Редкие раскаты грома раздавались над головой. Во вспышках света я отчётливо видела макушку дракона и медленно приближающийся берег, склон которого совсем не был пологим. Похоже, и правда пропустили нужное место. Кай сбавил темп, словно дожидался меня. Он почти добрался до суши. Я поверила уже, что доплыву, как вдруг острая боль пронзила ногу. Неведомая сила потащила меня сквозь толщу воды. Я закричала от страха, но крик пузырьками воздуха вырвался изо рта. Неожиданно всё стихло, только жгучая боль ползла вверх по ноге. Я открыла глаза, увидела силуэт жуткой твари в тёмной воде. Она подтаскивала меня к себе.

В неистовом желании жить нашарила в кармане скальпель, большим пальцем скинула колпачок и полоснула наотмашь у ноги. Тварь отступила. Вспышка озарила воду. Уродливое существо, больше метра в длину, удалялось, а я поплыла туда, где секунду назад был свет. Лёгкие горели, боль затопила сознание, мыслей больше не существовало, лишь первобытный инстинкт выживания двигал мной.

Светало. Кай сидел у обрыва и смотрел на быструю воду, пытаясь угадать в ней следы человека. Он знал: это тщетно, но не мог сдвинуться с места. Дождь прекратился, но серое небо грозило новым ливнем. Кай достал таблетницу с интрой, повертел в руках. Ему хотелось заглушить свои чувства. Он не мог понять горечи, что испытывал.

«Человеческая женщина, скорее всего, погибла. И что с того? Почему от этого грустно?» До этого Кая тяготила сложившаяся ситуация. А сейчас он неожиданно для самого себя понял, что не хотел, чтобы Анна уходила, хотя и настаивал на этом. Кай вернул таблетницу на место, так и не вынув интру, слишком мало её осталось, решил поберечь. Дракон пытался разобрать, мучает ли его вина за неисполненное обещание или это печаль от потери. Он заново перебирал в мыслях события предшествующих часов. То, как решил проверить сказанное Анной, как доверил ей свои раны, хоть и знал, что они всё равно заживут. Кай вспомнил, как отчаянно она бросилась на помощь, пусть глупо и бестолково. Более всего его ранила мысль о том, что люди не такие, какими их учили видеть, по крайней мере, эта человеческая женщина совсем другая. А он позволил её убить.

Небо всё-таки разразилось дождём. Налетел туман. Лес вокруг покрылся таинственной дымкой. Кай поднялся, подобрал тюк с вещами, но так и не решил, куда идти. Он побрёл вдоль реки, по течению, всматриваясь в воду. Дождь пошёл сильнее, волосы прилипли к голове, и капли срывались с ресниц, мешали смотреть, но щекам было приятно от холодной воды. Спина болела, нагруженная вещами, а раны нещадно чесались, дракону хотелось снять мокрую одежду, отдохнуть, но он упрямо переставлял ноги, пробираясь сквозь заросли леса так, чтобы не упускать из виду реку.

Неясное чувство не давало ему покоя. Кай вспоминал, как в первый раз увидел Анну, как отчаянно она отбивалась от шакалов, как ловко освободилась от пут и как вызывающе смотрела ему в глаза. Человеческая женщина умела находить выход из любого положения. Может быть, она жива и ранена. Если нет, он найдёт её труп, пусть даже его унесло за много миль. Сам того не осознавая до конца, дракон уже её искал.

Тучи сгущались, послышались ещё далёкие раскаты грома. Лес, подступающий к оврагу, не позволял идти быстро. Вода в реке была тёмной, или дракону только так казалось в утреннем сумраке. Кай начал уставать и уже отчаялся найти Анну, как вдруг услышал в шуме дождя неясный звук. Дракон замер, прислушался: показалось. Чтобы отделаться от наваждения, Кай пошёл быстрее. Не успел он сделать и десятка шагов, как звук повторился. Кай побежал на этот звук.

— Ээй, — крик тонул в неистово бушующем ливне.

Русло реки изгибалось большой кривой дугой. Потому впереди виден был только лес. Кай пошёл через чащу, боясь того, что крик ему лишь померещился. Сквозь тонкие голубые и зеленоватые ветви трудно увидеть, что происходит в глубине леса, к тому же шёл дождь, и всё заволокло. Кай дышал глубоко и часто: он очень устал за последний час. В этот момент прямо на него вышли шакалы. Тёмно-зелёная шерсть свисала с них мокрыми клочьями. Четыре оскаленные пасти брызгали слюной. Чёрные глаза, казалось, смотрели осмысленно.

