Анна Невилл пошла по стопам своих старших сестер, также заключив выгодный брак, в ее случае с Хамфри Стаффордом, графом Стаффордом и правнуком Эдуарда III. В 1438 году Стаффорд получил графство Бекингем после смерти матери, так что леди Анна впоследствии возглавляла один из лучших дворянских дворов королевства.
Эдвард Невилл тем временем женился на дочери графа Вустера, а Джордж Невилл, унаследовавший в 1430 году баронство Латимер от своего дяди, женился на дочери графа Уорика из рода Бошан. Младшая дочь Джоанны Бофорт-Невилл, Сесилия, заключила, пожалуй, самый удачный брак, когда весной 1429 года вышла замуж за Ричарда, герцога Йорка, самого богатого магната в Англии.
Таким образом, через потомство Джоанны Бофорт ее семья имела связи с Невиллами, Перси, Фоконбергами, Стаффордами, Монтегю и домом Йорков, а также со многими другими дворянскими семьями, с представителями которых могли бы вступить в брак ее внуки.
Однако такое престижное положение в обществе не помогло графине избежать конфликта с первой семьей мужа, в частности с ее приемным внуком и тезкой ее мужа, Ральфом. Младший Ральф унаследовал от своего деда графство Уэстморленд, но, достигнув совершеннолетия, стал все больше и больше раздражаться тем, что большая часть лучших и доходных владений Невиллов, включая замки Миддлхэм, Рэби, Ричмонд и Шериф Хаттон, принадлежала его дядям Бофортам-Невиллам. В то время как его дед был самым богатым дворянином на севере страны, имел собственность и влияние во всем регионе, у нового графа, по сравнению с ним, не было ничего, кроме титула, и Ральф начал активную кампанию, по возвращению того, что считал своим несправедливо отчужденным наследством. Джоанна Бофорт, опираясь на помощь своего сына, графа Солсбери, упорно сопротивлялась проискам внука своего мужа.
После обмена серией устных угроз, 18 августа 1430 года в Йорке молодой граф и вдовствующая графиня получили выговор от Совета, и оба были обязаны предоставить залог в 2.000 фунтов стерлингов в качестве гарантии поддержания мира, который позже был продлен и увеличен до 4.000 фунтов стерлингов, 16 мая 1431 года и 6 ноября 1434 года соответственно[446]. Обеим конфликтующим сторонам было приказано не причинять "вреда или ущерба" друг другу, а также запрещено вторгаться на земли, принадлежащие противнику. В условиях, когда английская кампания во Франции буксовала, Совету меньше всего нужна была междоусобная война Невиллов на севере.
Однако недовольство Уэстморленда не угасло, и в 1434 году напряженность вновь возросла после того, как бывший клерк его деда сообщил графу о шкатулке с документами, касающимися семейного наследства, среди которых якобы было раннее завещание 1-го графа, поддерживающее притязания его внука. Таинственная шкатулка была передана на хранение в Даремское приорство около 1400 года, и Уэстморленд отправил несколько человек, чтобы забрать ее у приора, Джона Уэссингтона. Церковник однако отказался вернуть шкатулку, предпочтя вместо этого предупредить Джоанну Бофорт о ее существовании. Графиня незамедлительно сообщила об этом своему брату Генри, и кардинал активно взялся за дело своей сестры.
7 августа 1435 года Генри воспользовался своим положением и написал Уэссингтону письмо, в котором уверил его, что его душа будет находиться в серьезной опасности, если он не передаст документы Джоанне, а епископ Даремский Томас Лэнгли, близкий соратник кардинала, также пригрозил настоятелю церковным порицанием в случае отказа. Тот факт, что ни одной копии завещания не существует, говорит о том, что усилия Бофорта по присвоению документов, вероятно, увенчались успехом. Уэссингтон, как и большинство жителей страны, на собственном опыте убедился в том, какое устрашающее влияние способны оказывать Бофорты[447].
В начале 1436 года двое сыновей Джоанны, Ричард и Уильям Невиллы, должны были отправиться во Францию для помощи в обороне Нормандии, но эти двое заявили, что будут служить за границей только в том случае, если получат на то согласие матери. Причиной столь необычного заявления стали опасения, что в их отсутствие Уэстморленд нападет на Джоанну и ее владения, а возможно, и навредит вдовствующей графине. Совет вызвал Джоанну и Ральфа Уэстморленда к себе в Вестминстер, где гордая пятидесятишестилетняя матриарх Бофортов-Невиллов заявила, что "она дала согласие на службу своих детей при соблюдении определенных условий, которые она изложила в письменном виде". Эти условия сводились к обещанию Уэстморленда, данному в присутствии короля 28 февраля 1436 года, что он не будет пытаться причинить вред беззащитной графине или ее землям, пока ее сыновья воюют за границей.
