— Эм, типа, привет… Лекс прискакал к тебе в офис в понедельник вечером. Ты же не думаешь, что я верю в то, что ничего не произошло?

— Я не знаю… Я имею в виду, что ничего не произошло, — заикаясь, пролепетала она.

— А как ты объяснишь запонку с выгравированными на ней инициалами ЛЭ, которая валялась на полу под вашим столом?

— Он… чинил мой стул.

— Больше похоже на то, что он слюнявил дверью вашей дамы.

— Фу, Рик, ты только что сказал «слюнявил дверь моей дамы»?

— Ну, так и было, не так ли? Не отрицай этого, девочка. С тех пор ты безостановочно ласкаешь его задницу, я вижу.

— С чего ты взял?

— Ты ходишь смешно… как-то однобоко. Я думаю, что ты также получаешь некоторые действия через заднюю дверь.

— Эрик! — задыхалась она.

Маникюрша хихикнула, отчего Чарли стала ярко-красной. Это было правдой. У меня был нюх на людей, которые только что переспали. К тому же, я чувствовал запах секса за милю. Может быть, это мой дар.

— Не перед…, — она продолжала произносить слово «маникюрша».

— Эм, Чарли, ты же знаешь, что они могут произносить слова по буквам? Итак, как это было, и какого он размера? Я думаю, он огромный, потому что ты всю неделю не надевала свои очень высокие туфли.

— Святое дерьмо, Эрик, у тебя что, какой-то секс-радар? Его размер… ну, он… идеален.

— Черт, девочка, у тебя все плохо.

— Нет!

— Я имею в виду, даже я не нашел идеального. Некоторые были маленькими, некоторые большими, некоторые наклонялись влево, некоторые вправо, а некоторые были настолько заросли кустарником, что их невозможно было найти, даже если бы вы послали поисковую группу с мощными фонарями и кусторезом…, — я продолжил, когда она прервала меня.

— Ладно, ладно, я поняла. Вы не нашли то, что нужно. Не могли бы вы не продолжать о больших кустах? Я хочу сохранить аппетит для сегодняшнего ужина.

— Ты же именинница…, — ухмыльнувшись, я вернулся к чтению лежащего рядом журнала, номер от декабря 2009 года.

Именно по таким моментам я уже скучаю. Я не знаю, будут ли они еще. Она вернулась к «любви всей своей жизни», у нее постоянный график секса, да еще и беременна. Я не знаю, почему это так сильно меня задевает. Я должен просто поговорить с ней, да? Она ведь моя лучшая подруга. Я рассказываю ей обо всем, но как быть сейчас? Слишком много мыслей для воскресенья. Слава Богу, Кейт соглашается зайти в «Барни», когда мы сегодня вернемся в город. Розничная терапия — это как раз то, что мне нужно.

— Как ты думаешь, теперь все изменится?

— Как это? — спрашивает Кейт, примеряя красное платье без бретелек, но бросает попытки втиснуть в него свою грудь, когда понимает, что у нее нет ни единого шанса застегнуть его.

— С Лексом и Чарли…

— Ну, конечно. Я имею в виду, что они есть друг у друга, они практически съехались, и привет, у них будет ребенок. Плюс, святое дерьмо, представляешь, они поженились!

— Но как ты думаешь, Чарли все еще будет, ну знаешь… тусоваться с нами?

Запыхавшись, она стягивает с себя платье, оставаясь в одних кружевных фиолетовых стрингах и подходящем лифчике: — Эрик, что происходит?

Я колеблюсь, что на меня не похоже. Мне всегда есть что сказать. Мне неоднократно говорили, что у меня нет фильтра, вообще никакого, но Кейт знает меня не так давно, и она не знает, что это не в моем характере.

— Я просто… понимаешь, она моя лучшая подруга. Я не хочу ее потерять, — бесстыдно говорю я, склонив голову, пытаясь понять, почему это меня так задевает.

— Кукла, посмотри на меня?

Я поднимаю взгляд, Кейт смотрит на меня с выражением жалости на лице, но, черт возьми, серьезно, у нее отличные сиськи. Я имею в виду, как у Халли Берри.

— Они настоящие? — спрашиваю я, отвлекаясь.

— Что? Да! И я не имею в виду «посмотри на мои сиськи». Эрик, Чарли дорожит своей дружбой. Да, жизнь меняется, но к лучшему. Она всегда будет в твоей жизни.

