Бывшие рабы встретили его заявление с неимоверным воодушевлением. Душный зал таверны наполнился радостными и воинственными криками, но, когда посланник снова открыл рот, все они затихли.

- Вы будете приписаны к вспомогательным войскам, - сказал он.

И таверна взорвалась ликованием.

В тот самый момент, как они сошли с борта корабля на твердую землю, сброд рабов-преступников словно по мановению волшебной палочки превратился в церковный хор. Никаких грабежей и нападений, пьяных драк и убийств. Словно была какая-то разница, быть беглым рабом на континенте или на острове. Раньше Ал думал, что она действительно была.

Сейчас причина этой метаморфозы стала очевидной. Они точно знали, что законно получат желаемое совсем скоро – и ради этого стоило потерпеть.

Ликование захватило всех, кроме Ала и Агроса, который перебрал с пивом и теперь дремал, уронив голову на стол.

Ловушка захлопнулась – и, если и был какой-то шанс выбраться из этого баркаса, несущегося на баррикады, он отзывался на имя Марк.

Найти его в этом столпотворении оказалось не так-то просто. Обычный вечер резко превратился в торжествующую попойку – и Алу с трудом удалось выйти из ее эпицентра в относительно трезвом состоянии.

Марк стоял поодаль от всеобщего празднования и, нахмурившись, следил за происходящим.

- Пойдем выйдем, - протиснувшись сквозь толпу к нему, сказал Ал.

Марк обернулся и вздернул бровь:

- Если бы это был не ты, я бы напрягся, Альбин. Что случилось?

- Разговор есть, не для посторонних ушей.

Марк не стал отпираться и через несколько минут они вынырнули из невыносимой духоты в теплую прибрежную ночь. Вдалеке виднелись огни кораблей, что стояли в бухте, но сам порт уже затих. Под покровом ночи в мирное время не отплывал никто.

- Ну, о чем ты хотел поговорить? – Марк воровато оглянулся, и Ал инстинктивно повторил за ним.

Никакого хвоста не было.

- Нам надо сваливать, срочно, - полушепотом отозвался Ал.

Одиночество могло оказаться обманчивым. Уши могли быть где угодно, даже у стен.

- Я уже почти все выяснил, - сказал Марк, - Еще одна встреча завтра – и ночью можем выдвигаться.

Ал оглянулся назад.

- А Агрос? – спросил он.

- А что Агрос?

- Ты ему ничего не расскажешь? Он, вроде, тоже нормальный мужик.

Марк усмехнулся и приоткрыл дверь. В уши тут же ударил пьяный шум. Неожиданный праздник только набирал обороты.

- Посмотри сюда, Альбин, - Марк обвел собравшихся руками, - Здесь все преступники. Все, до единого. И Агрос не исключение. То, что его хозяин, с его слов, был редкостным ублюдком никак не отменяет того, что он убийца.

Ал помотал головой:

- Но я тоже убийца, - Марк недоуменно вздернул бровь, и он пояснил, - Тот охранник. Я его убил.

Марк помотал головой:

- Это не считается, во-первых – это была самооборона. Во-вторых – ты сделал это по моему приказу и, если что, ответственность тоже на мне.

Ветер доносил до ушей обрывки фраз из глубины таверны – и они только подтверждали слова Марка. Ал поежился.

- Не боишься, что тебя раскроют?

Марк тихо закрыл дверь поплотнее перед тем, как ответить:

- Они? Боюсь. Я же тебе говорил, если я хотя бы заикнусь перед ними о том, кто я – мои шансы дожить до завтра резко упадут. Все припомнят, и даже еще немного больше.

- Нет, - Ал помотал головой, - Я имею ввиду Помпея и его людей.

- А, - Марк безразлично махнул рукой, - Если бы меня кто-то узнал, мы бы с тобой уже не разговаривали. Секст очень скор на расправу. Точно такой же, как и его брат, - его губы растянулись в усмешке, - Только поумнее.

- Поумнее? – не понял Ал.

- Тогда в Испании Гней отпустил свой нрав и делал все, что заблагорассудится, и в итоге его бросили все, кто только мог, кроме иберийских племен и Тита Лабиена[1], ну так эти и сами не лучше него были, - несмотря на тепло, Марк поежился, - Секст научился на его ошибках.

