— Но кто сказал, что она не трахалась с Джулианом на прошлой неделе или даже прошлой ночью? — этих слов достаточно, чтобы ярость внутри меня снова закипела.

— Потому что она бы не стала. Вам обоим нужно узнать, что такое доверие, потому что без него как можно полностью отдаться другому человеку?

— Мне больше нечего отдавать. Сегодня вечером я возвращаюсь в Лондон и остаюсь на месте. Любую работу в Нью-Йорке можешь взять на себя ты или даже Питерс. Да, отправь его сюда, чтобы он занимался прессой нового офиса.

— Так вы собираетесь ее оставить?

— Другого варианта нет, она ясно дала это понять.

— Он всегда есть, просто ты не хочешь открыть глаза, — говорит она мне довольно грубо.

Может, так оно и есть, но мне надоело быть в этом любовном треугольнике. Все, чего я когда-либо хотел — это она. Одна. Никого больше. Когда дело касается нас, всегда есть кто-то еще.

— Я не хочу больше говорить об этом. Спасибо, что остановили меня прошлой ночью, но эта тема закрыта, вы понимаете?

— Да, сэр, — она встает и уходит, побежденная.

Я был резок и знаю, что у нее добрые намерения. Но мне нужно одиночество.

Черт, я готов на все, чтобы стереть весь этот беспорядок прямо сейчас.

***

— Не двигайся, Лекс!

Я стою на подиуме посреди гостевой спальни Адрианы. Она расставляет булавки вдоль подола, обводя обе ноги. Это последнее, что я хочу делать после того, как весь день боролся с похмельем, — Ладно, готово. Неплохо, старший брат.

— Я чувствую себя пингвином. Почему у костюмов такие хвосты?

— Потому что это классический смокинг, тупица.

Когда я оглядываю комнату, мое внимание привлекают три одинаковых платья. До свадьбы осталось чуть больше месяца, и ее никак не избежать, сколько бы я ни брыкался и ни кричал. Я придумал несколько отговорок, чтобы отказаться от участия, но я обязан это сделать Адриане, к тому же я никогда не услышу конца этого от моей матери.

И все же холодная, суровая реальность такова, что мне придется увидеть ее, и мне придется идти с ней к алтарю. Следуя свадебным традициям, мне, вероятно, придется танцевать с ней. Целая куча прикосновений с той, кого я не могу иметь.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Тебе придется увидеть ее чуть больше чем через месяц, пройти с ней к алтарю, потанцевать с ней.

Подняв голову, я смотрю на сестру недоверчивым взглядом: — Серьезно, Адриана, какого черта?

— Я права, верно? — она кивает головой, сложив руки на коленях, — Похоже, с возрастом я становлюсь все более ясновидящей. Или это, или тебя легко читать.

Адриана собирает булавки и кладет их в свой швейный набор. Сидя на полу со скрещенными ногами, она смотрит мне в лицо. Я знаю этот взгляд, поэтому решаю избежать его, пройдя за ширму и переодевшись обратно в джинсы.

— Слушай, Лекс, если мне нужно переставить партнеров и все такое, я могу.

— Нет, Адриана, это твоя свадьба. Не меняй ничего, — почти требую я, мазохистская часть меня хочет почувствовать запах Шарлотты, когда она идет рядом со мной, — Мы взрослые люди и можем вести себя прилично в течение нескольких часов.

— Например, шесть часов, Лекс.

— Что! Твоя свадьба длится шесть часов?

— Ну, восемь, если включить церемонию.

Вот почему я не занимаюсь свадьбами. Я ненавижу все это дерьмо, и это просто для «шоу», в любом случае. Вам не нужно тратить нелепые суммы денег и приглашать сотни людей, чтобы показать, как сильно вы любите друг друга. Черт, восемь часов притворяться, что улыбаешься. Я вспоминаю свою собственную свадьбу с Самантой много лет назад, это было то же самое старое дерьмо, и ради чего? В Америке самая высокая статистика разводов. У меня за плечами один развод, и я собираюсь пойти на второй.

— Слушай, мне нужно успеть на самолет. Я лучше пойду.

— В Лондон?

— Да, — засунув руки в карманы, я смотрю на пол, — Так что, слушай, мы не увидимся до свадьбы.

— Ты не вернешься в Нью-Йорк?

