Итак, сегодня вечером мы делаем то, чего оба жаждем, то, что нам обоим нужно друг от друга. Мы занимаемся любовью до восхода солнца, и только в свете нового дня мы засыпаем в объятиях друг друга, готовые к новым начинаниям.

Двадцатая глава

Чарли

— Добро пожаловать домой, сосед!

Лекс почесывает челюсть, пытаясь скрыть улыбку, которая стала постоянной с прошлой ночи. После утомительной поездки в город мы официально вернулись домой. И у меня официально есть муж-жилец.

Концепция мужа, который фактически живет со мной, довольно захватывающая, и я едва могу сдержать свой энтузиазм. Но я также понятия не имею, что делаю, ведь я никогда раньше не жила с мужчиной, за исключением моего отца. Подождите, позвольте мне перефразировать — я никогда не жила с невероятно потрясающе красивым мужчиной, который заставляет меня слабеть в коленях каждый раз, когда он смотрит на меня.

— Соседка… хм, ты тайком употребила немного сахара по дороге сюда? Ты чрезвычайно гиперактивна, — поддразнивает он, ставя наши сумки рядом с диваном.

— Нет, просто под кайфом от любви.

— О, это как-то банально, — он смеется

— Ух ты, оказывается, я не из тех девчонок, которые любят тебя и пишут об этом на Фейсбуке, чтобы все могли это увидеть?

— Ты потеряла меня?

— О, я забыла, что ты отказываешься присоединиться к остальным представителям нашего поколения и вступить в ряды социальных сетей, — с усмешкой говорю я, — Есть люди, которые постоянно пишут на стенах своих партнеров, как сильно они их любят. Меня это раздражает настолько, что Эрик теперь намеренно постоянно делает это со мной.

— Во-первых, что это за чертова стена? Во-вторых, не думай, что из-за того, что мы «соседи по комнате», я открываю аккаунт на Facebook.

— Ты будешь общаться со мной в Твиттере? — спрашиваю я, хлопая ресницами.

Он притягивает меня к себе, затем кладет руки мне под бедра, приподнимая меня, когда я обхватываю его ногами. Он прижимает меня спиной к стене, его губы с силой находят мои. Я все еще жажду его, даже больше, чем прошлой ночью, удивляясь, как этот мужчина может делать это со мной каждый раз.

— Забавно, что ты думаешь, что у тебя будет время на всю эту ерунду, — вздыхает он, покусывая мою нижнюю губу.

Его руки блуждают по низу моего свитера, и быстрым движением он стягивает его через голову, оставляя меня в лифчике. Его глаза, словно бушующий огонь горят, задерживаясь на моей груди, лихорадочно сжимая ее, заставляя мое тело биться в конвульсиях. Я не могу кончить снова.

Не после четырех часов медленного занятия любовью прошлой ночью.

Не после пяти, которые превратились в пятнадцатиминутный быстрый секс сегодня утром.

Не после минета на шоссе.

И все же, мы снова были здесь, готовые взорваться, как будто мы впервые соприкоснулись за много лет.

Он поднимает мою юбку, скользит руками по моим ягодицам, а затем крепко сжимает их. Его губы не покидают моих, и все же каким-то образом мне удается расстегнуть его джинсы. Черт, у меня это хорошо получается. Я просовываю руки внутрь и освобождаю его член, его хныканье проносится мимо моего уха. Такой твердый, но гладкий, я медленно глажу его, чувствуя, как он выгибается под моими прикосновениями. Неглубоко дыша, я нежно поглаживаю его ухо зубами: — Я могу привыкнуть к этому… ты всегда внутри меня.

Лекс делает паузу, переводя дыхание. Его пальцы обводят мои губы и спускаются вниз по телу, пока он не находит ту точку, которая заставляет меня слабеть в коленях, которая владеет каждым дюймом моего тела, заставляя его болеть, пока я не могу больше терпеть. Его рука скользит по моему клитору с такой легкостью, что лужа влаги заливает его пальцы.

— Вот так я всегда хочу найти тебя, мокрую, готовую, зная, что ты боишься так же сильно, как и я. Я хочу, чтобы ты отчаянно хотела меня, чтобы ты хотела меня каждый момент, когда мы вместе.