— Наверное. Могу я потрогать их, чтобы убедиться?

— Подожди, ты серьезно. Ты уверен, что ты не натурал?

— Дорогая, пожалуйста, вагины меня пугают. Это слишком напоминает мне фильм «Внутреннее пространство», помнишь, с Мег Райан? Все розовое и похожее на слизь.

Покачав головой в отвращении, она снова надела джинсы: — Никогда больше не говори мне «слизь». Честно говоря, Эрик, твой жаргон про вагину должен быть на уровень выше. И да, ты можешь, но сделай это быстро.

Подтвердив, что они на самом деле настоящие, мы решаем отправиться на очень поздний обед, а потом пойти в кино. Кейт быстро становится моей любимой собеседницей. Мне просто нравится британское чувство юмора, к тому же, кроме Эммы, она — моя единственная незамужняя подруга.

— Ты все еще будешь называть Лекса «сэр»?

— Я не знаю… да… думаю. Я не могу называть его Лексом в офисе, понимаешь?

— Тебе когда-нибудь хотелось отшлепать его, когда ты называл его «сэр»?

— Что? Нет… никогда. Я никогда не смотрела на него так. Поверь мне, в те времена я видела слишком много его не очень хороших сторон.

— Он когда-нибудь пытался к тебе подкатывать?

Она громко рассмеялась: — Нет… кроме того незначительного замечания, когда он присоединился к нему и Виктории. Честно говоря, Эрик, все было не так. Он мой босс, и да, сейчас мы общаемся в одном кругу, но я люблю свою работу и восхищаюсь его интеллектом. Я многому у него научилась. Вот и все. А теперь вытаскивай свои мысли из канавы и давай заказывать, потому что я Хэнк Марвин.

— Хэнк Марвин? Что это, черт возьми, такое? — мне нужен переводчик для Кейт, но я наслаждаюсь новыми фразами.

— Дерр, голодна!

***

Утро понедельника наступило быстрее, чем вы успели сказать «по-собачьи». Черт, мне нужен секс. Сейчас ровно восемь тридцать, и у меня все готово для нашей встречи. Кофе сварен, а ассортимент выпечки для завтрака разложен на большом столе для совещаний. Проектор уже готов, так как Никки собирается представить свежую информацию о деле, в котором запуталась фирма. В восемь пятьдесят на точке входит Эмма.

— Привет, чика, что происходит?

— Ничего, — тихо отвечает она.

Ха, странно. Она склоняет голову, делая вид, что погружена в бумажную работу.

— Выкладывай.

— Что прости?

— Почему ты ведешь себя как «что-то в моей киске»?

— Эрик, ничего у меня в киске нет.

— Ну, тогда, возможно, проблема в этом. Так что выкладывай сейчас, или я буду пилить тебя весь оставшийся день.

Она вздохнула, понимая, что выхода нет. Когда дело доходит до вытягивания информации из людей, я прирожденный нытик. Либо я манипулирую разговором так, что в конце концов правда откроется. Моя мама говорит, что это мой скрытый талант, помимо всего прочего. Сняв на мгновение очки, она достает салфетку, пытаясь очистить линзы.

— Итак, я вроде как сделала кое-что, это стыдно. Я не могу даже думать об этом без желания заползти в нору и умереть.

— ОМГ, ты помочилась на него?

— Нет! Как ужасно. Хотя это было бы не так уж далеко. Я как бы… — она напрягает свое тело, не в силах вымолвить и слова, — я как бы, гм, пукнула во время секса.

Она зарывает голову в руки, как будто это поможет ей забыть об этом. Бедная Эмма, когда дело доходит до того, чтобы перепихнуться с коллегами, ей не хватает знаний в сексуальной сфере.

— Как пукнул мудак или как пукнула киска?

— Эрик, я не могу поверить, что ты только что сказал «пукнул мудак». Ее щеки пылают, а сама она развалилась на стуле. Ну, я не уверена, но не думаю, что это было так.

— Ладно, так что проведи меня через это, но сделай это быстро, пока кто-нибудь не вошел в середине этого разговора, и не дай Бог, чтобы это был Тейт. Он бы отрезал мой член и подал его мафии.

— Хорошо, — сделав глубокий вдох, она продолжает: — Итак, он хотел сделать это сзади, и это было здорово, верно? Но когда он кончил и вышел, я пукнула… и это было громко, как эхо в комнате.

— Но разве это не нормально, когда воздух выходит из влагалища?