— Нет, Адриана. Пожалуйста, не спрашивай. Не сейчас, — умоляю я, не позволяя ей вставить ни слова. Я машу рукой на прощание и выхожу из гостевой комнаты, но в коридоре меня встречает нервный Элайджа.

Быстро моргая, он почесывает затылок, не в силах посмотреть в мою сторону. Я не знаю, в чем его проблема, но у меня нет времени задавать вопросы, иначе я пропущу свой рейс домой.

— Я просто ухожу, Элайджа.

— Послушай, Лекс… я… ну, тут…

— Что? — разочарованный, я отталкиваю его в сторону, пока не останавливаюсь на месте.

Она здесь, в гостиной.

— Прости, — бормочет он, — я пытался предупредить тебя.

Я бросаю на него раздраженный взгляд. Он мог бы предупредить меня, если бы не болтал, как школьница.

Шарлотта стоит у двери, избегая моего тяжелого взгляда. Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в секунду, и я не могу не заметить, как она изменилась.

На ней джинсы с низким разрезом, серая толстовка с надписью «Girls Do It Better» спереди и ее Converse. Ее волосы завязаны в неровный хвост, но мое внимание привлекает не одежда и даже не прическа, а ее лицо. Цвет ее кожи бледный, почти тусклый, без ее обычных румяных щек. По сравнению с тем, когда я видел ее вчера, она выглядит очень уставшей, с темными кругами вокруг глаз, и они также кажутся опухшими. Она плачет, и мне до боли хочется протянуть руку и дотронуться до нее, приласкать ее лицо и унять боль, которую она переживает, но ведь это я сказал, что все кончено.

Я не могу вернуться к своим словам, не так ли?

Но она моя жена. Оберегать и хранить до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Я тяжело сглатываю, раздираемый болью, когда воспоминание о том, как она сидела напротив Джулиана и ласкала его лицо прошлой ночью в ресторане, возвращается, как огромный разрушительный шар.

— О, привет, Чарли. Я думала, ты придешь после восьми? — нервно спрашивает Адриана.

— Извини, Адриана, у меня есть кое-что на вечер. Надеюсь, ты не возражаешь… Мне нужно сделать эту примерку прямо сейчас.

Когда ее взгляд фиксируется на Адриане, игнорируя мое присутствие в комнате, мой гнев начинает закипать под поверхностью. У нее что-то намечается сегодня после восьми.

Что? Например, свидание?

Или секс с Джулианом на всю ночь?

Мой разум сходит с ума. Чувство вины, которое я испытываю, когда вижу ее глаза, превратилось в ярость.

Я должен уйти, пока ярость и боль не превратились в нечто, что даже я не могу контролировать, и я не сделал что-то еще, о чем буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

Повернувшись, я целую сестру в щеку и молча машу рукой Элайдже, стоящему с другой стороны. Тяжелыми шагами я иду к двери, положив руку на дверную ручку, когда Шарлотта стоит всего в нескольких дюймах от меня.

Неохотно я размыкаю губы, аромат ее духов витает в воздухе между нами, не давая мне дышать. Я не могу снова влюбиться в это и запутаться в том, во что мы превратились. Поэтому, отчаявшись, я быстро поворачиваюсь к двери и выхожу из квартиры, закрывая ее за собой.

Я наполовину ожидал, что она последует за мной.

Будет умолять меня поговорить с ней.

Но я также знаю, насколько глубока ее боль. Как и моя, но мы оба страдаем по разным причинам. И с зажатым сердцем, не в силах больше бороться, я быстро выхожу из здания и вызываю такси прямо в аэропорт.

Обратно домой и как можно дальше от нее.

Одиннадцатая глава

Лекс

Девять лет назад

Я лежал в постели и читал журнал Time — единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме в эти дни.

Саманта вошла в комнату, не говоря ни слова. В отличие от своей обычно разговорчивой особы, она оставалась ужасно тихой, снимая серьги, простите, одну серьгу. Зачем ей носить только одну серьгу? Покачав головой, я проигнорировал необычный выбор фасона и наблюдал, как она выскользнула из платья. Несмотря на наш напряженный брак, она выглядела сексуально в этом недавно купленном красном платье, которое она надела на сегодняшний ужин с сестрой и друзьями.