— Шум воды делаю для себя.

— Здесь земля Владыки Радуг, — возразил Клубок.

— Теперь нет. Уходите, чтобы не сгореть, — спокойно просигналил Клубку Танцор.

— Без меня станет ничья, нет воды, — нагло заявил обоим ярчайшим Джеф. — Огонь с небес мешает растить еду, не нужен.

Клубок с Танцором почти одновременно метнули друг другу под ноги яркие блики, но Танцор на долю мгновения запоздал. Он спрятал голову под крыло, а Клубок предложил:

— Владыка Радуг скроет шум и даст еду. Растить не придётся.

Ответить Джеф не успел. Клубок резко щёлкнул клювом и спрятал голову под плотно прижатое крыло. Настала очередь Танцора.

— Рассветное Пламя оставит на земле тех, кого укажешь. И даст…

Последний светознак был Джефу незнаком. Он включал в себя простые обозначения камыша, земли и роста. «Имеется виду плодородный грунт?» — предположил он. Переспросить не успел: Танцор тоже щёлкнул клювом, подавая знак Клубку. Оба отвернулись от Джефа, направив в его сторону гладкие зеркальные надкрылья. «Эх, — подумал Джеф, — всё-таки эти поганцы не видят во мне равного. Они думают, что оказывают мне милость, позволяя выбрать, кому продаться».

Ярчайшие долго ждать не привыкли, ответ следовало дать немедленно. Джеф зажмурился и рискнул: послал солнечный зайчик в крыло Танцора. Клубок сверкнул на своих, шумно расправил крылья, и клан Владыки Радуг взмыл ввысь. Серебрянокрылые Рассветного Пламени окружили Джефа, повернув к нему зеркальные перья, один только Танцор нахохлился, став почти матовым. И Джеф понял, что происходит. Каждый серебрянокрылый имел самок, детей и белокрылых подчинённых, и значит, указав на одного из них, Джеф выберет себе сразу десятка полтора соседей. «А, была-не была, — подумал Джеф, посылая солнечный зайчик в Чиля. Может, это не слишком честно по отношению к Гондолину, но в выборе проблем на свою голову я консервативен».

На следующее утро ачи исполнили свою часть договора, причём сделали это неожиданным для Джефа способом: достали землю из-под воды. Сперва Чиль, правда, спросил, куда её складывать. Джеф указал на два ряда колышков, вбитых от верхнего края фундамента до берега лагуны. Между ними планировался сток для пресной воды, а по бокам можно было устроить грядки.

Ачи, как водится, поняли всё по-своему: на пространстве между колышками они проковыряли нечто вроде лестницы с крупными чашеобразными ступенями размером примерно с ачье гнездо, а потом в каждую из четырёх получившихся чаш натаскали грунта со дна лагуны. Вероятно, именно так они готовили места под посадки камыша на террасах и огородик Мэри на острове Рассветного Пламени.

Однако прежде, чем сажать что-либо, требовалось тщательно промыть почву от морской соли. «Приспичило же Карлу именно сейчас свалить на рыбалку, — ворчал про себя Джеф, перекладывая шланги системы автополива. — Могли бы вместо этого заняться водопроводом…» Но до возвращения Карла оставалась ещё как минимум неделя, поэтому пришлось пока заливать новые грядки водой из опреснителя.

В первый раз ачи наблюдали за включением насоса весьма настороженно. Они ждали, что появление воды будет сопровождаться электормагнитным шумом, но ничего подобного не случилось: экран из остова шкафа уже занял своё обычное место. Чиль в недоумении покружил рядом с ним, вслушиваясь в шум мотора, позаглядывал в щели.

— Расслабься, старина, — сказал ему Джеф, показывая в зеркальце отражение неба и моря. — Будете хорошо себя вести — строем летать не придётся. Мне ваши радужные парады без надобности.

Едва ли Чиль понял его слова, но светознаку поверил и, сверкнув оперением, погнал своих белопёрых к лагуне, собирать рапанов.

