Редукс недовольно вскинул брови и поджал губы, но делать было нечего. Он переключил передачу и поехал вслед за сливовым доджем.

Козырь обитал в старом здании академии архитектуры и искусств. Его правое крыло полностью сгорело из-за короткого замыкания ещё в конце прошлого века, а левое закрыли на реконструкцию, да так никаких подвижек в этом направлении не сделали. Неизвестно, что так привлекло примогена в ветхой академии, но он выкупил её у города за баснословные деньги и обустроил там Элизиум.

Фургон въехал в заведомо распахнутые для них автоматические ворота следом за доджем и остановился на подъездной дорожке под раскидистым клёном. Мидас вышел из салона и окинул взглядом академию.

Укрытые густым изумрудным плющом стены левого крыла контрастировали с чёрным остовом на другой стороне. Посмотрев на здание со стороны, Мидас догадался, почему примоген малкавиан перебрался в него. Оно, как и их клан, было одновременно роскошным и удивительным благодаря разбитому саду, одичавшему за многие года, но всё равно красивому, и пугающе ужасным, стоило только обратить свой взор на сгоревшее крыло. Малки также восхищали своими способностями к прорицанию, но их клановое безумие вызывало у многих отторжение.

От проклятия (или, как считали сами малкавиане, дара) их прародителя страдал каждый его потомок без исключения. Даже если вам казалось, что какой-то конкретный представитель вполне нормален, это было абсолютно не так — он просто хорошо скрывал свой недуг.

Из доджа вышли двое: пассажирка в белой маске и розовом латексе и водитель в брючном костюме чёрного цвета, усыпанном изображениями тыкв. Вместо головы у него тоже была тыква с прорезями для глаз, что заставило сородичей обратить на него любопытные взгляды.

— Он вообще что-то видит? — прошептала Кумитэ, нагло разглядывая странный объект.

— Видит и намного больше, чем ты думаешь, — ответил тот, хотя девушка могла поклясться, что тыквенная башка не должна была позволить ему расслышать её слова. — Идёмте.

Необычная парочка провела сородичей через внутренний двор академии к боковому входу здания под аркой, оплетённой диким виноградом. Здесь располагалась лекционная аудитория в форме амфитеатра. Внутри уже ждал Козырь, сидевший на обтянутом красным бархатом стуле за длинным столом с установленной в торце кафедрой.

Перед ним между невысоким подиумом и рядами парт стояли двое: молодой мужчина в шерстяном клетчатом костюме с жёлтой от большого количества тональной основы кожей и африканка с неестественно яркими зелёными глазами без зрачков и зелёными же, но чуть более светлыми, склерами. Она называла себя Старфиш и считалась одной из сильнейших пророков.

Тыква и женщина в белой маске встали рядом с ней, ожидая приказа примогена.

— Приветствую в моей обители тебя и твоих сородичей, Мидас, — патетично и как будто бы даже радостно произнёс Козырь и обратил своё лицо к Дине. — И, конечно же, лично тебя, моя дорогая.

Женщина смущённо потупила взгляд и коротко кивнула в ответ.

— Старфиш сказала, вы собирались заявиться на порог резиденции Доминиона.

— И нам повезло, что твои неонаты нашли нас раньше? — предположил Мидас.

— Ты даже не представляешь, насколько, — ответил Козырь, качая головой.

— Смерть не любит, когда её планы нарушают, — заметил Ренегат.

— Уверяю, её планы на вас сегодняшней ночью не распространялись, но остальные обязаны сыграть свои роли, потому их гибель была бы очень некстати.

— Козырь, — обратился Мидас к примогену, тот сцепил пальцы рук, поставив локти на стол, и направил всё своё внимание на вентру, — прежде чем ты объяснишь, ради чего мы здесь собрались, я хочу задать тебе один вопрос.

Мужчина в белой маске с красным ромбом кивнул, разрешая Мидасу спросить то, что его волновало.

— Ты инициатор?

— Конечно, нет, — ответил малкавиан и тихо засмеялся. — Я и твой сир всего лишь пешки, как и многие прочие.

— Оро тоже замешан? — изумился Мидас.

— Да, да, да… Ты такой же проект, как Грёза и Дина и даже Старфиш. Понимаю, неприятно, но что поделать, такова не-жизнь. Каждому сородичу отведена своя миссия, ибо все мы — часть великого механизма, двигающего материальный мир по проторенной дороге.

