Больше недели в Нарьян-Маре бушевала пурга. Аэропорт, естественно, не работал. Деньги были необходимы для выплаты зарплаты газовикам и нефтяникам, которые без них не могли вернуться по окончании вахты на материк. Было принято решение о доставке денег оленьими упряжками. Этот караван следовал без отдыха к месту назначения двое суток и прибыл глубокой ночью. Банковские мешки, вопреки инструкции, не распечатанными и не пересчитанными были загружены в банковское хранилище. Когда банковские служащие утром пришли на работу, они обнаружили хранилище разграбленным. Там, естественно, не осталось информации о доставленной денежной массе. Последняя надежда на получение необходимых данных была связана с нашей фабрикой.
Я понял, что действовать надо срочно. Позвонил начальнику цеха Е. А. Скворцовой и ввел ее в курс дела. В ответ я услышал обнадеживающие слова: «Отгрузка была недавно. В районы Крайнего Севера мы обычно отправляем деньги крупного номинала. Учет идет тщательный, с подстраховкой. Документы должны сохраниться».
Была уже середина ночи. Скворцова подняла трех кладовщиков, задействованных в отгрузке в тот день, и представителя отдела режима. Охране было дано указание на вскрытие кладовых. Глубокой ночью люди приступили к работе. К восьми утра у них была готова справка, содержавшая необходимую для следствия информацию. Я поблагодарил их за проделанную работу и сразу связался с прокуратурой Нарьян-Мара.
Примерно через неделю следователь перезвонил мне и тепло поблагодарил за своевременную помощь. Налетчики были арестованы в аэропорту, где они, дожидаясь вылета на материк, гуляли в ресторане на похищенные деньги.
Подобные запросы от правоохранительных органов поступали к нам неоднократно. Чаще всего такие ситуации возникали в районах Крайнего Севера и Магаданской области. Наши учеты всегда были на достаточном уровне для дополнительных требований.
Интересна еще одна история, связанная с темой «технологий двойного назначения». Только на этот раз речь пойдет об обычной полиграфической продукции — художественных конвертах, печатавшихся тогда громадными тиражами в бывшем конвертном цехе фабрики. Ввиду больших тиражей и значительного износа оборудования этого цеха на фабрику пошел поток рекламаций по поводу качества продукции. Машинистов конвертных машин, допустивших брак, не всегда удавалось выявить при таких объемах производства. Встала задача по совершенствованию мер контроля качества.
Начальник цеха П. П. Стряпунин вместе с рационализаторами цеха успешно решили эту задачу. Внедренная ими система контроля качества позволяла однозначно определить бракодела и предъявить ему штрафные санкции. Это быстро привело к повышению ответственности машинистов и, как следствие, к улучшению качества продукции и снижению числа рекламаций.
Я внимательно изучил нововведения, примененные в этом цехе, а также систему распределения и сбыта готовой продукции по всей стране. Возникла идея о применении основных принципов этих новшеств в розыскной работе правоохранительных органов. Вскоре представился случай проэкспериментировать.
Поступил тревожный сигнал из Прибалтики: в Латвии расследовалось дело о террористических актах. Участники группы планировали продолжение своей деятельности.
Они разослали письма еще некоторым руководителям республики с угрозой расправы. Для рассылки использовались художественные конверты Пермской печатной фабрики Гознака.
По рекомендации пермского Управления КГБ, коллега из Риги обратился непосредственно ко мне с просьбой помочь в расследовании. Я предложил ему приехать в Пермь, прихватив с собой образец конверта, в котором рассылались угрозы. Он не замедлил приехать. Изучив конверт, я выяснил, что выпущен он был недавно, малым тиражом.
