Ал и пожал протянутую руку.

Гален усмехнулся:

- Какой же ты Альбин, когда ты Руф[1]? – по рядам мужиков пронеслись смешки.

Хотя смысл предположительной шутки и полностью ускользнул от него, Ал тоже выдавил из себя натянутую улыбку. Гален обвел взглядом дремлющих на остальных койках свежеиспеченных рабов, и цокнул языком, мгновенно переключившись обратно на серьезный лад:

- Многовато вас что-то сегодня.

- Не знаю, - Ал пожал плечами, - А сколько не многовато? Я в такой заднице первый раз в жизни.

По бараку снова раздались смешки – и снова Ал их поддержал.

- Не больше пятерых. Ты еще попробуй наскреби столько рабов-преступников, которых хозяин на месте не убил, - пояснил Гален.

- Пятерых? – Ал подозрительно сощурился, - Мужики говорили, что у вас тут долго не живут. С такими темпами пополнения, - он отрицательно помотал головой, - У меня цифры не сходятся.

- Врут, - махнул рукой Гален, - Работа, конечно, тяжелая, церемониться с нами никто не церемонится, выхватить плетей – да на раз два, но вон Агрос, например, тут уже года три, - он кивнул в сторону кучерявого чернявого мужика, - И как видишь, вполне живой.

Ал нервно усмехнулся. Так себе перспектива, как ни крути.

- Так откуда вас столько? – не отступал Гален.

- Не знаю, - Ал пожал плечами снова, - Я их всех в первый раз увидел уже в Брундизии, а меня самого пираты на Китере схватили. Не успел спрятаться за стены.

- И сразу на каменоломни? – подозрительно прищурился Гален.

- Не, - Ал отрицательно помотал головой, - Со мной на рынок попали мои соседи. И… Короче, я устроил побег, они успели сбежать, а меня поймали – и сюда.

Легенда уже успела сформироваться в голове – и теперь он планировал ее придерживаться до самого конца. Каким бы этот конец ни оказался.

Выражение лица Галена тут же смягчилось, и он ободрительно похлопал Ала по плечу:

- То есть ты гражданин Китеры?

- Ага, - кивнул Ал, - Только кому до этого есть дело?

Легенда начинала обрастать подробностями. Главное было их все запомнить.

- Ладно, Альбин, не вешай нос, - сказал Гален, - Живы будем, не помрем. А дальше как пойдет.

Ал кивнул и попытался улыбнуться. Получилось не очень.

- Есть еще что-то, что мне следует знать? – спросил он.

Некоторые вещи нужно было выяснять сразу. Особенно – если ты оказался в неволе.

- Ага, - Гален кивнул, - Не нарывайся на Ликаона. Это надсмотрщик, у него послезавтра смена, я покажу, как он выглядит. Лучше вообще с ним не говори, он долбанутый на всю голову, - в подтверждение своих слов Гален стянул с себя тунику и продемонстрировал ему испещренную свежими ранами спину. Ал сглотнул и кивнул, - Если начнет докапываться и чего-то требовать – лучше делай.

- За что он тебя так?

- Сказал ему, чтобы он отвязался от Карикса, - Гален натянул тунику обратно и кивнул в сторону светловолосого мужика, явно старающегося не опираться на правую ногу, - Он себе блок на ногу пару недель назад уронил, сломал, наверное, что-то. До сих пор ходить толком не может, не то, что работать. Так, что еще… - Гален задумался, - Ну как обычно. Халтурить можно, но осторожно, иначе, - он указал большим пальцем себе за спину, - Лучше не просыпать, но, если все-таки проспишь, мы попробуем прикрыть. Еда – говно, но не отравишься.