Когда весна уступила место лету, по английскому лагерю поползли слухи, что король тяжело болен, возможно, заразившись дизентерией во время недавней осады. Здоровье короля ухудшилось настолько, что он уже не мог возглавлять своих людей в походе и даже был вынужден ехать в повозке. Это была катастрофическая ситуация для этого прославленного воина, вызывавшая воспоминания о его двоюродном деде Эдуарде, Черном принце, другом прекрасном полководце, которого болезнь преждевременно свела в могилу.
Приезд королевы Екатерина в конце мая, а также пышный пир в Париже по случаю праздника Пятидесятницы не смогли помочь королю. Эксетер присутствовал на празднике, и даже когда он с жадностью поглощал изобильные яства и вино, его внимание наверняка отвлекала усохшая фигура его пораженного болезнью племянника. Если король умрет, что казалось вполне вероятным, то как это отразится на положении англичан во Франции, где Эксетер был одним из лидеров? Несмотря на личные потери, которые понесет герцог в результате смерти Генриха, с политической точки зрения это было бы катастрофой, и маловероятно, что Эксетер уже тогда не начал тайные приготовления на такой случай, возможно, в тандеме со своим умны братом-церковником.
С наступлением августа стало ясно, что Генрих V действительно находится на грани смерти, и все ведущие английские аристократы находившиеся во Франции срочно собрались у постели больного короля, включая и Эксетера, который поспешил прибыть в Венсенский замок, роскошную королевскую резиденцию в нескольких милях к востоку от Парижа. Возможно, герцог даже присутствовал у смертного одра своего племянника внутри многоэтажного донжона, где читались молитвы и пелись псалмы за душу короля.
31 августа 1422 года выдающийся полководец и почитаемый победитель при Азенкуре скончался от жестокой болезни. Это был бесславный конец для тридцатишестилетнего человека, который, как и его отец, мечтал о том, чтобы в последние годы жизни возглавить крестовый поход в Святую Землю. Это желание, предположительно, было известно его родственникам Бофортам, поскольку одной из самых дорогих вещей для короля в его последние дни была книга, принадлежавшая его тете Джоанне, под названием Les Cronikels de Jerusalem et de Viage de Godfray de Boylion (Хроники Иерусалима и путешествия Готфрида Бульонского). По неясным причинам, книга не была возвращена графине после смерти ее племянника, и два года спустя она была вынуждена обратиться в Совет с просьбой о ее возвращении[342].
Несмотря на свою привязанность к Франции, Генрих попросил похоронить его в Англии, и его гроб, увенчанный деревянным изваянием в натуральную величину, торжественно провезли на северо-запад из Венсена в Руан, а затем в Кале. Эксетер сопровождал траурную процессию на протяжении большей части пути, печально проезжая по северной Франции вместе с Бедфордом, пленным королем Шотландии Яковом I и Филиппом, герцогом Бургундским. К началу ноября тело короля доставили в Лондон, где Генрих был торжественно похоронен в Вестминстерском аббатстве. Присутствовавшие на церемонии наверняка отметили злую иронию судьбы: ведь всего несколькими неделями ранее, 21 октября, скончался пятидесятитрехлетний тесть Генриха Карл VI. Если бы пораженный болезнью английский король продержался еще несколько месяцев, даже находясь в недееспособном и прикованном к постели состоянии, он бы достиг своей цели — стал королем и Англии, и Франции. Однако вместо этого обе короны перешли к его сыну, который в возрасте девяти месяцев пребывал в блаженном неведении о своем возвышенном статусе.
Смерть Генриха V оставила политическую сцену обоих королевств в беспорядке, несмотря на попытки короля, находившегося на смертном одре, оставить подробные инструкции по дальнейшему управлению. Учитывая их богатый опыт и надежность в течение предыдущих двух десятилетий, неудивительно, что Бофорты оказались в числе избранных для опеки правления их внучатого племянника, теперь уже короля Генриха VI. Герцог Бедфорд был назначен регентом Франции и губернатором Нормандии, а его брату Хамфри, герцогу Глостеру, было поручено управлять Англией и отвечать за опеку над королем. Однако, к большому разочарованию Глостера, он должен был уступить управление старшему брату, Бедфорду, если тот вернется на английскую землю.
