Если я говорю языками

человеческими и ангельскими,

а любви не имею,

то я — медь звенящая

или кимвал звучащий.

Апостол Павел,

1-е посланиек коринфянам

Облака окрасились золотым и алым, и из жемчужно-сизой дымки над морем начал медленно подниматься краешек восходящего светила. Первые, ещё не жгучие лучи коснулись лица Джефа Уоллиса. Тот заворочался, засопел спросонья и поспешил натянуть на голову край драного одеяла. До прихода настоящей жары ещё оставалось время, просыпаться Джеф не спешил. Красота Парадизских рассветов давно не тревожила его душу. Он имел возможность наблюдать величественные восходы Астериона уже четыреста восемьдесят семь раз подряд, и похоже, будет вынужден любоваться ими до конца своих дней.

Кто бы мог подумать, что в век торжества науки и невиданного расцвета космических технологий человек окажется пленником безлюдного острова? И не где-нибудь на задворках галактики, а в самом центре сектора, населённого людьми, на популярной туристической планете! Впрочем, следовало признать, что виноват в случившемся был только сам Джеф, а вернее — его жадность с тщеславием пополам.

Кто сказал, что Парадиз уникален? Обычная планета земного типа, вращающаяся вокруг жёлтого карлика, звезды спектрального класса G0 V. Если и есть на нём нечто особенное, то это — ачи.

Именно из-за них Парадиз объявлен космическим заповедником, на котором запрещено использование электро- и радиоприборов. Говорят, что из-за некой местной аномалии на Парадизе они легко выходят из строя и могут самовозгореться. Многие этому верят, Джеф же всегда был убеждён, что подобные байки — не более чем маркетинговый ход.

Хозяева Парадиза дорого продают нетронутую природу планеты и её первозданную тишину. С орбиты космический лифт доставляет туристов на причальную платформу в океане, а дальше начинается волшебная сказка, путешествие в прошлое. Парусные суда принимают на борт пассажиров и отвозят в отели, выстроенные на маленьких и живописных скалистых островках. Их всего пять. Изящные строения, стилизованные под древние замки, с факелами и свечами вместо светодиодных ламп, настоящими дровами в камине, смотровыми площадками на вершинах башен и огромными панорамными окнами в каждом номере.

Острова Парадиза могут принять не так уж много гостей, к тому же на территории отелей запрещается фотографировать, вести видеосъёмку и пользоваться коммуникаторами, но поток желающих посетить планету не иссякает. Всё больше людей стремится увидеть девственный океан, и конечно, главное чудо Парадиза — ачей.

Изначально право колонизировать Парадиз было выкуплено Единой Галактической Церковью. На одном из крупных островов началось строительство храмового комплекса. Однажды, заметив в небе над будущим храмом стаю удивительных белых птиц в окружении ярких радуг и миражей, какой-то фанатик крикнул: «Angels charming!» Прочие строители подхватили его возглас. Так появилось название, вскоре с лёгкой руки русскоговорящих паломников и туристов сократившееся до первых двух букв.

Праздных зевак и охотников за впечатлениями Парадиз всегда привлекал больше, чем истинно верующих. Паломники прибывали толпами — они хотели видеть «ангелов». И те прилетали. С первыми лучами солнца огромные стаи появлялись над храмом, озаряя небо и море многоцветным сиянием. ЕГЦ попыталась использовать чудо в своих интересах, проводя службы во время лёта ачей. Результат оказался ошеломительным: «ангелы» принялись отвечать людям с небес обрывками молитв и церковных песнопений. Их чистые, неземные голоса сделались новой приманкой для жаждущих чудес простаков…

Как и следовало ожидать, закончилось всё скверно. Во время одной из служб, сопровождавшейся невиданным скоплением ачей в небе, в помещении вспыхнул пожар. Остров выгорел до тла, было много человеческих жертв. После, проведя расследование, собственная служба безопасности ЕГЦ официально заявила, что причиной возгорания стала электромагнитная аномалия, проявление которой спровоцировано работой множества включенных коммуникаторов и видеокамер.

