Гай отчаянно пытался отыскать хотя бы один внятный аргумент, чтобы отказать, но не мог найти даже самого завалящего. При штабе всегда крутилась куча народу сомнительной полезности – и военная некомпетентность Джузеппе не была, на самом деле, и близко самым страшным недостатком.

- Ладно, я подумаю, - не найдя ни одного железного аргумента “против”, Гай сдался.

Воочию рассказы Саксы производили еще большее впечатление – Гай имел счастье убедиться в этом не далее, чем этим же вечером. Завороженно слушающие его испуганные гости не оставляли никаких сомнений – дождаться его было правильным решением.

Как только Сакса закончил свой длинный эмоциональный монолог, Бальб обеспокоенно покачал головой:

- Это просто ужасно, Квинт Децидий. Они должны за это поплатиться.

Сакса отставил от себя бокал и энергично закивал:

- Я думал завтра выступить на заседании Сената. Нам срочно нужны подкрепления, еще вчера.

- Сторонники Антония в Сенате блокируют любые попытки не то, что проголосовать за назначение проконсула Сирии, даже обсудить его, - Гай вмешался в их разговор.

Сакса зарычал:

- Идиоты! Все, нет больше Антония. Я не знаю, что с ним сделал Лабиен, никто не знает, что с ним сделал Лабиен, но его больше нет. А Лабиен уже примеряется к Македонии! Что там Цензорин с двумя легионами навоюет один?!

Его даже не понадобилось мягко подталкивать к правильной мысли – он пришел к ней сам.

Ближе к полуночи от гостей остались только воспоминания, беспорядок, который шустро убирали рабы – и пьяный Пизон, который пришел на ужин без жены и теперь не хотел показываться ей на глаза, пока не протрезвеет.

Поднявшийся ветер наполнял сад приятной прохладой – и уносил дым от сигарет ввысь.

- Слушай, Джузеппе, - задрав голову, Гай наблюдал за рассеивающимися клубами дыма, - Вы еще не разбирали те сумки, которые Матий притащил?

Джузеппе затянулся и задумчиво выдохнул:

- Не, когда бы? Я же все время с тобой был.

- Я заметил, - хмыкнул Гай.

В отличие от потерянного и немного дезориентированного Пауля, Джузеппе очень быстро сориентировался в ситуации – и сегодня даже ухитрился проникнуть на ужин, когда все основательно напились. Гай был готов поклясться, что из тех пьяных разговоров, что он успел подслушать, он бы с легкостью смог сочинить целую монографию, а может быть даже не одну – но здесь и сейчас в ней не было никакой необходимости.

- Рабы отнесли все в одну из гостевых спален, - вмешалась в их разговор Кальпурния, - Я сказала им ничего не трогать. Мало ли что.

- Ну вряд ли там что-то может взорваться! – хмыкнул Пизон.

Гай усмехнулся:

- Я бы на твоем месте не был бы настолько категоричен.

До того тихий, Пауль кивнул:

- Аккумуляторы от перепадов давления рвет только так.

- Так пошли сейчас посмотрим, что там, - высказал общую мысль вслух Джузеппе.

Так они и поступили.

В сумках обнаружился настоящий клад. Среди тряпок, рюкзаков и прочей ненужной мелочевки, были несколько ноутбуков, россыпь мобильных телефонов, какие-то лекарства – и непонятная серая коробка, которая весила намного больше, чем выглядела. Маркировка на ее боку не говорила Гаю ни о чем.

- Это еще что за фигня такая? – бросив попытки вытащить коробку из сумки, Гай раздосадовано пнул ее ногой.

- Термоядерный аккумулятор, - невозмутимо отозвался Пауль.

Гай с подозрением посмотрел на него и на всякий случай отодвинул ногу подальше от сумки.

- Что? – так же невозмутимо спросил Пауль.

- А он не бахнет?

- Да с чего бы это? – Пауль посмотрел на него так, как будто он сморозил невообразимую глупость, - Обычный литий-ион больше шансов бахнуть имеет, чем термояд.

Идея пришла в голову неожиданно - и Гай вкрадчиво уточнил:

- А если не аккумулятор, а реактор?

Пауль удивленно отпрянул:

- Какой еще реактор? Откуда реактор? Почему реактор?

Полночь была отличным временем для того, чтобы выложить все карты на стол.