Это некоторым образом облегчало задачу. Я порекомендовал в первую очередь установить по республиканской марочной базе количество экземпляров этих конвертов, полученных в Латвии, и приостановить их дальнейшее распространение. Нужно было запретить отпуск с базы оставшихся конвертов из этой партии. Надо было выявить точки, в которые они поступали на реализацию, и также изъять остатки из оборота. Цель этих действий: во-первых, сузить сферу распространения, а во-вторых, определить в каждой точке сбыта по номерам на пачках с какими номерами конверты уже были проданы.
Суть поисков заключалась в том, что на всех трех художественных конвертах, которые нам привезли из Прибалтики, стоял один и тот же номер машиниста конвертной машины. Это означало, что все они взяты из одной стандартной упаковки в тысячу экземпляров. Кто-то из террористов закупил сразу много конвертов. Номер машиниста на конверте или на местах склеивания не виден, и ни коим образом не портит внешний вид изделия. Оперработник из Риги вместе со мной осмотрел конвертный цех и ознакомился с самим процессом появления номера на конверте.
Рижские оперработники, вооруженные дополнительной информацией из Перми, выстроили свою розыскную работу в соответствии с моими рекомендациями. Дальнейшие усилия по поиску точки сбыта конвертов с нужными номерами привела их в одну из гостиниц города Калининграда. Киоскерша рассказала, что из двух полученных ею пачек конвертов она распродала только полпачки. Местное население не покупало их, потому что на конверте был портрет известного русским националиста из Прибалтики. Поэтому ее удивил один мужчина, купивший сразу несколько сотен этих конвертов. Она помнила также, что выговор у него был не местный. С ее помощью покупатель конвертов был установлен среди постояльцев гостиницы. Оставшиеся конверты с этим сюжетом были изъяты как вещественные доказательства. Из Калининграда ниточка привела в Ригу к группе лиц, которые ранее уже подозревались в принадлежности к вооруженному подполью.
На судебном процессе в Риге над группой террористов одним из доказательств по делу явилось и наличие одинаковых номеров на конвертах, которые были использованы ими. На фабрике же эти номера служили надежным средством контроля за качеством печатания художественных конвертов. Таково было их истинное предназначение.
Этот процесс по делу банды террористов в Риге послужил, очевидно, одной из причин международной шумихи, поднятой западной прессой в восьмидесятые годы в Австрии с подачи НТС и еще некоторых «правозащитников». Аналитики из западных спецслужб глубокомысленно предполагали, что КГБ СССР подбрасывает противникам своего государства помеченные конверты, на которых даже имеется условный номер проверяемого лица. Вот к каким «глубокомысленным» выводам привела наших недругов мнительность и беспомощность!
Руководство Пермской печатной фабрики Гознака было вынуждено дать через «Литературную газету» официальное опровержение по поводу этих измышлений.
Больше никаких комментариев с Запада в связи с нашим выступлением в прессе не последовало. Наверное, инициаторы той кампании устыдились своей глупости.
Стремительно пролетело 30 лет моей работы на фабрике. Знакомство с полиграфическим производством, освоение специфики Гознака, работа по совершенствованию режимных мероприятий и укреплению охраны предприятия, налаживание отношений с органами МВД и руководящими партийными структурами, при этом непосредственное участие в служебной деятельности Управления КГБ по Пермской области — все это требовало полной самоотдачи, большого напряжения физических и духовных сил. Работать в полсилы я не привык. Все это постепенно сказывалось на состоянии здоровья.
В 1986 году фабрику неожиданно посетил российский космонавт, наш земляк, Виктор Павлович Савиных. Он был еще молодым человеком со спортивной закалкой. Знакомясь с производством, Виктор Павлович стремительно передвигался по этажам. Я, будучи в его сопровождении, не в состоянии был успеть за ним и другими гостями. В результате к концу ознакомительной экскурсии по предприятию, перед тем как зайти в кабинет директора, у меня случился острый приступ стенокардии. В кабинет директора я зашел с опозданием, после того как привел себя в чувство с помощью пригоршни таблеток. Смотрю сейчас на памятную фотографию о той встрече и вижу, в каком неважном состоянии я был в тот момент.