Звук его голоса, его грязный голос, наваливающийся на наслаждение, доводит меня до точки невозврата, когда все грязное проносится в голове, и я хочу сделать все с его телом самым грубым способом.

— Вот так я всегда хочу найти тебя, — повторяю я, поглаживая его член, его твердая форма пульсирует в моих маленьких руках, — Твердый, пульсирующий, знающий, что ты страдаешь так же сильно, как и я. Я хочу, чтобы ты отчаянно нуждался во мне, я хочу, чтобы ты хотел меня каждый момент, когда мы вместе.

Его глаза дикие, он понимает, что ему нужно от меня то же, что и мне от него. Не в силах сопротивляться, он вводит свой член внутрь, заставляя меня задыхаться. Он продолжает наблюдать за мной, наши глаза смотрят друг на друга. На этот раз мы молчим, но я вижу по его глазам, что он близок. Его движения ускоряются, пока я не чувствую последний толчок, и он хрипло произносит мое имя, его хватка оставляет красные следы на моих руках. Это все, что мне нужно, пока я следую за ним по этому великолепному пути наслаждения.

Мы прижимаемся друг к другу, наши тела, покрытые потом, прижаты к стене. Он осторожно опускает меня на пол, мои ноги шатаются и не могут меня удержать. Я держусь за его предплечья, пытаясь удержать равновесие. У него такие рельефные мышцы, гораздо больше, чем я помнила много лет назад.

Черт, он такой сексуальный.

Успокойся, Чарли, он твой, и ты можешь трахать его в любое время, когда захочешь.

О, черт побери, я знала, что фраза Эрика приживется, к моему ужасу.

Он вытаскивает член, заставляя меня вздрогнуть: — Тебе больно?

— Голова — от удара об стену, но я предполагаю, что ты имеешь в виду мои женские части, и ответ — да. Ты очень большой, мой дорогой муж, и давно у нас не было столько секса.

— Я приму это как комплимент, — отвечает он с наглой ухмылкой.

Конечно, он воспримет это как комплимент. Он большой, а мое влагалище болезненное. Не думаю, что хоть один мужчина может обидеться, если женщина скажет ему, что у него большой член".

— Как скромно с вашей стороны, мистер Эдвардс.

— У нас еще есть сегодня, завтра и послезавтра, миссис Эдвардс.

Его слова снова попадают прямо в то место, которое заставляет меня сжиматься, и это ощущение сочащейся по ноге спермы становится трудно игнорировать. Я извиняюсь и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Ух ты, как он может так много кончать… Я имею в виду, разве с каждым разом не должно становиться меньше?

— Ладно, время для большого тура, — объявляю я, впрыгивая обратно в гостиную, — Добро пожаловать в гостиную. Вот как нужно работать с телевизором.

— Шарлотта, я знаю, как работает телевизор.

— Хорошо, но это умный телевизор.

— Я уверен, что смогу получить степень магистра в обращении с любыми электронными устройствами.

— Ну, тогда давай перейдем к кухне.

— Как насчет того, чтобы показать мне нашу спальню?

Его соблазнительный взгляд не остается незамеченным, и я не могу поверить, что мои ноги дрожат при упоминании нашей спальни.

— Конечно… следуй за мной, сосед.

Я тяну его за руку, но вместо этого он обхватывает меня за талию, осыпая мою шею нежными поцелуями. Отвлеченная, я представляю спальню, но знаю, что у него другие идеи.

— Сними всю свою одежду, — требует он.

Внутри нашей спальни я выполняю его просьбу и снимаю с себя всю одежду. Обнаженная перед ним, я не могу не чувствовать себя сексуальной, так как его глаза смотрят так отчаянно, борясь с какой-то внутренней борьбой. Он продолжает смотреть на меня, проводя кончиками пальцев по моему торсу, и я закрываю глаза, наслаждаясь его прикосновениями.

— Так чертовски идеальна, — шепчет он.

Я открываю глаза, отчаянно желая смотреть на него.

— Ложись на середину нашей кровати и раздвинь ноги как можно шире.

Мне нравится, когда он использует слово «наша». Как может такое простое слово иметь столько смысла? Как одно слово может определять целые отношения? Я следую его указаниям и ложусь на кровать, прижимаю голову к подушке, полуприседаю на локтях и широко раздвигаю ноги перед ним.