РМЭЪМ ПРУРШЦМЪУГСДХ,

ФУАМЭЯ НЪЬРЫСА Э ПРУСРЗГ,

ЬРМРЭНА?

ПРНУЪ ПОРЗМЪСЦА НШЪЗГ???

— Ага, — догадалась Варя. — Новое послание. Но что же оно значит?

Девочка вытащила листочек с шифром, который всегда носила с собой и начала разбирать сообщение, низко склонившись над письмом и забыв про всё на свете. Она даже не заметила папу, который высунулся из окна второго этажа и, улыбаясь, смотрел на неё.

— О-Т-В-Е-Т П-О-Л-О-Ж-И-Т-Е-Л-Ь-Н-Ы-Й, — перевела первое предложение Варя. — Наверное, это что хорошее означает.

— К-Л-Я-Т-В-А С-О-С-Т-О-И-Т-С-Я С-Е-Г-О-Д-Н-Я В П-О-Л-Н-О-Ч-Ь, — продолжила она, с замирающим от волнения сердцем. — В полночь, вот это да!

— Г-О-Т-О-В-Ь-С-Я! — было написано в следующем предложении.

И, наконец, последнее строчка, особенно сильно взбудоражившая Варю, гласила:

— П-О-С-Л-Е П-Р-О-Ч-Т-Е-Н-И-Я С-Ж-Е-Ч-Ь!!!

— Сжечь!.. — прошептала Варя. — Вот это да!..

Теперь она понимала, каким серьёзным было это дело, и какими пустячными были все её предыдущие клятвы.

— Сжечь, — бормотала Варя, от радости и волнения вскочившая с лавочки и расхаживавшая туда-сюда.

— Сжечь…

И тут, своему ужасу, она заметила сороку, которая пристально разглядывала её с крыши соседского дома. У Вари даже мурашки побежали по спине. Увидев, что девочка её заметила, сорока сорвалась с места и полетела, прячась за домами и деревьями в сторону леса, где её поджидали сородичи. Варя с негодованием смотрела её в след.

«Ну, какие же они вредные, эти сороки, — подумала она. — Не успела я открыть письмо, а они уже тут как тут…Надо быть очень осторожной…И где мне сжечь письмо? Пойду, спрошу Серёжу…»

Убрав шифр и письмо в карман, Варя побежала на кухню, но брат уже сам шёл ей на встречу.

— Прочитала? — спросил он.

Варя молча кивнула головой.

— Пойдём, — сказал мальчик.

— Куда? — прошептала Варя.

— Под дом, — ответил он. — Жечь письма…

Они быстро пробрались в свой потайной уголок, где ровно год назад прятали Счастливчика и вытащили свои письма.

— Держи, а я подожгу, — сказал мальчик. — Сначала твоё.

Он чиркнул спичкой, и пламя охватило лист бумаги, осветив серьёзные лица ребят. Варя держала листочек до последнего, и отпустила только когда огонь уже начал обжигать ей пальцы. Крошечный горящий кусочек бумажки покружился в воздухе и упал на песок пеплом.

— Молодец, — сказал Серёжа. — Теперь я.

Он быстро поджёг своё письмо, и огонь снова выхватил их лица из темноты.

— Теперь надо уничтожить пепел, — сказал мальчик.

— Зачем, — удивилась Варя. — Всё же сгорело!

— Папа говорит, что можно прочитать и по пеплу, — ответил мальчик. — Нельзя рисковать…

Они собрали пепел, раскрошили его меж пальцами и, для верности, закопали в песок.

— Теперь точно всё, — удовлетворённо сказал мальчик. — Да, — сказала Варя, находящаяся под большим впечатлением от всего происходящего. — А что дальше делать?

— Ждать и готовиться, — таинственно ответил Серёжа.

— А как готовиться? — не унималась Варя. — Что нужно делать?

— Да ничего не нужно делать, — ответил мальчик. — Просто готовиться. Что тут не понятного?

Варя промолчала, чтобы не показаться маленькой, хотя ей было непонятно, как можно готовиться, ничего не делая.

«Серёже видней, — подумала она, наконец. — Он же старше… И потом, мальчики лучше в этом разбираются…»

— А можно я буду играть со Степашкой? — спросила она.

— Говорю же тебе, — ответил Серёжа, — делай что хочешь, но будь готова.

— Ладно, — сказала Варя, решив не волноваться. — Я буду готова.

— Вот и отлично, — обрадовался Серёжа. — И смотри не усни!

— Ничего я и не усну! — обиделась Варя. — Ты сам уснёшь, вот!