- Там такая история, что ты не поверишь, но слушай…

Рассказ затянулся надолго – и как результат утром на жертвоприношениях Гай и Пизон синхронно зевали, словно соревнуясь между собой. Призом в этом странном соревновании должен был быть вывих челюсти – но их обоих каким-то чудом пронесло.

Как они с Луцием Цезарем и договаривались, все прошло без эксцессов – и знамения были самыми благоприятными.

Сквозь толпу, собравшуюся у храма Диоскуров, едва можно было протолкнуться. В какой-то момент Гай понял, что потерял где-то Пизона, но развернуться и поискать его среди скопления одинаковых окаймленных тог было невозможно.

Растревоженный рассказами с Востока народ напирал сзади – и дорога была только одна. Вперед.

Окруженный ликторами Бальб выглядел как островок стабильности в этом постоянно движущемся море людей, и Гай прибился к нему при первой же возможности. Дело сразу пошло веселее – и уже скоро они вырвались из объятий толпы и прорвались вовнутрь храма.

- Все как с ума посходили, - констатировал Бальб, придирчиво оглядывая свою запачканную чем-то тогу, - Сакса, по-моему, даже немного переборщил.

- Нам это только на руку, - хмыкнул Гай.

- Да уж, - Бальб оглянулся.

У подножия храма плескалась оттесняемая ликторами беспокойная толпа народа.

- Если мы и сегодня никого не назначим, они нас отсюда не выпустят, - хохотнул подкравшийся к ним Котта.

Как и все старики, он имел привычку просыпаться в жуткую рань, и сейчас выглядел свежо и бодро, в отличие от почти всех остальных. Вчерашняя попойка не прошла даром.

- Пусть только попробуют, - хмыкнул Бальб, - Ты видел эти похмельные рожи? Они хоть Митридата снесут, если он между ними и выпивкой встанет.

Пизон нашелся уже когда храм заполнился сенаторами настолько, что и яблоку было негде упасть. В руках он сжимал подозрительно пахнущий пирожок.

- Пизон, ты где эту дрянь взял? – принюхавшись, скривился Котта, - Выкинь, траванешься еще.

- Ага, сейчас, - Пизон кое-как устроился рядом с ними и с наслаждением вгрызся в пирожок, - Отстань. Я жрать хочу.

Котта сдавленно хохотнул в кулак, но больше ничего сказать не успел. Ликторы захлопнули тяжелые двери храма, Бальб поднялся со своего курульного кресла и зычно крикнул:

- Отцы-сенаторы, прошу вашего внимания!

Как ни странно – второго приглашения не понадобилось. Все разговоры разом затихли, и все взгляды устремились на Бальба и вальяжно развалившегося в своем кресле Мессалу Руфа.

- Полагаю, ни для кого не секрет, для чего мы все сегодня собрались, - продолжал Бальб, расхаживая мимо курульных кресел, - Однако, если кто-то из вас проспал последние дней десять, позволю себе напомнить – ситуация на Востоке окончательно вышла из-под контроля…

Гай зевнул. Сон то отступал, то подбирался – и сейчас ему хотелось только одного…

- Когда уже твоя Мария откроет свою кофейню… - страдальчески простонал Пизон, роняя голову на сложенные руки, - Я сейчас вырублюсь…

Сквозь толщу ткани, его голос звучал глухо.

- Дай ей время, - еще раз смачно зевнув, сказал Гай.

- …как вы все знаете, после этого вероломного предательства и последовавшего за ним поражения, одному человеку все-таки удалось сохранить свою жизнь, если не свои отряды. Сведения, которые он принес с собой в Город вызывают у меня глубочайшее беспокойство, отцы-сенаторы, и поэтому я хочу, чтобы вы тоже все его заслушали прежде, чем принимать какие-либо решения.

Группка сенаторов сзади попыталась было возмутиться, но, неподдержанный никем, этот протест быстро сдулся.

Страх был очень хорошим мотиватором. Наверное – самым лучшим.

- Слово предоставляется квестору Квинту Децидию Саксе, - без препятствий закончил Бальб.

Сакса поднялся со своего места и вышел в самый центр храма. Немногочисленные шепотки, что начали появляться, пока Бальб говорил, снова сошли на нет – и храм накрыла тишина.

- Отцы-сенаторы! – голос Саксы отражался от стен, многократно усиливаясь, - Мне доставляет великую скорбь быть вестником, что принес новости столь ужасные и столь постыдные, но, к сожалению, мне нечем подсластить горькую правду. Никаким словам не под силу передать весь тот ужас и позор, который постиг нас на востоке, но я попытаюсь.