Это временное перемирие не стало концом конфликта, который продолжался еще в течение сорока лет. Два года спустя Уэстморленд все еще протестовал по этому поводу, что побудило обе стороны вновь предстать перед Советом 28 декабря 1438 года, после того, как затянувшееся соперничество стало проявляться в насильственных действиях. Примерно в это время Уэстморленд женился во второй раз, на Маргарите Кобэм, и этот брачный союз ввел графа в круг приближенных, Хамфри Глостера. Подталкивал ли герцог Уэстморленда, чтобы насолить кардиналу Бофорту? Это кажется вероятным. Король, узнав, "что возникли споры", был глубоко обеспокоен "резней и разорением людей" на севере, "неуважением к королю и нарушением мира", и приказал прекратить военные действия. Джоанна, Солсбери и Джордж Невилл, барон Латимер, а также Уэстморленд и два его брата, вновь были связаны обязательствами по поддержанию мира[448]. Однако вопрос так и остался нерешенным.
Помимо борьбы с настойчивым Уэстморлендом, Джоанна была занята организацией почтения памяти своей матери Екатерина Суинфорд, а также необходимыми приготовлениями к собственной смерти. 28 ноября 1437 года она получила от короля разрешение на основание в Линкольнском соборе костела с двумя капелланами, чтобы те ежедневно молились за душу Екатерина, а также за нее саму, ее мужа Ральфа, брата-кардинала и отца Джона Гонта. В тот же день она также добилась субсидии на ежедневные молитвы за души ее мужа, брата и отца в церкви Стейндроп, недалеко от замка Рэби[449].
По ту сторону границы, в Шотландии, жизнь ее племянницы-тезки Джоанны была такой же, если не более бурной. Хотя ее брак с королем Яковом внешне выглядел гармоничным, королевская чета управляла королевством, охваченным внутренними распрями и династическим соперничеством. Тем не менее, 7 августа 1432 года Джоанна нашла время, чтобы отправить двенадцать бочек шотландского соленого лосося своей матери Маргарите[450].
Главной обязанностью Джоанны, как королевы, было обеспечить мужа детьми для продолжения рода Стюартов. Сначала у Джоанны трижды рождались дочери, но затем она произвела на свет наследников-близнецов Александра и Якова, хотя первый умер вскоре после рождения. Далее последовали еще три дочери. Старшую из дочерей Джоанны, Маргариту, еще в 1428 году прочили в невесты наследнику Карла VII, Дофину Людовику, но только 25 июня 1436 года, по истечении семилетнего перемирия между Англией и Шотландией, этот брак был заключен в Туре, предположительно вопреки желанию братьев Джоанны и ее дяди-кардинала. Принцессе Маргарите на тот момент было всего одиннадцать лет, но ее брак с тринадцатилетним Людовиком укрепил союз между Шотландией и Францией в ущерб Англии и родственникам королевы Бофортам. Брак оказался несчастливым: Маргарита умерла в 1445 году в возрасте двадцати лет, так и не успев стать королевой, как ее мать.
Вечером 20 февраля 1437 года пребывание Джоанны в качестве королевы Шотландии закончилось "очень жестоко и неожиданно", когда группа убийц, посланная дядей короля Уолтером Стюартом, графом Атоллом, ворвалась в доминиканский монастырь в Перте сразу после полуночи и окружила перепуганную королевскую чету. Король Яков I попытался бежать, но был быстро схвачен и "самым варварским образом убит". Хотя Джоанна была "злодейски дважды ранена", она выжила и смогла переправить своего шестилетнего сына Якова в Эдинбург. Когда шок от нападения прошел и раны зажили, мстительная Джоанна решила покарать убийц своего мужа и обеспечить сыну место на троне. Ей это удалось; граф Атолл переоценил степень поддержки среди своих соотечественников и был быстро схвачен, заключен в тюрьму и подвергнут пыткам. 25 марта юный принц был коронован и помазан на царство в аббатстве Холируд, став Яковом II Шотландским и первым мужчиной из рода Бофортов, вступившим на трон, за четверть века до Эдуарда IV и почти за полвека до Ричарда III и Генриха VII. На следующий день графа Атолла протащили на волокуше голым по улицам Эдинбурга, после чего он был повешен, обезглавлен и четвертован[451].
