— Да, — сказали ребята.

— Хорошо, — ответил Магистр. — Тогда, вот мой следующий вопрос и вы должны ответить на него так же откровенно, как вы ответили на первый. Не являетесь ли тайными шпионами ордена Чёрных галош и не связанны ли вы каким-либо образом с кланом Серых Плащей?

— Нет, не связаны, — закрутили головами ребята.

— Очень хорошо, — сказал папа от лица Великого Магистра. — Вот мой третий, самый важный вопрос, и вы должны отнестись к нему со всей серьёзностью.

— Мы готовы! — пискнула Варя, очарованная всеми приготовлениями.

От шарфа у неё ужасно чесался нос, и она с трудом сдерживалась, чтобы не чихнуть.

— Согласны ли вы с тем, что каждый человек волен сам выбирать и носить ту одежду и обувь, которая ему нравится и которую он находит удобной для себя?

— Согласны, — кивнули ребята.

— Превосходно, — сказал Магистр. — Теперь, вы можете снять свои повязки, которые символизировали тьму незнания и принять клятву, чтобы стать новыми членами нашего великого ордена, который стоит на страже Свободного Разноцветного Мира. Прошу вас.

Ребята сняли повязки и огляделись. Свет был потушен, но вместо него, в каждом углу просторного предбанника горело по четыре свечи, а в центре стояло нечто вроде трибуны, покрытой красной тканью, за которой стоял папа. Перед ним лежали какие-то свитки, плоский бумажный свёрток и маленькая металлическая коробочка. Левую половину папиного лица, от лба до подбородка, скрывала маска, сшитая из плотной чёрной ткани, с небольшим отверстием для глаза.

— Эта специальная маска, — сказал папа, тем же странным голосом, — разделяющая моё лицо, говорит о том, что в данный момент, я лишь на половину являюсь тем человеком, которого вы знаете. Вторая половина символизирует собой Великого Магистра нашего ордена, который и будет говорить с вами и принимать вашу клятву, холодно и беспристрастно, как если бы он сам сейчас присутствовал здесь. Итак, отроки, вы готовы вступить в наш Орден? Если нет, то у вас есть последняя возможность, что бы отказаться. Отлично… Тогда приступим. Повторяйте слова клятвы за мной, и ни слова больше.

Магистр взял в руки лист бумаги и произнёс следующее:

— В полночной тьме, окутавшей землю, клянусь всеми цветами радуги, гореть точно пламя свечи, освещая мир вокруг себя и ни при каких обстоятельствах не вешать носа. Клянусь!

— Клянусь, — эхом отозвались ребята.

— Клянусь всю жизнь быть отважным и любознательным, и смело двигаться вперёд, в поисках настоящих чудес и подлинных открытий, которые ждут своих первопроходцев. Клянусь!

— Клянусь!

— Клянусь хранить тайну нашего Ордена и храбро противостоять любой силе, которая пытается сделать нам мир менее ярким и менее весёлым. Клянусь!

— Клянусь!

— Подойдите ко мне, друзья мои, — сказал Великий Магистр с волнением в голосе. — Поздравляю, вы приняты в наш Орден и теперь, мы должны преломить этот Шоколад Доверия и Дружбы, в честь ознаменование сего исторического события.

Магистр развернул свёрток и вытащил огромную плитку чёрного шоколада, в четыре раза большей любой другой, какую Варя когда либо только видела.

— Беритесь за шоколад обеими руками, — сказал Магистр. — Смелее.

Они сжали плитку шестью руками.

— А теперь, — скомандовал он, — дружно ломаем её.

Шоколадка с треском переломилась и у каждого осталось в руках по внушительному куску, а у Варвары целых два и каждый был огромным.

Магистр снял маску и шляпу.

— Позвольте и мне вас поздравить, — сказал папа. — Уже от своего имени и от своего же имени хочу напомнить некоторым новым членам нашего тайного ордена, что если съесть весь шоколад Доверия и Дружбы сразу, то можно заболеть…. Съешьте по кусочку сейчас, а остальное, я сохраню для вас в надёжном месте.

Варя, предварительно откусив от каждого обломка плитки по большущему куску, нехотя протянула остальное папе и тот снова завернул их в бумагу.

— И вот ещё. — сказал папа. — Вместе с ответом, я получил из Бомбея вот это.

