Ёко было пора ехать домой ― успокаивать родителей и задумывать очередную проказу. К тому же, вечером предстоял урок музыки.

А ребята поехали по указанному адресу. Конечно, никто не мог гарантировать, что Кимитакэ разгадал правильно и что контора по прежнему существует и никуда не переехала.

Но в наше время вообще мало кто может хоть что-нибудь гарантировать.

Ехать оказалось недалеко. Это был типовой деловой особняк с конторой на первом этаже и комнатами хозяина и слуг на второй, каких в те времена было полно за Гинзой. Даже директора первых универсальных магазинов предпочитали селиться в таких, чтобы не потерять респектабельности.

Парадная дверь оказалась заперта. Юкио хмыкнул, сошёл с крыльца и, прищурившись, оглядел здание с тротуара.

― Что скажешь?― спросил Кимитакэ.

― Там внутри кто-то точно есть. И контора скорее всего работает.

― Как же она работает, если войти нельзя.

― Видимо, по случаю военного времени ― украдкой.

― Почему ты так уверен?

― Потому что рядом проспект, где пыль и лошади, а все стёкла в доме тщательно помыты. В заброшенных домах такого не бывает.

― Получается, нам предстоит угадать, как попасть внутрь…

― Ну, давай разгадывать. Стихотворение ты уже разгадал.

Они начали обходить дом, ощупывая стены в поисках тайного хода или какой-нибудь магической хитрости ― вроде того дома, что несколько дней назад вырос на пути их трамвая. Но ничего подозрительного так и не не обнаружили.

Наконец, они оказались с тыльной стороны дома. Разглядеть отсюда улицу было уже невозможно, а с другой стороны тоже была глухая стена.

А вот стена дома, который был указан в газетном адресе, отличалась. Там была калитка с колокольчиком. Перед войной была определённая мода на такой чёрный ход ― чтобы угольщики и прочие люди низких профессий не натыкались на гостей возле входа парадного.

Кимитакэ, не задумываясь, позвонил. В ответ не было ни голоса, ни шагов ― но калитка щёлкнула и отворилась сама собой, словно приглашая в крошечный сад, сдавленный между домом и оградой..

― Раз приглашают ― надо идти,― заметил по этому поводу Кимитакэ и смело зашагал по едва заметной дорожке.

Дорожка подвела их к двери, которая вела вела в подвал. Она была не заперта.

Когда они спустились на первую ступеньку, за их спиной звонко захлопнулась калитка.

В на удивление просторном подвале обнаружилась деревянная стойка через всю комнату, с двумя фонарями, а за ней ― уже знакомые котлы и миски, от которых пахло варёным мясом пополам с домашним уютом. Это была типовая уличная раменная, только переехавшая под землю. Единственный посетитель лет сорока в дорогом пальто и мягкой шляпе при виде ребят швырнул палочки и бросился наружу, оставив после себя миску с недоеденным супом-мисо.

К ним вышла хозяйка ― довольно симпатичная, в добротном сером кимоно, только на левую ногу прихрамывала и если присмотреться к лицу, было заметно, что ей уже за тридцать.

Сложно сказать почему, но почему-то это её не портило. Наоборот ― такой человек внушал больше доверия.

― Приветствую вас, дорогие гости, в нашем скромнейшем подпольном заведении.

― А простым людям можно здесь питаться?

― Вам ― можно, раз уж вы сумели отыскать это место. Только учтите, цены не нормированы. В качестве особой услуги можно делать ставки на собачьи бои.

Кимитакэ сначала чуть не смутился, а потом вспомнил, что у него остались деньги, которые мама давала на соевый соус ― тот самый, что благодаря Юкио достался им вовсе бесплатно. А потом вспомнил и другие приключения, через которые прошёл совсем недавно и подумал, что согласен на любую еду ― лишь бы снова не пришлось глотать парфюмерию.

― У вас есть тонкацу?― спросил он.

― У нас тонкацу есть и порции большие.

― А как насчёт кинтона?

― Бататовая каша есть, каштаны закончились.

― Давайте бататовую, отраду самурая.

― Мне рамена с говядиной,― сказал Юкио,― Скажите, а пиво у вас есть?

Хозяйка нахмурилась.

― Я не знаю, сколько вам лет,― сказала она,― Это может быть против закона.

