— Чёртов ты кретин, — не сдержав зла, выругалсяВиктор и движение стоило ему тонкой ранки на шее, откуда потекла кровь, — мы стобой столько прошли, а ты ещё меня подозреваешь.

— Знаешь, твоя история стала популярной в нашевремя. А ещё обросла слухами, — Он не спускал клинка от шеи и Виктора началаэто здорово злить. — Говаривали, что какой-то паренёк прирезал знаменитогоохотника и бежал. Вскоре его нашли, но это оказалась всего лишь одержимая баба.А сбежавший оказался тобой. Кого ты убил в переулке?

— Его звали… Калеб, кажется… — пробубнил Виктор. Онслабо помнил того человека, который спас его от одержимого старика вподворотне. Но имя осталось в памяти.

— Друг мой, охотник Калеб был претендентом на должностьСвятейшего Аббата. Скажи мне, как ты убил такого человека? Предупреждаю— неверный ответ будет стоить тебе жизни.

У Виктора вырвался истерический смешок. Подуматьтолько, его единственный товарищ направляет на него клинок, которыми ониорудовали столько раз, когда сражались с демонами!

— Надо сказать, этот Калеб сгинул как последнийкретин. Его прикончил одержимый демонами старикан и был таков.

— Подумать только, — вздохнул Однорукий, — когда ятолько попал сюда, мне рассказывали о Калебе. Этот человечек был из низов, нищими слабым, но как только выяснилось, что парень Соломонов бастард, дела резкоизменились.

— У Скряги есть внуки?

— Законных — нет, — пожал плечами беловолосый. —Старик пережил трёх жён, но ни с кем детей не имел. Может быть, Калеб и былприёмным, а может — отродьем шлюхи. Мне верится больше во второе… Но он точноне был слабым охотником, которого мог прибить простой одержимый. Витя, с кемты заключил контракт? С чем ты связался?

Виктор был в замешательстве. До этого он считал, чтоведёт свою игру. Что та ночь — лишь вереница беспричинных случайностей, чередавезений и совпадений. Тот старикан, телом которого овладел демон. Он напугалВиктора, но не убил… Почти дотянулся, но в последний момент. И тот мужик,оказавшийся демоном. Так удачно, так удачно поджидавший его в баре. Эти слова:«Цель моя превыше жертв моих». Разве это не просто слова?

Однорукий продолжал держать клинок у горла. Что жетаится в его звериных глазах?

— Это был демон. Он сказал, что его зовут Анатас. Тыэто уже слышал.

Однорукий приподнял клинок и Виктору пришлосьзадрать подбородок. Холодное, мёртвое серебро живо блестело в рассветных лучах.

— Ну же, Витя, — ухмыльнулся Однорукий, — обычно ты считаешьменя дегенератом, который не может в тактику или стратегию. Но теперь самбольше похож на крестьянского сына-дебила, чем на себя, — Однорукий почтиистерически рассмеялся. — Я дам тебе подсказку: Алукард и Дракула, имена оченьпохожие.

Холодные змеи пробили кожу и Виктора пронялалихорадочная дрожь.

«Анатас, — нервно прикидывал он, — если переставитьслова, то… Боже, что я натворил?»

— Сатана. — Он сказал это. Сказал и мир будто быдрогнул. — Я заключил контракт с Сатаной.

Однорукий продолжил истерически смеяться, носеребряный клинок убрал.

Глава XIX.Шёпот теней

Быку казалось, что всё это очень дурной, чёрный сон.Когда птица улетела, он первым делом отправился к своему детищу — крупнейшемукапищу язычников племени «Перуна», великому лагерю, который был отражением мощии силы их племени. В нём они принимали представителей других племён, в нём онипосвящали юношей в воинов, в нём приносили клятвы и совершали обряды. «Грозы» —так называлась их лесная столица. В прошлом, отец Быка — Храбр, был одним изтех, кто вдохнул в эту пустую форму жизнь.

