«Нет, ну куда это годится? А ну возьми себя в руки!» — велела я себе и стала смотреть на край ночного неба и зарево чужого причудливого леса.

Крона дерева еле уловимо покачивалась, словно гигантская люлька. Дракон недовольно вздыхал и возился за спиной. Снизу доносились шорохи и тихие звуки ночного леса. Я положила руку на живот, следуя странному инстинкту, и закрыла глаза.

* * *

Сон был странным, как это часто бывает. Я понимала, что сплю, и боялась вырваться из грёз. Валера подарил мне кольцо. Жизнь казалась безмятежной и прекрасной. Летнее солнце слепило глаза. Мы вдвоём лежали на большом надувном матраце посреди озера. Лёгкие волны покачивали наш плот. Я подняла ладонь к лицу, чтобы прикрыть от солнца глаза.

По яркому голубому небу медленно плыли редкие кудрявые облака. Валера рассуждал о рыбалке, в которой я не понимала ни черта. Но слушать было интересно. Слова убаюкивали, матрац раскачивался.

Я попыталась нащупать руку Валеры, но не смогла. Веки отяжелели, кругом была чернота. Вдруг видение сменилось. Мы во дворе бабушкиного дома. Жёлтый свет фонарей яркими кругами освещает детскую площадку. Редкие прохожие спешат по своим делам. Холодный ветерок срывает листья с деревьев. В воздухе пахнет приближающейся осенью. Я слишком хорошо помню этот поздний вечер, и мне не по себе. Не хочу переживать его снова.

Валера сидит рядом на скамейке, хмурится. Яркие окна домов безразлично взирают на двор. Вот в одном из них, знакомом с детства, появилась фигура. Бабушка выглянула в окно, беспокоится. Я уже давно взрослая, скоро закончу учёбу, а она всё видит во мне девчонку.

— Аня, — произнёс парень. — Мы же всё решили, скоро свадьба. Я думал, ты…

— Что? Думал, откажусь от своей мечты? — перебила я.

— Ну какой космос? Неужели на Земле нет работы? Ты, правда, не понимаешь?

— Валер, я ещё никуда не лечу. Это только сборы. Мне год ещё учиться. Я, может, и отбор не пройду. А потом там серьёзные тренировки, больше половины отсеивается.

Парень хмыкнул.

— С твоим-то характером. Ага, как же, не пройдёшь. — Он помолчал, явно подбирая слова. — Ань, ну я же про семью говорю. Да ну как ты не понимаешь?

— Не понимаю. Ты что, хочешь, чтобы я дома сидела и борщи варила? — психанула я. — Я, может, добиться чего-то хочу. Хочу узнать, на что я способна на самом деле. Хочу увидеть другой мир за пределами нашей планеты.

— Тебе что, четырнадцать лет? Это всё только звучит красиво. А ты головой-то подумай! — распсиховался Валера. — Я тебя ждать, что ли, должен, когда ты там в космонавтов наиграешься?

— Мог бы со мной в программу пойти, — пробормотала я обиженно. — Инженеры всегда нужны.

— Ну да. А мне это зачем? Я в космос не хочу, — на повышенных тонах заметил он.

— Конечно, ты же комфорт любишь. Чтобы на всё готовое, — сказала я, чтобы его поддеть.

Парень не ответил, только вздохнул тяжело. Повисла гнетущая тишина.

На площадку пришла женщина с ребёнком и стала катать малыша на карусели. Металлический скрип качели эхом разнёсся по двору.

— Я пойду. Поздно уже, — отрезал Валера.

— Подожди. Я же никуда не лечу и не уезжаю. Зачем ты так? Впереди ещё годы, учёба и подготовка.

— А потом что? Я останусь у разбитого корыта. Ань, ты вообще не понимаешь, что ли? Не знаю, как втемяшишь себе что-нибудь в голову, так без толку с тобой спорить.

Я всхлипнула. Стало невыносимо обидно. «Неужели он раньше ничего обо мне не знал? Несправедливо обвинять меня в том, какая я есть».

Скрип качели продолжался. Ветер трепал волосы. Я запахнула плотнее джинсовку и изо всех сил старалась не разреветься.

— И что, всё значит? — истерично спросила я, в душе надеясь, что он скажет: «Нет, не всё».

Валера молчал и не смотрел мне в глаза.

— Ладно. На, возьми. — Я стащила с пальца кольцо и протянула ему.

Парень помедлил, но потом принял кольцо. А я почувствовала, как предательски по щекам покатились слёзы.

