— Даю тебе и твоей шайке сутки, чтобы съебаться из моего города. Отсчёт пошёл.

— Благодарю, — равнодушно ответил Мидас, поднимаясь из кресла.

— Сукин сын, я столько для тебя сделала! — закричала женщина и ударила кулаком по столу. — Возьми теперь в привычку оглядываться, милый, камарилья не прощает такие грехи, как у тебя и твоих друзей. Обещаю тебе одно: первыми придут горгульи.

— Не думаю, что принц позволит разгуливать им по городу.

— А вы не найдёте себе места ни в одном городе Калифорнии. Скоро все узнают, что я больше не прикрываю твой зад. Все, Мидас, от Анархов до Квей-джин.

Мидас молча развернулся и, пройдя мимо Мары, направился на выход. Грёза бросила недоумённый взгляд на Сирену.

— Поздравляю, крошка, не знаю, что он в тебе нашёл, но скоро поплатится за это.

Грёза поспешно вышла из кабинета и догнала сира.

— Что это было…

«Не сейчас!» — рявкнул Мидас. Девушка запнулась и замолкла.

Домой добирались на такси и в полнейшей тишине. Лицо Мидаса всё время было омрачено какими-то думами, недоступными Грёзе, и она не находила себе места в поисках ответов на мучившие её вопросы.

Вернувшись на квартиру, Мидас первым делом собрал остальных сородичей. Кумитэ, естественно, тоже была тут, но спала, так как сильно уставала после учёбы и возложенных на неё обязанностей по дому.

— У нас были незваные гости, — сообщил Ренегат, хотя Мидас ещё не успел открыть рот. — Шабаш, по мою душу.

— Значит, кое в чём она оказалась неправа, — сказала Грёза с торжествующей улыбкой, но Мидас не оценил стараний.

— Сирена? — догадался Редукс и злорадно усмехнулся. — А ты ещё что-то про меня говорил. И кто теперь поплатился за необдуманные действия?

— Я сделал то, что считал правильным, — ответил Мидас с вызовом. — Можете сколько угодно винить меня в том, что я подвёл вас, не выполнив желание Сирены заиметь крысу у меня под боком. Но только мне доподлинно известно, какой пиздец творится в камарилье и каких усилий мне стоило защищать нашу котерию.

— Это было неизбежно, Золотой Принц, — сказала Дина. — Ты знаешь, что велит судьба.

— Потому я и выбрал её, — холодно ответил Мидас.

— Да глупости всё это, — отмахнулся Редукс. — Очередные разборки за власть? Знаем, проходили. Джихад никогда не прекратится, пока на свете существует больше одного вампира. Дело уже даже не в допотопных.

— Пожалуйста, объясните хоть кто-нибудь, что происходит? — взмолилась Грёза.

— В древние времена сородичи объединились, чтобы спастись от полного уничтожения инквизицией людей, — начал рассказ Ренегат. — Был создан свод правил мирного сосуществования, Маскарад. Но были вампиры, которые отказывались таиться в ночи, так возник шабаш — идеалогический враг камарильи. И были те, кто соблюдал маскарад, но не желал подчиняться старейшинам и играть в их коварные интриги — анархи. Помимо них существует немало других фракций, а уж таких, как мы, крохотных котерий, сотни, если не тысячи. Современные вампиры — социальные существа, как и люди, но не все хотят лезть в политику, а её в камарилье с лихвой. Каждый сородич втянут в борьбу древнейших из вампиров, и нет ей конца. Присутствующие здесь просто хотят жить, не влезая в их разборки.

— Мы, конечно, своеобразная компания, — согласился Редукс.

— Золотой Принц объединил нас, подобрал брошенных на дороге котят прямо из-под гусениц политического танка.

— Чёрт, значит, Кровавая Охота на меня продолжится? — спросил Редукс, недовольно кривя лицо.

— Если тебя это утешит, всех нас кто-то хочет казнить.

— Хватит душу изливать, собирайте вещи.

— А что делать с Кумитэ? — спросил Редукс.

Девушка как раз проснулась и, зевнув, потянулась.

— Она улыбнётся, если мы бросим её, — сказала Дина и провела пальцем по шее. — От уха до уха. Такова воля старшей крови.

— Что случилось? — спросила Кумитэ сонно.

— Я её не оставлю, — одновременно сказали Грёза и Редукс.