Повседневные обязанности по управлению королевским двором и воспитанию юного короля легли на плечи Томаса Бофорта, герцогу помогали два ближайших слуги Генриха V, сэр Уолтер Хангерфорд и Генри, лорд Фицхью, а за образованием ребенка должны были следить епископ Бофорт и Ричард Бошан, 13-й граф Уорик, — два разносторонних человека, более чем способных дать юному королю всестороннее религиозное и военное образование, пропитанное духом рыцарства. Примечательно, что все они были людьми, составлявшими ядро окружения Генриха V на протяжении всего его правления. Было очевидно, что он передал своего сына тем, кому доверял больше всего. Королева Екатерина, ставшая вдовой в возрасте всего двадцати лет, не должна была принимать никакого участия в воспитании своего сына[343].
Что это назначение говорит об Эксетере, которому лично было поручено заботиться о новом короле? Нет сомнений, что Генрих V хорошо знал своего дядю; у них было всего девять лет разницы в возрасте, и они были близки, в переносном и буквальном смысле, на протяжении большей части своей жизни. Семья Бофортов всегда была вхожа в дом Ланкастеров, и с самых ранних лет своей жизни Генрих должен был знать о другой семье своего деда. Вполне вероятно, что уже в 1403 году Томас Бофорт и Генрих, тогда еще, принц Уэльский, сражались бок о бок во время битвы при Шрусбери, которая стала знаменательной, хотя и жестокой победой для двух молодых людей, ищущих свой путь в этом мире. После этого они обратили свое внимание на вопросы управления государством, находясь рядом друг с другом в Совете, где у них сложился устойчивый политический союз. Их постоянная близость во время французских кампаний, начиная с 1415 года, свидетельствует о дружеских отношениях, которые были построены на многолетнем доверии, преданности и братстве.
Эксетер никогда не подводил своего племянника и был вознагражден за свою усердную службу возведением в герцоги. Несмотря на смерть своего государя, герцог теперь должен был продолжать служить и одновременно присматривать за единственным наследником короля. Очевидно, что Эксетер обладал определенными качествами, которые нравились королю, когда тот рассматривал, кто из его дворян наиболее соответствует его собственному представлению о том, как должен воспитываться его сын, оставшийся без отца. Герцог был нравственным, набожным и мужественным человеком, достойным представителем дома Ланкастеров, и было очевидно, что он станет идеальным опекуном для молодого короля.
На епископа Бофорта, одного из четырех главных исполнителей завещания короля, к тому же обладавшего несомненными административными талантами, была возложена незавидная задача уладить финансовые дела племянника, на что церковнику потребовалось почти двадцать лет. Епископ также должен был построить в Вестминстерском аббатстве капеллу вокруг запланированной гробницы короля, которая должна была быть возведена к востоку от капеллы святого Эдуарда Исповедника и создана из камня, привезенного из города Кан в Нормандии. Хотя строительство гробницы было завершено в 1431 году, к возведению капеллы приступили только в 1438 году, возможно, из-за постоянных финансовых трудностей королевской казны. Тем не менее строительство было завершено в 1450 году, через несколько лет после смерти епископа, и, хоть и с запозданием, но капелла стала долговечным памятником великому победителю при Азенкуре.
Бофорты уже однажды были вынуждены приспосабливаться к новым условиям после смерти короля; в том случае, когда в 1413 году их племянник стал Генрихом V, Генри и Томас Бофорты уже установили тесные отношения с новым монархом в предыдущие годы и смогли использовать это в своих интересах впоследствии. Они добились благосклонности, титулов и богатства благодаря заслугам, которые были признаны и вознаграждены. Ситуация, в которой они оказались в конце 1422 года, была совершенно иной.