Он засеял поля, отрядил частокол, поставил ловушки,построил дома, скрыл древними заклинаниями это место от Демонов из Камня.Размером «Грозы» были, пожалуй, самым крупным языческим лагерем из всех — почтидесять тысяч человек жило среди этих лесов. Старики, женщины, дети и молодые,бравые защитники. Планировка лагеря была неочевидна — среди длинных рядовдеревьев ютились десятки землянок, через которые были прокопаны лабиринтыпереходов между собой. Таким образом, его люди могли обмениваться информацией иобщаться даже под натиском врага. Но эту тайную систему покрывал самыйнастоящий острог. Плотный частокол из деревьев тянулся на пятнадцать километровв длину и десять в ширину. Между стенами изредка являлись смотровые башни, спрорезями по центру. Оттуда обычно выглядывали часовые, которые сновали поплатформам изнутри частокола взад-вперёд.

А вот внутри, за плотной деревяной грядой, цвела жизнь. Несколько озёр,небольших, но глубоких, блестели льдом на зимнем, холодном солнце, а деревяныедома, сложенные из массивных, древних брёвен, длинными пальцами ползли помёрзлой земле. Домов было много: большие и маленькие, крепкие и хилые, старые имолодые. Десятки, нет, сотни построек горделиво стояли на своём законном месте.Хозяева домов — люди разные, такие же как их дома, но всех их объединяла вера вдревних богов, в силу леса, в праведность их поступков. Дороги капиллярамипросекали землю и многие из язычников, прямо как их предки, предпочиталипередвигаться на конях.

«Это неэффективно, — как-то сказал им Ворон, глядяна их быт, — подумать только, в нашем веке вы до сих пор передвигаетесь налошадях! В каменных городах люди ездят на машинах, в которых может быть дотысячи таких лошадей».

Но эта чёрная, злая птица ничего не понимала. Этилюди, родом из камня и бетона, они вечно думают, что только они использовалипрогресс. Они предали природу, повторял себе Бык, предали собственную мать,которая их родила и выкормила. Забыли своих богов, своих предков и отцов,отдавшись во власть машинам и науке. Они забыли, что значит слово «единение».

Сейчас большие, даже громадные ворота, сложенные изтополя, на которых вырезали двух воинов, держащих мечи на алтаре, обожглись ипоникли. Брёвна расшатались, вокруг лежали обгорелые щепки и стоял запахедкого, противного дыма.

Бык аккуратно сделал шаг и выставил руку вперёд,стоя в десяти метрах от этих самых ворот. Никакого, даже крошечногосопротивления. Барьеры, поддерживаемые ещё силами предков и постояннымижертвами, скрывали «Грозы» от чужаков. Случайный гость, будь то грибник илипосланник из железа даже при всём своём упорстве и желании, не мог обнаружитьэтого места. В отличии от классических завес, которые используют демоны, чтобыблокировать гражданских, или люди, чтобы блокировать демонов, барьеры, которыеставили люди его народа, как бы вырезали очерченную зону, унося в карманноепространство. Как объяснял ещё маленькому Быку его отец — такой мощи барьераможно добиться исключительно за счёт использования святой, первородной энергии.Такая энергия рождается от блага, от любви и заботы, от помощи и созидания. «Еёсложно выудить, сын. Это как пытаться очистить воду, полную грязи и песка. Ноесли у тебя выйдет это сделать, даже капля этой силы может остановить океанэнергии зла».

Жаль, что даже они, древнее племя Перуна потерялитехнику возведения таких барьеров. Огромный кошмар Быка заключался в том, чтоесли их барьеры всё-таки пробьют, то вряд ли их смогут восстановить даже самыестарые волхвы. И вот, этот чёрный день настал.

Бык прошёл в щель разваленных ворот и оказался всвоём остроге. В месте, где когда-то цвела жизнь: по этим улицам брели повозки,ходили лошади, в многочисленных лавках, которые пустились по улицам небольшогогородка, постоянно торговали лавочники. Торговцы предлагали древние берестяныеграмоты с заклинаниями, зачарованные оружия, алхимические склянки, смеси длянанесения знаков и печатей. Невдалеке, прямо у Ока — глубокого озера, вокружность где-то пару километров, гурьбой стояли бани, из труб которых раньшеструился дым. Его люди любили после долгого умывания выбегать и бросаться вобъятья ледяной воды.

Но теперь торговые лавки посыпались, деревянныеящики и бочки валялись как попало, дороги завалили трупы лошадей и людей, абани сгорели и их обугленные остовы сами будто ползли к озеру своими чёрнымипальцами.