- С чего ты взял?

- По городу ходят слухи. Много слухов. Все, кто ему мешают, довольно быстро или погибают, или пропадают без вести, но… - Марк развел руками, - Все по-разному. Кто-то напился и утонул, кто-то повздорил с мошенниками в порту и его пырнули ножом, и так далее. Не подкопаешься. Научился, говорю же.

Ала передернуло:

- То есть мне не показалось…?

Марк понял его с полуслова:

- То есть тебе не показалось.

Пьянка продлилась почти до самого утра – и разрушила таверну разве что не до основания. Бедняга-хозяин тихо сидел в углу и молился своим богам, даже не пытаясь остановить эту вакханалию, пока они с Марком не наткнулись на него и не вывели в безопасность.

К огромному удивлению Ала, Марк тоже не пытался воззвать к здравому смыслу бывших рабов, но ответ на его немой вопрос нашелся быстро.

- Мне больше нельзя лезть на рожон, Альбин, - тихо сказал Марк.

Их шаги глухо отражались от толстых стен домов. Узкие подворотни, где и двоим было сложно разминуться, были едва ли не единственным местом, где можно было перекинуться парой слов при свете дня и остаться никем не услышанным.

- Если меня убьют, в Риме не узнают о том, что задумал Секст, пока не станет слишком поздно. Он имитирует переговоры с консулами и, судя по тому, что Цезарь действительно переправил войска и позавчера отплыл на Восток сам, у него вышло пустить пыль в глаза всем.

Переулок закончился, и они вышли из тенистой прохлады на раскаленное солнце порта. Яркий свет ударил в глаза, и Ал на мгновение ослеп, а когда снова смог видеть – все равно был вынужден щуриться.

Солнце было только половиной беды – его блики отражались от спокойной водной глади и слепили со всех сторон. Сейчас не помешали бы солнцезащитные очки, но его собственные давно кормили рыб в Средиземном море, вместе с его сумкой.

- Может, давай я с тобой схожу на эту встречу? – предложил Ал.

Они почти дошли до разоренной ночью таверны – и показываться на глаза бедолаге-хозяину, что пытался привести ее в порядок, было стыдно, хоть он и не участвовал в разгроме.

- Не надо, - Марк отрицательно помотал головой, - Так можно и информаторов спугнуть. Давай так, встречаемся в начале первой стражи возле базилики.

- А почему не в порту? – не понял Ал.

- Пойдем длинным, но более безопасным путем, - неопределенно пояснил Марк, - И не удивляйся, если меня не узнаешь – эту дурацкую бороду давно пора сбрить.

Тьма накрыла негостеприимный и ощерившийся оружием город. Как и было оговорено, Ал подпирал стену базилики. Сумка с его немногочисленными пожитками стояла на земле, ожидая своего часа.

Вокруг не было ни души. Город засыпал с закатом – и на улицах не оставалось никого, кроме нечистых на руку, а они, в свою очередь, предпочитали держаться припортовых районов.

Негромкие шаги в тишине звучали как набат. Задремавший было, Ал встрепенулся и подхватил сумку с земли. На свет фонаря из переулка выскользнула тень, но быстрее, чем он успел понять, кто это, тьма снова поглотила ее.

Голос раздался с другой стороны:

- Альбин, - и Ал обернулся.

Марк шел к нему, и слабый свет фонарей едва выхватывал из темноты его усталое и непривычно гладковыбритое лицо. Если бы он не предупредил Ала заранее, Ал бы его не признал.

- Все в порядке, можем выдви…

Две тени за спиной Марка появились словно из ниоткуда.

- Осто… - только и успел начать Ал, как…

Время одновременно свернулось в точку – и растянулось до бесконечности. На мгновение перед глазами все померкло, исчезли звуки и ощущения. Мысли запутались в мутной воде – и исчезали, не успев появиться.

Изображение вернулось первым. Жизнь проносилась перед глазами – странная, непонятная и незнакомая. Не воспоминания, а что-то другое. Раздвоенная картинка – словно две разные версии наслаивались друг на друга, переплетаясь в причудливые формы.

Не прошлое, но будущее.

Как странный предрассветный сон.

В одном из них Ал уходил с площади, так никого и не дождавшись – в другом они вместе с Марком крались за ворота Лилибея под прикрытием темноты.