— Мы от кого-то бежим? — догадалась Кумитэ. — У моей семьи есть домик в горах, можем переждать там.

— Долго ждать придётся, — невесело подметил Мидас. — Но мысль неплохая. Редукс, машина заправлена?

Вампир коротко кивнул.

— Через десять минут встречаемся в гараже.

Сородичи разбежались по своим комнатам, чтобы собрать необходимые вещи. Мидас прошёл на кухню, распахнул дверцу холодильника, достал из морозилки сумку, выстланую изнутри фольгой, и стал выгребать в неё пакеты с кровью.

Прибежала Дина с охапкой постеров, на которых были изображены полуголые женщины.

— Можно я возьму девчонок с собой? Демзел может помочь набить кому-нибудь харю.

— Нет, — спокойно ответил Мидас, который, похоже, нисколько не удивился заданному вопросу.

Малкавианка раздосадованно вздохнула и побежала обратно в подвал, роняя по пути скатанные в трубку постеры.

— Посмотри в ящиках для столовых приборов, — обратился Мидас к Грёзе, — где-то там лежало оружие.

Девушка подошла к кухонному столу и раскрыла верхний ящик. Звякнули стукнувшиеся друг о дружку пистолеты. Ниже лежали патроны и запасные обоймы.

— Сложи всё сюда, — сказал Мидас, бросая Грёзе эко-сумку для продуктов с изображением дерева.

— Иронично, — прокомментировала Грёза ситуацию, но просьбу выполнила.

Снова прибежала Дина, держа в руках, как младенца, ручной шестизарядный гранатомёт.

— Можно?

— Этот можно.

Дина радостно взвизгнула и спешно покинула кухню.

Собрав самое важное, что понадобится при переезде, кровь и оружие, Мидас и Грёза вышли в гараж через застеклённую дверь в торце кухни. Вскоре подтянулись и остальные.

Ренегат взял с собой только секиру и набор инструментов для вскрытия трупов, Мяускул ограничился одним рюкзаком со сменными вещами, а Дина и Редукс набрали несколько пакетов бесполезных шмоток, причём тащить их помогала Кумитэ, у которой здесь вообще ничего не было.

— Вы издеваетесь? — спросил Мидас, глядя на них.

— Ты хочешь сказать, что нам не понадобится одежда? — ответил вопросом Редукс.

— Мы не в отпуск едем, а пытаемся скрыться от Камарильи, Шабаша, барона Санты Моники и местной котерии тремеров!

— Посмотрим, как ты запоёшь, когда придётся выпрашивать у меня рубашки.

— Ты не возьмёшь всё это с собой, — пригрозил Мидас, сверля Редукса колючим взглядом. Тот в ответ гневно сжал челюсти и напряг мускулы.

— Не рубите древо так нелегко обретённого мира, — сказала Дина, касаясь Мидаса ладонью. — Пусть Отречённый нарадуется перед смертью.

— Что? — ошеломлённо произнёс Редукс, позабыв о желании врезать брату.

— Шутка, — тут же бросила Дина и радостно засмеялась. — Я — катализатор положительных эмоций!

— Совершенно не согласен, — буркнул Мидас и открыл багажник. — Чёрт с вами, залезайте уже в машину.

Загрузив вещи, сородичи расселись в просторном минивэне с затемнёнными стёклами: Редукс за рулём, рядом с ним Мидас, позади них Ренегат и Мяускул, которым приходилось сидеть, чуть опустившись вперёд, чтобы не биться головой о низкую для них крышу автомобиля, и на задних местах расположились Грёза с Диной, между которыми приуныла сонная Кумитэ.

Выведя машину из гаража, Редукс рванул на север к горам.

Сквозь неплотно прикрытые шторы падал узкий луч лунного света, пересекавший комнату наискось. Этого было достаточно, чтобы видеть. Глаза Мяускула улавливали даже слабейшее свечение и делали самую тёмную ночь светлее.

Он сидел на низкой табуретке перед полированным оловянным подносом, стоящим вместо зеркала на комоде, и смотрел на своё отражение. Зрение человека различило бы только глаза. Зелёные и озлобленные. Но Мяускул видел, как стремительно его лицо приобрело животный вид. Шерсть росла теперь везде, делая его похожим на чёртового кота. Кота! И это когда его сородичи превращались в волков, медведей, рысей, да кого угодно, только не в домашних котов! Если он когда-нибудь встретит своего непутёвого сира, то вырвет ему сердце через глотку.