― Так вы и так против закона работаете.

Хозяйка нахмурилась ещё больше, но выставила одну стеклянную бутылочку без этикетки на двоих. И только потом взялась за миску, чтобы собирать рамен.

― Я слышал, в этом доме одна фирма расположена,― заметил Кимитакэ,― Перевозками занимаются.

― Да, конечно.

― Но они почему-то закрыты.

― Может быть, контора сегодня просто не работает.

― Я думаю, что попасть к ним всё-таки можно.― Кимитакэ ощущал кожей, как сильно он сейчас давит на женщину. И продолжал давить.

― Наверное, можно,― сказала хозяйка подпольного ресторанчика,― Но это только для клиентов услуга.

― А если приходит новый клиент?

― Я полагаю, если новый клиент заинтересован в услугах, он непременно знает, что, как и когда делать, чтобы попасть в контору.

― Я даже думаю, что одним из способов стать таким клиентом ― выйти на хозяина фирмы через вас. Ведь именно вы готовите им еду. И проверка клиентов ― возложена на вас.

Хозяйка помолчала, потом вздохнула.

― Вы угадали правильно,― сказала она.

― И сколько это стоит?

― Нисколько,― она бросила короткий взгляд на Юкио,― Я уже и так вижу, что вы не из полиции.

Длинноволосый тем временем отодвинул опустевшую бутылочку и принялся наматывать на палочки первую порцию ароматной лапши.

― Так себе пиво,― заметил он,― Светлое и неинтересное. Пьёшь и даже вкуса не чувствуется, как будто лёд глотаешь. Китайцы что-ли делали?

Хозяйка скрылась за чёрной, почти неразличимой на фоне стены, занавеской. Юкио, как ни в чём ни бывало, расправился с остатками лапши и принялся пить из миски.

В тот самый миг, когда опустевшая миска стукнула о потемневшую столешницу, женщина появилась снова.

― Господин готов вас принять,― сообщила она,― Следуйте за мной.

Они осторожно перебрались через прилавок, миновали на удивление ещё более тесную кладовку. Поднялись по лестнице со стоптанными скользкими ступенями и оказались в приёмной с парочкой древних стульев и выцветшими обоями на деревянных стенах.

Хозяйка подпольного ресторана бесшумно исчезла. Кимитакэ огляделся по сторонам и убедился, что тут не зубоврачебный кабинет ― журналов не предлагают. Хотя было бы здорово полистать сейчас “Юного Милитариста” или на худой конец литературный журнал “Тюлень”.

Потом снова пришло воспоминание о том самом русском поэте, который всегда выходил из дома с книгой в кармане и таким образом ухитрился постичь культуры всех европейских стран, несмотря на светскую жизнь, путешествия и дуэли. Да, ему приходилось учавствовать и в дуэлях ― и одна из этих дуэлей поставила точку пули в конце его жизни.

Вспомнить фамилию поэта Кимитакэ не смог, слишком она была русская. Но решил, что идея про книгу была хороша. Да и с дуэлью неплохо вышло. Кровь трагической гибели смыла все пороки и ошибки этого великого человека.

― Заходим!― рявкнул из-за двери грубый голос.

Кимитакэ вошёл и оказался в небольшом кабинете. И подумал, что уже второй раз за последние дни оказался в кабинете полулегальной конторы.

Этот кабинет выглядел официальней. Стандартный стол, явно списанный из казенного учреждения, на нём папки и фирменная японская пишущая машинка с чудовищный размеров цилиндром алфавитного набора.

Слева от стола возвышался металлический шкаф с картотекой.

Человек за столом был тоже стандартный ― в сером костюме, с чёрным галстуком и безликим чиновным лицом.

― Ты по поводу испарения?― спросил хозяин кабинета.

― Да, отчасти.

― Тебе это бесполезно. Спасти тебя от призыва я не могу. Так и передай родителям!

Кимитакэ начал подыскивать слова, чтобы всё объяснить. Но слова не находились. Тогда он обернулся, чтобы приятеля ― у него наверняка найдётся подходящий ответ.

Но Юкио нигде не было. Он словно сквозь землю провалился. И Кимитакэ не мог даже вспомнить, в какой момент его приятель пропал: остался в приёмной или исчез уже там.