По сравнению с поселением в Гондолине после перелёта на Даффу стая Чиля усохла почти вдвое. Кляча умерла, Балабол и Дрищ жили теперь отдельно. Из семи оставшихся белопёрых пятеро оказались знакомы Джефу: это были повзрослевшие птенцы, которых Кляча высидела и выкормила на острове Рассветного Пламени. Кроме них с Чилем прилетели лишь две ачихи, пожилые и почти без серебра на перьях. Скорее всего, остальные не захотели покидать обжитые гнёзда, отложенные яйца и вылупившихся птенцов. Джефа это не удивило, но навело на грустную мысль: похоже, Чиль стареет, у него не хватает сил весь день сиять в небе, да и осчастливливать толпу готовых к яйцекладке дам он уже не рвётся.

День спустя на остров явился новый сборщик жратвы. Он был куда моложе, наглее и агрессивнее незабвенного Отморозка. Джеф, недолго думая, нарёк его про себя Капером. В первый же свой прилёт этот тип привёз контейнер с трещиной и, забирая новый, повздорил с Чилем из-за неплотно уложенного рапаньего мяса. На второй день — вместо контейнера, сделанного белопёрыми Чиля, вернул чужой, гораздо большего размера. Джеф сделал для себя выводы и на всякий случай спустил к лагуне шланг.

— Будешь поливать камыш? — спросила Мэри.

— Нет, — ответил Джеф хмуро, — только оборзевших ачей. Чиль, конечно, должен сам решать свои проблемы с Капером, но… Фиг знает, хватит ли у него сил поставить на место этого наглеца. А я ведь Чилю кое-чем обязан: при нашей первой встрече он спас меня от Кусаки.

Предчувствия Джефа не обманули. Добытчики провели всё утро в лагуне, но так и не сумели заполнить контейнер под завязку. Не то чтобы они не старались, просто их было слишком мало. Делая контейнер для себя, Чиль здраво оценивал возможности своей стаи. У Капера, однако, были другие соображения на этот счёт.

Как обычно, сборщик прилетел к полудню. Заметив его в воздухе, белопёрые сели на землю, опустив клювы. Джеф тоже пристроился рядом с ними, держа под рукой готовый к работе шланг. Возле контейнера остался один лишь Чиль.

Четверо носильщиков опустились на песок и отстегнули от упряжи пустой контейнер. «Опять огромный и опять не наш, — подумал Джеф. — Он нарочно это делает?» Капер неторопливо приблизился к контейнеру, готовому к отправке, заглянул внутрь — и тут же возмущённо сверкнул на Чиля. Тот в ответ решительно указал клювом отметку на внутренней стене заполненного контейнера и процарапал такую же в контейнере пустом. «Умница, — подумал Джеф злорадно, — нечего давать садиться себе на голову». И на всякий случай нащупал на распылителе шланга кнопку, включающую максимальную струю.

Джеф знал, что если между старшими дойдёт до драки, белопёрые не станут вмешиваться, но не ожидал, что атаке подвергнется вовсе не Чиль. Убедившись, что добытчики не намерены выполнять его требования, Капер решил восполнить недостачу сам. Он подскочил к одному из молодых белопёрых и долбанул его клювом в основание шеи. Из раны хлынула кровь.

Второй удар, несомненно, стал бы для бедняги смертельным, но Чиль не намерен был отдавать своих добытчиков. В тот же миг он напал на Капера. Несколько мгновений Джеф в оцепенении наблюдал, как ачи обмениваются мощными ударами крыльев и стремительными — клювов. А потом вспомнил про раненого птенца и кинулся к нему.

Капер бил умело: его клюв продырявил беляшу артерию. «Эх, Карла бы сюда», — уже в который раз подумал Джеф. Но надеяться было не на кого, пришлось действовать самому. И как можно скорее.

Для начала Джеф прижал изо всех сил пальцем место, откуда хлестала кровь. На какое-то время помогло. «Блин, — сказал Джеф сам себе. — Дальше-то что? Думай, голова, шапку сошью… Зря, что ли, учебники у Эндрю клянчил?» Порывшись в памяти, он вспомнил картинку в одном из пособий по первой медицинской помощи: чтобы остановить кровотечение из подключичной артерии, человеку нужно максимально отвести назад плечи и зафиксировать руки в таком положении за спиной. В том, что это сработает с птицей, уверенности не было, но стоило попробовать. Джеф кое-как, одной рукой стащил с себя ремень, вывернул ачёнышу крылья за спину и туго связал их между собой. Совсем кровь течь не перестала, но выглядело всё уже не так страшно. Теперь следовало добраться до аптечки, промыть рану антисептиком и наложить повязку.