— Ну, ладно, ладно, — сказал мальчик. — Если кто-то уснёт, то другой его разбудит, договорились?

— Хорошо, — ответила Варя. — Только я не усну!

Серёжа хмыкнул и выбрался наружу. Варя вылезла следом и они пошли мыть руки, потому что оба перепачкались пеплом.

Степашка тоже не терял времени даром. После того, как ему ничего не удалось стащить на кухне, он быстро обежал свои владения и просунул свой нос в дырку на соседний участок. За зиму доски рассохлись и, после некоторых усилий, Степашка смог протиснуться в дырку и оказался на чужой территории, в самой глухой и заросшей её части. Трава тут была густой и высокой, и Степашка пробирался в ней словно в джунглях, не видя ничего дальше своего носа. Он слышал голоса людей на противоположном конце участка. Они кого-то звали и всячески суетились, но Степашка не обращал на это никакого внимания. Новые, запретные земли манили его как магнитом и он упрямо пробирался в высокой траве, петляя из стороны в сторону, обнюхивая кустики и заросшие сорняками грядки.

«Какое замечательное место, — думал он. — тут даже лучше, чем лесу. Там везде валяются деревья, через которые мне так трудно перебираться, а тут, я могу всё спокойно обнюхать. Нужно чаще сюда наведываться…»

В этот самый момент, Степашка вдруг услышал, как кто-то неуверенно пробирается сквозь траву ему навстречу. Он насторожился и замер, пытаясь понять, кто может скрываться за завесой зелени.

«Это кто-то небольшой, — решил Стёпа. — Может ёж? Хотя нет, ежи шагают громко и сопят, а это идёт тихо, будто заблудился. Кто же это может быть?»

Стёпа сделал пару шагов вперёд и нос к носу столкнулся с крошечным щенком таксы, который от неожиданности испуганно взвизгнул и хотел убежать, но запутался в густой траве и упал на бок. Щенок был коричневый и пухлый, и пах чем то вкусным. Стёпа осторожно обнюхал его и малыш, видя, что его не собираются обижать, радостно лизнул Степашку в нос. Он был ещё совсем маленький и неуклюжий, но его глаза блестели задорно и весело.

Голоса людей приближались и Степашка, чувствуя, что ему тут не место, решил вернуться домой. Он повернулся и затрусил обратно к забору и с удивлением обнаружил, что щенок отчаянно спешит за ним, спотыкаясь и путаясь в траве. Стёпа остановился в недоумении, и подбежавший малыш снова лизнул его в морду, запрыгал вокруг, в полном восторге от своего нового друга.

— Линда, Линда, Линда! — послышался чей-то голос и пухлый щенок насторожился. — Иди сюда! Линдочка, ко мне! Линдочка, где ты? Линда, Линда, Линда!

Малыш в растерянности оглянулся на Степашку, смешно тявкнул и побежал по проторенной тропинке к хозяину. Стёпа услышал, как его гладят и ласкают, и поспешил скрыться, твёрдо решив обязательно вернуться назад, потому что ласковый щенок ему очень понравился.

«Буду наведываться туда каждое утро, — думал он, с трудом пролезая обратно. — Очень интересное место и очень интересная компания…»

Едва выбравшись из кустов, Стёпа попал прямиком в папины руки.

— Ну, что, разбойник, — воскликнул папа, подхватывая отбивающегося Стёпу его на руки, — пойман с поличным, а?! И как это понимать? Не хорошо, друг мой, не хо-ро-шо.

Папа легонько подбросил Степашку пару раз в воздух, и поставил на землю.

— Туда нельзя лазить, понимаешь, — сказал он строго, но его глаза улыбались. — Впрочем, я слышал, что там завелась для тебя невеста… Как тебе Линда, а? Небось, уже познакомился?.. Какой же ты проныра, не хуже Счастливчика! Слава богу, что ты не лазаешь по сервантам… Ну, беги, беги, я тебе уже положил еды, торопись, а то скоро твой дружок появится.

Стёпа помчался к миске и с аппетитом принялся завтракать.

«Отличное начало, — размышлял он, подчищая свою миску. — Вот бы всегда было лето и… обед!»

— Попрошу тишины, — сказал папа, постукивая чайной ложечкой по чашечке кофе в своей руке. — Несмотря на временное отсутствие, по весьма уважительной причине, некоторых членов нашей стаи… бр-р-р, семьи, торжественно объявляю Новый Дачный Сезон открытым!

Ребята зааплодировали, а папа элегантно раскланялся точно дирижёр перед выступлением.