Джеф отметил для себя эти слова, а вслух сказал:

— Некогда было. Работы много.

Фрэнк вздохнул:

— Работа… Хорошо тебе. А у нас кроме работы ещё и цирк с клоунами. Так-то за последний год жить, конечно, попроще стало: Майкл распорядился, чтобы рабочие комплекты за каждым закрепили, а не выдавали каждый раз непойми чьи обноски; чтобы участки распределялись не как левая пятка келаря зачесалась, а по графику. Столовка у нас с девчонками теперь общая — и пообщаться можно, и меньше дежурств. Но ведь Кати заметила, что народ к Майклу потянулся, и сразу стала под него копать: за малейший наш косяк стучит на него Илии.

— Эндрю, небось, рад?

— Нифига. Эта стерва и его под плинтус загнала: из большой лаборатории выжила, теперь из медблока понемногу выживает. Смотри, как бы она потом, когда доест Эндрю, не взялась за тебя.

— Не дотянется. Я, по счастью, далековато.

— Ага. А Эми на что? Короче, думай сам, моё дело предупредить. Всё, закрыли пасти, а то вон — к тебе гость пожаловал.

Шлюпку втащили на берег, парни начали выгружать контейнеры. А ещё на песок шагнула хрупкая очень юная девушка с длинной русой косой. У неё были изящные, тонкие руки и огромные голубые глаза.

— Добрый день, — сказал робко этот удивительный эльф. — Меня зовут Светлана.

Пока Фрэнк с командой с командой занимались устройством жилища для Мэри, Джеф показывал Светлане сад. Он водил её везде, с гордостью, по-хозяйски демонстрируя сочный мавританский газон, молодые плети камсиса, дружно рванувшие в рост саженцы слоновьих деревьев. Светлана старательно рассматривала каждый участок, чуть смущаясь, задавала вопросы, а Джеф отвечал ей и, купаясь в лучах её внимания, чувствовал себя таким великолепным, умным, компетентным…

Прелесть момента разрушила одна-единственная фраза. Джеф показывал гостье предмет своей особенно трепетной заботы — яблоньку, только что раскрывшую первые цветы.

— Брат Джеффри, — сказала Светлана растроганно, прижав к груди ладони, — это восхитительно! Я даже думать не смела, что всё получится с первого раза! У вас такая лёгкая рука… Наверное, дело в опыте, который приходит только с возрастом. Именно так произошло с моими родителями.

«Поздравляю, Джеф, только что тебя вежливо назвали старым пнём, — сказал он в мыслях сам себе. Настроение сразу упало до нуля. — А собственно, что ещё могла подумать вчерашняя школьница, увидев типа, который три года торчал на солнце и ветру, и за это время ни разу нормально не вымылся и не побрил рожу… Такое добавляет шарма только пиратам из кино».

Продолжать экскурсию ему резко расхотелось, но, к счастью, в этом уже и не было необходимости. К Светлане и Джефу подошёл один из трудников, молоденький и смазливый. Дымя сигареткой, он сообщил:

— Блок собран, клетка с дурой выгружена. Принимай работу, папаша.

Джеф с удовольствием выплеснул наружу хоть часть клокочущего в душе раздражения, стремительно выхватив у парня изо рта сигарету и раскрошив её в руке.

— Э! — воскликнул тот ошарашенно. — Ты чего?

— Тут не курят, — хмуро сообщил ему Джеф. Парень хотел было бросить в ответ что-то недружелюбное, но Джеф лениво стряхнул с ладоней на землю табачные крошки и развернулся к нему с одной-единственной мыслью в голове: «Вякнешь — убью». Парень оказался телепатом. Не дожидаясь неприятностей, он развернулся и быстро пошёл к своим. И лишь отойдя на приличное расстояние, буркнул сквозь зубы: «Ач недоделанный». Джеф притворился, что не услышал.

— Брат Джеффри, — осторожно позвала Светлана. Джеф обернулся к ней с выражением невозмутимого спокойствия на лице. — Простите за личный вопрос... Вам... не грустно жить здесь одному? Неужели вы совсем не скучаете по людям?

Джеф покосился на светлые стены Гондолина и ответил чистосердечно:

— По людям? Нет. Ни капельки.

Примечание:

Считается, что сотворение мира заняло у Бога семь дней. В день третий Он отделил от моря сушу и повелел вырасти на ней деревьям и травам.