Кай скинул тюк со спины и бросился на ближайшего шакала, преградившего ему путь, но тот не шелохнулся, равнодушно поджидая сумасшедшую добычу, которая сама несётся в глотку. Бластер, как и все вещи, промок и был сейчас бесполезен. В последний момент перед самым носом шакала Кай вильнул в сторону и успел проскочить в нескольких сантиметрах от оскаленной морды. Дракон заскользил по мокрой земле, выхватывая нож, стремительно развернулся и полоснул, нанося смертельный удар. Сердце набатом стучало в ушах. Кровь прилила к голове.

Кай понимал: ему не справиться с остальными. Он подскочил и побежал. Сзади стучали когти: шакалы бежали по следу. Дракон стал забирать правее, к берегу реки, — может, удастся уйти в воду. Кай не знал, умеют ли шакалы плавать, но всё же надеялся: а вдруг нет? К тому же быстрая вода не позволит им его догнать. Кай двигался медленно, совсем выбился из сил, на бегу обернулся, и ему стало обидно от невезения: трое шакалов его нагоняли.

Когда шакалья морда была уже у ног Кая, тот ударил его ножом. Нож наткнулся на кость. Шакал отпрянул, будто не ожидал удара, но тут же поднялся и полез вновь. Кай нанёс ещё один удар, удачный. Подоспели двое других. Кай едва успел увернуться от зубов одного из них.

Дракон бежал, виляя между стволами, и вдруг выбежал к реке. Шакалы настигали. Кай скатился по обрыву, изрядно ободрав спину, оказался в воде и принялся грести. Шакалы замерли у крутого склона. Один из них сразу развернулся и побрёл в чащу. А второй стоял, провожая взглядом уплывающую добычу. Дракону даже почудилось грустное выражение на морде зверя.

Очень скоро Каю стало не до того, чтобы смотреть на шакала, его несла быстрая река. Волны накрывали с головой. Обрыв, с которого он спустился, скрылся из виду. Река, будто набирая силу, несла дракона всё быстрее. Тот только и мог, что держаться на плаву, поток швырял его, как щепку. После поворота река сужалась и бурными порогами текла вниз. Здесь лес подступал к самой воде.

Кай больше не управлял своим телом, его бросало и крутило из стороны в сторону. Совсем близко пронеслось поваленное дерево, а следующее выбило из дракона дух. Удар был настолько мощным, что на пару секунд потемнело в глазах. Кай пытался вдохнуть ушибленной грудью, тело отозвалось лишь болью. У него уже не было сил держаться на воде. Холодная бурлящая пучина затягивала, мышцы не слушались. Кай ничего не мог сделать, не мог сопротивляться. Его обмякшее тело ударилось о камни. И в тот момент, когда Кай подумал, что это конец, река сама вытолкнула его на поверхность. Дракон из последних сил повернулся на спину, высунул лицо из воды, жадно вдохнул и тут же снова оказался в толще воды. Какое-то время так и продолжалось. Река словно играла с ним, лишь в последний момент позволяя дышать.

* * *

Дракон лежал наполовину в воде, вниз лицом. Щека его упиралась во влажный песок. Дождь прекратился. Небо, затянутое серой дымкой, создавало пасмурные сумерки.

Кай слабо пошевелился, потом открыл глаза, болезненно перевернулся на бок, закашлялся. В первые секунды дракон не мог понять, где он, и что с ним. Причудливые деревья громадой надвигались на песчаную косу, словно хотели захватить больше земли. Мелкие кустарники росли прямо в песке. И только у воды раскинулся широкой полосой чистый песок. Кай вспомнил этот чужой мир и все предшествующие часы. Впервые в жизни им овладел страх. Он не мог распознать этого чувства, потому что не испытывал его раньше. Дракон не боялся ни боли, ни смерти. Его пугало одиночество, чувство, что он потерян, совсем один. Кай никогда не был один. С самого детства дракон был окружён соплеменниками. На Матерне все на виду, никто не может остаться один на один с собой. Кай к этому привык.

А сейчас, когда потеряна связь, и он один на чуждой планете, тревожное чувство овладело им. Кай приподнялся, сел на песке, ноги касались прохладной воды. Перед драконом простиралась необъятная водная гладь и далёкий берег на другой стороне. Полноводная река несла свои воды медленно и тянулась до горизонта, насколько хватало глаз. Справа устье быстрого потока распадалось и большими рукавами вливалось в обширную тёмную реку.