«Почему этот маленький черный пес не хочет дружить со мной? — задавался вопросом Счастливчик, вылезая из-под дивана и укладываясь наверху. — Что я ему сделал? Дом такой большой, что нам бы хватило места для обоих. Мы так хорошо дружим со Степашкой, который, хоть и пытается иногда стащить у меня морковку, никогда меня не обижает, а этот хотел меня укусить и я еле унёс лапы. Конечно, я бы мог дать ему сдачи, если бы захотел, но я не хочу с ним драться. Я хочу дружить! Мы бы могли чудесно играть вместе, и я бы научил его разным трюкам. Но он не хочет. Жаль… Придётся мне одному хозяйничать в доме, и теперь я уж точно не попадусь!»
Утром, к Счастливчику спустился печальный дедушка, и сев на диван скорбно вздохнул.
— Ну и ночка у нас была, я тебе доложу, просто блеск. Жаль ты не видел. Досталось нам с Чёрной Бородой на орехи, будь здоров. Никакой теперь колбасы ночью, ты представляешь? И я не представляю…
Счастливчик неспешно ел сухофрукты, которые ему принёс дедушка и внимал его словам, не очень понимая, что именно он ему говорит, но догадываясь, что речь идёт о его ночном приключении.
— Ты, я вижу, тоже не в форме нынче? — спросил дедушка, видя, что малыш ест без особого энтузиазма. — Ну, извини, супчик будет вечером. Если будет… Капитана тоже наказали, представляешь. Наш адмирал был очень зол вчера и в ближайшее время нам лучше не показываться лишний раз на палубе. Впрочем, тебя это не касается, ты ж у нас счастливчик! И чего это про тебя рассказывали всякие истории? Ты такой послушный малый, просто удивительно. Сидишь себе спокойно весь день в подвале, кушаешь орехи, катаешь стеклянное яйцо по полу, а ночью спишь. Молодец, нечего сказать. Нам до тебя далеко…
Счастливчик слушал молча, не перебивая, чуть прищурив свои хитрые глаза, а после еды, занялся своим любимым делом, — принялся обшаривать карманы дедушки, в которых, правда, этим утром было пусто. Он нашёл только кусочек обёртки от шоколадки, но дедушка тут же спрятал его обратно.
— Тс-с-с! — сказал он Счастливчику. — Ни звука про это! Это НЗ, неприкосновенный запас. Если бабушка узнает о складе в моей тумбочке, разразится настоящая буря, так что, молчок, ладно? Вот и молодец.
Дедушка встал и пошёл к двери.
— Хотя знаешь, — сказал он уже стоя на ступеньках, — по правде говоря, я ожидал от тебя большего. Мне сказали, что ты настоящий разбойник и непоседа, и с тобой нужно держать ухо востро, а ты просто славный друг, который умеет выслушать. Может это и хорошо…
С этими словами дедушка удалился, а Счастливчик, растянулся на диване и приготовился немного вздремнуть, так как сыр и большой кусок паштета, который он, всё же, успел впопыхах проглотить, приятно отяжеляли его животик, который уже не был таким ввалившимся как пару дней назад.
«Всё-таки, они хорошие, — думал малыш, сквозь ресницы глядя на лающего и скачущего за окном шнауцера. — Добрые. Только вот немного скучные… Они могли бы играть круглые сутки, в таком большом и интересном доме, а они скучают, а ночью и вовсе спят… Очень у них неправильный режим!..»
Он лениво приоткрыл глаза и посмотрел на Чёрную Бороду, который лаял на него сквозь стекло, в тщетной попытки указать хозяевам настоящего виновника ночного переполоха, но, как это обычно бывает, люди смотрели на него снисходительно, уверенные в том, что только они знают истину и не хотели ничего слушать. Счастливчик снова закрыл глаза и ухмыльнулся.
«Что ж, — подумал он. — Если они не хотят со мной играть в мои игры, я и сам могу вдоволь повеселиться, и теперь, когда весь дом мой, я не упущу такую возможность, уж будьте уверены!»
Он дремал так почти весь день, только изредка обходя дозором свою территорию и проверяя на месте ли его Волшебное яйцо, которое он спрятал под диваном, в самом его тёмном и безопасном углу. Он вытаскивал его наружу, тщательно ощупывал, радостно попискивая, и начинал катать по полу, завороженно любуясь розовыми отблесками, которое оно отбрасывало. В конце игры он в очередной раз пробовал его на зубок и снова убирал в дальний угол, подальше от любопытных и завистливых глаз.