Парень с сигаретой не пошутил, Мэри, действительно, привезли в клетке. А точнее — в контейнере с полупрозрачными стенками, вроде тех, что используют для межпланетных перевозок кошек и собак. Именно такой, только гораздо больше по размеру, стоял посреди новой комнаты. Джеф хотел немедленно выпустить Мэри, но Фрэнк придержал его за плечо и сказал совершенно серьёзно: «Не спеши. Запри сперва дверь на кухню».

Важность предупреждения Джеф смог оценить лишь после того, как распахнул дверцу клетки. Существо, сидевшее внутри, с удивительной прытью прошмыгнуло у него под рукой, кинулось к окну, с размаху ударилось о стекло и жалобно заскулило. Вот теперь Джеф в полной мере оценил, что именно прислали ему из Гондолина.

Это, несомненно, была Мэри. Но как же она изменилась… Можно было подумать, что с их последней встречи прошло не три года, а полтора или два десятка лет. Мэри за это время не то что похудела — высохла. Щёки у неё ввалились, фигура сделалась угловатой. На спине даже сквозь плотную ткань комбеза выпирали позвонки. Её прекрасная коса исчезла. Короткая стрижка, очевидно, упрощала уход за волосами, но она же сделала заметной седину на висках.

— Мэри? — тихо и предельно спокойно позвал Джеф.

Она вскочила, заметалась и снова бросилась лбом в панорамное окно. «Надо будет повесить жалюзи», — подумал Джеф. А Фрэнк только рукой махнул и сказал:

— Ничего, побесится чуток и утихнет.

— Не убьётся?

— Нет. Она соображает нормально, просто нервная, и память ни к чёрту.

Эта фраза показалось Джефу интересной.

— Ты разговаривал с ней?

— Не то чтобы разговаривал… Так, сталкивался пару раз. Мэри повадилась ночами сваливать из медблока и бродить по мужской общаге. Эндрю ловил её, запирал, но без толку. Когда это всех задрало, мы с парнями решили сами подкараулить её и выяснить, что ей надо. Оказалось — просто искала по тумбочкам курево.

«Мэри не курит. И вообще, табачного дыма на дух не переносит», — подумал Джеф, но для начала не стал об этом упоминать. Вслух он спросил:

— И что, многих обчистила?

— Нет. Я так понял, она бесплатные, из пайков, ни у кого не брала, только покупные. В моей комнате один Сэмми себе «Старую ферму» заказывает. Мэри после почтового дня к нему притащилась, и мы сцапали её прямо у тумбочки, с пачкой в руках. Она сперва визжала и брыкалась, а потом сообразила, что бить не будут, и стала вести себя нормально, только в сигареты вцепилась, как клещ. Сэм даже хотел оставить ей эту несчастную пачку, но Мэри взяла только пару штук, разломала, понюхала и вернула назад. Наверное, привыкла к чему получше…

Тем временем Мэри, и впрямь, успокоилась, взяла себя в руки. Всё ещё неприязненно косясь на мужчин, она походила вдоль внутренней перегородки и окна, ощупала стекло, убедилась, что преграда непреодолима, и ушла в дальний угол.

— Вот видишь, — сказал Фрэнк, — порядок. Открывай, я пошёл.

Джеф кивнул, выпустил его из комнаты, вышел сам. И снова запер за собой дверь.

Первым делом ему пришлось затащить в дом привезённые из Гондолина контейнеры, затем — вернуть по местам всё, что с утра было вынесено из кладовки. Мэри внимательно наблюдала за действиями Джефа, прижавшись носом к стеклу. Сперва это напрягало, но потом он привык и перестал обращать на неё внимание.

Закончив с уборкой, Джеф уселся возле окна и распечатал посылку от Эндрю. В контейнере он нашёл механические часы, аптечку В3 с диагностическим набором («Меня повысили до медбрата?» — усмехнулся Джеф), бытовой глюкометр, комплект тест-полосок к нему, тонометр, упаковки одноразовых инъекторов. Поверх всего этого лежала толстая тетрадь. Джеф скривился, думая, что получил очередной замороченный журнал для наблюдений, но внутри оказались всего лишь инструкции.

Как обычно, письменные распоряжения брата Эндрю были коротки, ясны и аккуратно записаны. Джеф нашёл здесь рекомендованный для Мэри режим дня, раскладку по питанию и витаминным добавкам, список ежедневных лекарств с указанием времени приёма и дозировок, план диагностических исследований, таблицы допустимых результатов к ним и схемы действий на случай, если полученные значения выходят за пределы табличных. В конце была приписка: «Будить, кормить, поить, укладывать спать строго по часам. Следить за сменой одежды и регулярным посещением туалета. Обязательно убедиться, что лекарства приняты. Голода, насыщения и усталости сама не чувствует, приём лекарств может намеренно саботировать».