— Знаешь, несправедливо обвинять меня в том, какая я есть. Как будто ты раньше не знал, — повторила я свои мысли со слезами.

Валера долго молчал, я готова была уже вскочить и уйти, как вдруг он произнёс:

— Знал, только думал, что ты изменишься, — парень выдержал паузу. — Ради меня.

Из глаз вовсю катились слёзы. Всё вокруг стало мутным.

— А ты, видимо, ничего не хочешь делать ради меня, — с обидой бросила я.

Повисла пауза.

— Это всё твоя мать виновата, — неожиданно произнёс Валера.

Такого не было в реальности. В тот вечер парень просто ушёл, забрав подаренное кольцо. Это напугало меня. Я никак не могла рассмотреть его лицо сквозь пелену слёз.

— Она тобой не занималась, — продолжал он. — Тебя растила бабка. А уж она… Ну ты и сама знаешь.

Окружающий пейзаж помутнел ещё больше. Внутри всё похолодело. Воздух словно стал вязким. Сон превращался в кошмар.

— Не знаю. И что же со мной не так? — проговорила я, с трудом разлепляя губы.

Почему-то стало тяжело произносить слова.

— Ты адреналинщица, любишь острые ощущения, правда? Почему ты здесь, в этой богом забытой дыре? А могла бы возразить старпому, сопротивляться, мамочке доложить, она бы отмазала, — странным безэмоциональным голосом давил парень, словно говорил не он, а кто-то другой.

— Не-е-т, — проблеяла я.

Каждый звук давался с трудом.

— Тебе это нравится. Жизнь на острие ножа, вечный вызов, новые впечатления, сильные эмоции.

— Я не успела ничего сделать, — зачем-то оправдывалась я.

— Не ври.

Лицо стало мокрым от слёз.

— Нет, нет, всё не так, — повторяла я в пустоту.

Валера исчез, как и всё вокруг. Холодные капли падали на лицо, словно кто-то плакал вместе со мной.

От прикосновения холодных пальцев к щеке я проснулась. Кай склонился надо мной. Моросил дождь.

— Надо идти. Вставай, — произнёс дракон.

Лес окружала утренняя хмарь. Низко стелился туман. Мелкий противный дождь холодил кожу. Поверхность губчатого ложа покрылась влагой.

Я поднялась, потёрла глаза, отгоняя недавний кошмар. Во сне будто бы говорил внутренний голос, а не парень, за которого я когда-то собиралась выйти замуж.

— А где эти твари? — спросила то ли Кая, то ли саму себя.

— Ушли.

Я опасливо подобралась к краю грибовидной кроны, огляделось. Зверей не было. Лишь тускло светились грибы да сине-зелёные кусты.

— Куда мы?

— Собрать вещи. Надо делать укрытие наверху, — ответил дракон.

Несмотря на вчерашнюю обиду, мне стало спокойно, Кай знает, что делать.

Вернулась тошнота. Спускаться было страшно. Я то и дело боялась сорваться. Влажная кора скользила под ногами. Кай, словно только и делал, что лазал по деревьям, спустился быстро и ждал внизу. Ружьё он нёс на себе.

Когда мы бесшумно пробирались сквозь лес, дракон вдруг остановился и шепнул:

— Прости.

Я недоумённо посмотрела на него.

— Вчера. Забыть, что мы разные существа.

— Угу, — буркнула я, как бы принимая извинения.

«Если бы ты только знал, насколько мы одинаковые», — подумала, инстинктивно коснувшись живота.

После Кай не заговорил ни разу. Он был настороже, словно хищник на охоте.

На счастье, по пути до поляны нам не встретилось ни единой твари. Но смутное беспокойство терзало меня. Я вспоминала, как дрожала подо мной земля. «Вдруг мы ещё не знаем всех опасностей этого мира?»

* * *

Дождь пошёл сильнее. Волосы липли к лицу. Во влажном воздухе пахло прелой землёй. Одна часть шатра покосилась набок. Костёр безнадёжно промок. Кай сразу принялся собирать самое необходимое в рюкзак. Я сначала растерялась, не зная, за что хвататься, а потом стала помогать.

Начался настоящий ливень. Дождь стоял стеной. Я с ужасом представила, каково будет взбираться на дерево в такую погоду. Еды не осталось, вода была. С жадностью осушив треть бутылки, подумала, что на дереве развести огонь не получится, а значит, и кипятить воду не удастся. Тошнота никуда не делась, но будто притупилась тревогой.