— Значит, Оро ещё не встретил окончательную смерть?

— Не знаю, мы виделись довольно давно, и тогда он пожелал дождаться лучших времён. Вероятно, Оро покоится в каком-нибудь склепе на историческом кладбище и по ночам пугает сторожей тревожными видениями, — предположил Козырь, и легонько хлопнув ладонями по столу, поднялся из кресла и обошёл кафедру, чтобы приблизиться к Мидасу. — Речь о другом. Ваша котерия, — он неопределённо покрутил кистью руки у виска, — слабовата. Единственные достойные бойцы в ней — ты сам и нагараджа. Вам нужны союзники. Надеюсь, ты помнишь о моём обещании оказать тебе поддержку, если ты о ней попросишь?

— Ты пригласил меня в свой элизиум, чтобы я молил тебя помочь мне в борьбе против принца и шабаша? — озадаченно спросил Мидас.

— Ну что ты, — явно с улыбкой произнёс Козырь и хохотнул, — не нужно слов, я и сам всё понимаю. Да, я, конечно же, поддержу тебя. И не только я, но есть некоторые затруднения, без решения которых мы можем потерять ценных союзников.

— Придержи лошадей на минуточку, — сказал Мидас, поднимая вверх указательный палец. — С чего мне верить в твои радушие и искренность?

Козырь надменно хмыкнул и вскинул подбородок.

— Я доверил ему своё дитя, а он всё равно сомневается!

— Ты всех малков в Лос-Анджелесе зовёшь своими детьми, — несколько удручённо произнёс Мидас и вздохнул.

— Но этот неонат действительно моё дитя, — вкрадчиво сказал Козырь и посмотрел на Дину, остальные тоже уставились на неё с неподдельным изумлением. — Я был вынужден внушить ей, что её сир тот несчастный болтун. Жертвы неизбежны в нашей игре.

Дина сжалась под взглядами сородичей и закрыла лицо руками, будто бы покраснела от смущения и обострившегося к ней внимания.

— Если тебе и этого мало… — произнёс Козырь и протянул руки к своей маске, намереваясь снять её.

В тот же миг все малкавиане, даже Дина, опустили головы и встали на одно колено.

— Чего это они? — буркнула Кумитэ, отпрянув в сторону.

Глядя на Козыря, можно было предположить, что некогда он был очень красивым мужчиной. Быть может, актёром или менестрелем. Теперь же правая половина его лица представляла собой омерзительную массу из обваренной кислотой плоти, на которой едва были различимы разрез заплывшего глаза и угол опущенных губ. Щеку вовсе разъело, и в отверстие с неровными краями виднелись коренные зубы, правое ухо частично отсутствовало.

Грёза поёжилась и отвела взгляд, Кумитэ вовсе скривилась и закрыла рот рукой не то в неприятном удивлении, не то в приступе тошноты.

— И вы тоже снимайте, — приказал Козырь, глядя единственным карим глазом на подопечных, — между нами и нашими сородичами не должно быть абсолютно никаких секретов. Познакомьтесь, пожалуйста, этого юного вампира зовут Джек Гурдон.

Джек стащил с головы тыкву, открыв рыжую кудрявую шевелюру и юные бледно-голубые глаза, глядевшие с необъяснимой жёсткостью и равнодушием.

— Моя милая Заноза…

Женщина в розовом латексном костюме показала обсыпанное веснушками бесподобно красивое лицо.

— Старфиш в представлении, конечно, не нуждается, а этого неоната мы называем Бананом. Он совершенно не говорит, — сказал Козырь и пояснил: — считает себя бананом, как вы могли догадаться.

— Насколько я понимаю, сей жест значит очень многое, — произнёс Мидас, разглядывая чудиков.

— Именно так. Многие видели моё лицо каждый день, но то было лицо заносчивого и неосторожного человека. Теперешний я осознал свою ошибку, и старается быть внимательнее к окружающим его существам. Не все, кому мы доверяем, заслуживают этого доверия, и многие из тех, кого мы упускаем из виду, — Козырь показал широким жестом на малкавиан, — нуждаются в нём, как никто другой. Не так ли, моя дорогая? — обратился примоген к Дине.