«Наверняка, — думал он, — это чудесное яйцо снесли те волшебные птички. Просто оно подросло немного… Нужно как следует поискать их сегодня ночью. Может быть у них найдутся ещё такие же яйца. Это было бы здорово!.. Конечно, жаль, что его нельзя съесть, потому что оно наверняка очень вкусное, но, с другой стороны, съеденное яйцо, это уже не яйцо, и делать с ним нечего, так что пусть уж лучше оно полежит у меня под диваном, так я всегда смогу поиграть с ним…».
Глава 9
— Интересно, как там наш Счастливчик? — в раздумье спросила Варя, обращаясь к Степашке. — Как ты думаешь, он там не скучает? А я вот скучаю…
Она сидела на полу и задумчиво расчёсывала Стёпу, который очень не любил эту процедуру и каждый раз пытался скрыться, едва завидев расчёску в руках кого-нибудь из домочадцев. Вот и сейчас, как только Варина рука замерла в воздухе, Степашка незамедлительно сделал попытку улизнуть, но маленькая хозяйка была хорошо знакома с повадками её питомца и, цепко схватив его за хвост, водворила на место.
— Стёпа, сиди смирно, — сказала она. — Ещё чуть-чуть осталось.
Стёпа страдальчески вздохнул и уселся, прижав уши и понурив голову.
«И зачем это только нужно? — думал он, пока Варя занималась его бородой и усами. — Разве я и так не великолепен? Разве я буду хуже от того, что мне не будут мыть лапы или расчёсывать бороду или стричь этой ужасной дребезжащей машинкой, от которой так щекотно в ушах? Непонятно… Люди, всё-таки, очень странные. Чего им всё время неймется? Почему они не могут просто радоваться жизни? Валяться весь день на траве или на снегу, носиться за кошками, рыть норы и кушать в своё удовольствие, не дожидаясь обеда или ужина, разве это не здорово? Разве это не настоящая жизнь? Нет, с ними определённо что-то не так…»
Стёпа попытался отвернуть голову в сторону, но Варя крепко взяла его за бороду и приступила к расчёсыванию бровей, что означало близкий конец его мучений, и он немного воспрянул духом.
«А вообще-то, — подумал он, — мне ещё повезло. Мои хозяева почти нормальные и с ними бывает очень весело, особенно летом на даче. А с дедушкой вообще нет проблем, он свой!..»
Стёпа вспомнил все те вкусности, которые перекочевали ему из рук дедушки под столом и облизнулся.
«Да, дедушка понимает толк в жизни… Жаль только, что он так редко гостит у нас. Определённо, всё не так уж плохо…Но всё равно, кому это нужно, так часто расчёсываться, не понимаю…»
— Всё, — объявила Варя, откладывая расчёску. — Беги.
Степашку не нужно было просить дважды. Он вихрем умчался в коридор и на время спрятался под вешалкой, так как каждый раз опасался, что Варя может передумать и заново начать неприятную процедуру.
«Конечно, — думал он, топорща свои роскошные усы из-под плащей, — с расчёсанными бровями куда как удобнее и гораздо лучше видно кошек, но, в самом деле, это же не повод их расчёсывать!..»
Щелчок дверного замка вывел его из раздумий. Пришёл папа и Степашка радостно запрыгал вокруг него, а когда тот присел на корточки, он по традиции взобрался к нему на колени и лизнул в оба уха.
— Я тоже рад тебя видеть, — бодро сказал папа, раздеваясь и проходя в гостиную. — А где мама с Серёжей?
— Они пошли в магазин, — сказала Варя, — купить Серёже джинсы и футболки на лето, а у меня уже всё есть и я осталась. Я расчесала Степашку и разогрела тебе суп, как мама велела. Только я его уже давно разогрела, и он остыл…
— Умница, — сказал папа, целуя Варю. — Нет ничего лучше дважды разогретого супа. В нем вся польза.
Папа прошёл на кухню и загремел кастрюлями.
— Папочка, а как там наш Счастливчик? — спросила Варя. — Я волнуюсь… Вдруг ему там плохо?
— С ним всё отлично, — ответил папа, включая газ под кастрюлей и возвращаясь в гостиную. — Я звонил дедушке и он сказал, что малыш ведёт себя очень хорошо, много кушает, и с ним вообще нет никаких проблем. Я, признаться, даже не поверил сначала, но бабушка сказала маме тоже самое, и я в растерянности.