Попытки отстроить храм заново не удались: рано или поздно здание вновь уничтожал пожар. Не горели лишь синтекамень да огнеупорное стекло, предназначенные для постройки межзвездных кораблей. Стоили они дорого. Повздыхав, глава ЕГЦ, выделил колонистам средства на покупку указанных материалов для строительства пяти небольших зданий, выбрал под них места, предельно бедные способной воспламениться органикой, и благословил своих верных на приём гостей. Плата, которую те вносили за посещение Парадиза, официально считалась пожертвованием на постройку нового храма.

Шли годы, поток туристов не иссякал, площадка, оставшаяся от сгоревшего первого храма, исправно служила пристанью для кораблей, и всем было ясно, что пять маленьких «храмов» Золотого Тельца приносят своим хозяевам много больше пользы, чем один гигантский Храм Господень. А ачи по-прежнему прилетали к островам, населенным людьми, и каждый восход украшали сиянием радуг и лучами отражённого от их крыльев света.

Надо ли говорить, что эти создания у многих вызывали неподдельный интерес? Как живут ачи? Где гнездятся? Разумны ли они? Что означают устраиваемые ими радужные шоу? Игра ли это природы или осознанные знаки, подаваемые людям? Видеозаписи, проливающие свет хотя бы на часть этих вопросов, заинтересовали бы многих, очень многих…

Стоит ли громкая сенсация чьего-то доброго имени? Директор развлекательного видеоканала Космик Ультра Эстрим считал, что вполне. Особенно если имя это принадлежит не тебе. А уж дурак, готовый пойти на риск ради кучки денег, интересного приключения и минутной славы, найдётся всегда.

Именно таким оказался Джеф, вечный автор передач, транслируемых в «мертвые часы» эфира. Услышав сумму гонорара, он без лишних раздумий согласился нарушить введённые на Парадизе правила и записать запретное видео. А через неделю — вместе с группой туристов спустился на причальную платформу с разборным дельтапланом в чемоданчике, замаскированным под обручальное кольцо коммуникатором и видеокамерой, вмонтированной в серьгу. Каким же он был тогда идиотом…

Резкий удар между лопаток окончательно выдернул Джефа из сна. Чуть приподняв край одеяла, он осторожно выглянул в щёлку. Над ним, покачивая длинным клювом, возвышался Чиль. Кто сказал, что ачи красивы? В полёте, издали — может быть. Сблизи же — гнусная голенастая тварь, марабу-переросток в грязно-серых перьях.

— Всем привет, — произнёс Чиль голосом Джефа. — Меня зовут Джеф Уоллис. Как дела?

— Пошёл в жопу, — привычно буркнул Джеф ему в ответ.

Чиль ничуть не расстроился.

— Очи всех на тебя, Господи, уповают! — радостно продекламировал он голосом храмового служителя и снова треснул Джефа клювом, на сей раз пониже спины. А потом расправил одно крыло и осветил Джефово одеяло целой россыпью солнечных зайчиков.

— Да встаю я, уже встаю. Чего клеваться-то? — Джеф торопливо пошевелил текстолитовой рейкой — жалким обломком летательного аппарата, доставившего его на остров. К концу рейки была приделана бутафорская голова — свёрток тряпья с клювом из палки. Эта конструкция при общении с ачами заменяла Джефу голову на длинной шее. Чтобы имитировать движения крыльев, он обшил рукава куртки кусками паруса. Неодакрон со светоотражающей поверхностью во многом уступал оперению ачей, но минимальный набор световых сигналов Джеф всё же осилил. Иногда даже казалось, что Чиль его понимает. Так ли это на самом деле? Трудно сказать. Зато сам Джеф научился прекрасно различать два десятка сигналов, обозначающих разную степень угрозы.

Покосившись на «голову» Джефа большим бледно-серым глазом, ач широко разинул клюв и встопорщил перья так, чтобы на них вспыхнули огненные блики.