Папа открыл металлическую коробочку и высыпал на ладонь два маленьких, круглых значка, которые ярко сверкнули в пламени свечей. Ребята живо схватил их и принялись рассматривать.

— Что это? — спросил Серёжа. — Тут солнце, луна и радуга.

— Это ваши тайные значки, — ответил папа. — Нечто вроде секретного удостоверений. У каждого члена ордена есть такой.

— И у тебя?

Папа молча отвернул лацкан своего пиджака и ребята увидели там точно такой же значок, только заметно истёртый.

— А они что-то означают? — спросила Варя.

— Конечно, — сказал папа, — Радуга, на фоне сливающихся воедино солнца и луны, означает, что наш орден делает наш мир ярче, и днём и ночью.

— Вот здорово, — сказал Серёжа. — А что дальше? Мы должны ещё что-то сделать сегодня? Какое-нибудь дополнительно испытание или что-то ещё?

— Разумеется, — сказал папа. — Не думали же вы, что на этом всё закончится?! У вас будет очень важное задание и, пожалуйста, отнеситесь к нему со всей ответственностью.

— Конечно, — сказали ребята. — Что нам делать?

— Немедленно идти домой и ложиться спать, — улыбнулся папа. — И не возражайте, потому что, чует моё сердце, могущественный Орден Мам может в любую минуту нанести нам визит и тогда, уж будьте уверены, никому из нас не поздоровиться! Так что, быстро в кровать, а завтра, обсудим наши планы. У нас действительно много дел впереди. И разбудите Степашку, а то ночные клятвы его очень утомляют…

— Ты серьёзно решил строить балкон? — спросила мама.

Было время завтрака и все сидели за столом, обсуждая свои планы.

— Ну конечно, — ответил папа. — Я же сказал, балкон с вольером для Счастливчика и люком для верёвочной лестницы.

— Но для этого придётся разобрать часть стены на втором этаже, — сказала мама. — Ты уверен, что управишься один?

— Мне поможет старый пират, — засмеялся папа. — Я всё подготовлю к его приезду, а ты, поможешь мне с расчётами. Вместе мы живо управимся. Балкон, это пустяки.

— А когда же ты будешь работать над книгой? — спросила мама. — И где?

— В своём кабинете конечно, — беззаботно отозвался папа. — В перерывах между работой. Только представь, как это романтично — я буду работать в доме, у которого дыра в стене! Чудесно, просто чудесно! Ко мне могут залетать птицы и бабочки, а по ночам, по кабинету будут порхать летучие мыши и мотыльки. Я буду жить точно в туземной хижине!

— Боюсь, — сказала мама, — что мы все будем жить точно в туземной хижине…

— И что с того, — засмеялся папа. — Сейчас лето и тепло. Нам нечего волноваться.

— А если пойдут дожди? — заметила мама. — Что вы тогда будете делать? Вы предусмотрели это?

— Дождей не будет, — твёрдо сказал папа. — Это я беру на себя…

— Что, — изумилась мама. — Не хочешь же ты хочешь сказать, что будешь устанавливать погоду?

— Именно так, — сказал папа, подмигивая Варе. — Да, я буду устанавливать погоду. И я готов принимать ставки! Бьюсь об заклад, что всю неделю, пока наша стена будет разобрана, будет стоять отменная погода.

Мама покачала головой и ничего не ответила.

— Говорю вам, — смеялся папа, допивая свой чай и доедая хлеб с мармеладом. — Погода будет и-з-у-м-и-т-е-л-ь-н-а-я!

— Конечно, — сказала мама, — потому что, даже если вдруг и пойдёт дождь, ты всё сможешь объяснить…

— Никаких дождей! — воскликнул папа. — Всё, я запрещаю им идти. Пойду, установлю Купол Ясной Погоды. Я научился этому в Эквадоре и, хоть я не такой мастер, как тот человек, что обучал меня, ручаюсь, одну неделю мой купол продержится.

— Ты же собирался поехать в город за продуктами, и заехать на почту, — напомнила мама.

— Вот и чудесно, — ответил папа. — Я установлю купол по пути. Так будет даже лучше. Купол диаметром в 20 километров, это же великолепно! Да, дождям не позавидуешь в этом году…

Папа снисходительно усмехнулся, показывая, как ему жалко дожди.