«Ну да, всё как обычно, — хмуро подумал Джеф. — Когда не надо, у Мэри сразу приступ активности. Вот бы ачи ограничились радугами… В крайнем случае — мордобоем в воздухе».

Но в этот день не случилось даже мордобоя. Убедившись, что обитатели Даффу поняли угрозу и приняли её к сведению, ачи из клана Рассветного Пламени улетели, а Тормоз с компанией спустились на землю. Белопёрые столпились вокруг них. Джеф вздохнул с облегчением и поспешил к Мэри.

Спускаясь по склону, он наблюдал, как ачи оживлённо обмениваются светознаками. И даже понял почти все. Тормоз отдавал распоряжения, из которых следовало, что ачи сегодня же покинут остров. «Вот и отлично, скатертью дорога», — сперва подумал Джеф. Но уже миг спустя его посетила неприятная мысль: «Это что, они сейчас перебьют яйца, поубивают птенцов и сдристнут? А потом явятся две шайки огнекрылых, передерутся, выжгут тут всё под ноль… И по итогу либо Тормоз с компанией вернётся назад, либо вместо него сюда притащится бригада добытчиков из другого клана. Очень мило. Только нафиг мне такая радость? Нет уж, портить огород я им не позволю. И вообще, пошли все в жопу: мой остров — мои правила».

На следующее утро Джеф впервые за время, проведённое на Даффу, запер Мэри в её комнате, затем, не дожидаясь рассвета, дошёл до опреснителя, снял с мотора зеркальный щит и передвинул его вплотную к рычагу включения. Сняв с панели управления опреснителем экранирующую крышку, Джеф убедился, что аккумулятор заряжен под завязку, и обе розетки, насосной станции, качающей воду из моря в резервуар, и малого насоса, позволяющего использовать для полива обычный шланг, исправны, вставил в розетку вилку основного насоса. Теперь оставалось только притащить из огорода шланг, спрятаться в зеркальном шкафчике самому и ждать восхода.

Поглядывая на лагуну через щель в своей передвижной крепости, Джеф выяснил, что ачи не покинули Даффу, но состав стаи сильно изменился. Вместо белопёрых на мелководье теперь паслись полтора десятка крупных парней в серебряном оперении. Из них знакомы Джефу были только Тормоз, Запад и Юг.

С первыми лучами Астериона с востока снова привалила стая Рассветного Пламени, и опять пришлых оказалось на добрый десяток больше, чем защитников Даффу. В небе повисла яркая двойная радуга, между верхним и нижним строем засверкали угрожающие вспышки.

Не дожидаясь, чтобы ачи перешли от угроз к делу и сцепились между собой, Джеф повернул рычаг, включающий подачу тока на опреснитель. Мотор заработал на полную мощность. Эффект от этого получился ровно таким, какого Джеф желал: отложив все распри, ачи бросились к источнику излучения. Удерживаться в воздухе на одном месте при их весе и размахе крыльев было непросто, поэтому живой щит постоянно двигался, но был достаточно плотен: ачи отмечали радугами траектории полёта и расстояния друг от друга. Заодно они внимательно осматривали берег, выискивая причину внезапной тревоги. За сохранность мотора Джеф не волновался, знал, что кожух у опреснителя достаточно прочный. Куда меньше он был уверен в надёжности шкафа, и потому старался не шуметь.

Подержав ачей в воздухе минут десять или пятнадцать, Джеф решил, что все горячие головы успели остыть и подрастерять боевой пыл, и выключил мотор. Ачи тут же спустились на землю. Некоторое время перемирие продолжалось: воины обоих кланов дружно опустошали резервуар опреснителя. Чтобы не латать каждый день новых дыр в стенах резервуара, Джеф уже давно прорезал в верхней панели отверстие размером с колесо грузового электрокара, так что ачи могли свободно пить из него, сидя вокруг.

Но как только все отдохнули и напились, представление продолжилось. Джеф позволил ачам подняться в небо, выстроиться в двойную радугу — и снова повернул рычаг.

Так повторялось раз пять или шесть. Ачи вымотались, аккумулятор разрядился наполовину, а резервуар переполнился. Над системой автополива впервые на памяти Джефа взметнулись фонтанчики из мелких водяных брызг: включился режим «дождь».

И всё же настал миг, которого Джеф ждал. После очередного радужного лёта, напившись и отдохнув, ачи не стали снова обмениваться угрозами, а всей толпой собрались вокруг убежища Джефа. Оставалось выяснить, какие выводы они сделали из произошедшего.

Джеф понимал, что панели шкафа не слишком прочны, приложив усилия, ачи растопят пластик. Вопрос только в том, захотят ли они сделать это. И догадаются ли, как связан опасный для них шум со странной постройкой. Одно можно было сказать точно: связь между событиями они уловили и выяснение отношений между кланами решили на время отложить.

Некоторое время Джеф наблюдал за ачами через узкую щель между щитами. Среди прилетевших с острова Рассветного Пламени он увидел старых знакомых: Кусаку, Дрища, Чудика, Балабола, Чиля, Танцора… Заметив последнего, Джеф чуть сдвинул один из щитов и выглянул наружу. Шланг он на всякий случай держал наготове, а руку — на рычаге. И только потом ему пришло в голову, что он не взял с собой переговорных зеркал. Впрочем, за поясом у него был топор, лезвие которого оказалось достаточно хорошо отполированным, чтобы пустить под ноги Танцору приветственный блик.

Сперва все ачи, включая Танцора и Чиля, уставились на него в упор. Это был дурной знак. Один только Балабол повернул голову в профиль и сказал: «Привет. Меня зовут Джеф Уоллис». Чиль хотел было клюнуть его за это, но Джеф в тот же миг резко дёрнул рычаг вниз и сразу вернул обратно, в нейтральное положение. Из шланга жёстко плюнуло.

Джеф не целился, однако удача в кои-то веки оказалась на его стороне: получив водой точно в морду, Чиль отпрянул. Зато Кусака с Дрищом немедленно кинулись вперёд. И тоже были встречены струёй воды, только на сей раз Джеф не осторожничал, а искупал их от души и отбросил от себя подальше.

Ачам Владыки Радуг такой поворот пришёлся по вкусу. Они отступили, посылая сигналы примирения: те, у кого серебра на перьях было поменьше, попрятали клювы под крылья, а Тормоз, Юг и ещё один с ног до головы серебряный ач перестали сверлить Джефа пристальными взглядами. Чудик, Балабол и ещё с десяток ачей Рассветного Пламени тоже уткнули носы в подкрылки. Только после этого Чиль медленно, словно нехотя повернулся в профиль и показал Джефу отражение воды в крыле.

Танцор приказал своим ачам чуть отойти, а сам направился к Джефу. Шёл он медленно, чинно, ничем не выказывая угрозы, но в то же время ясно давая понять, что снисходит к подчинённому. Джеф не стал нарываться на ссору, отвернулся и посмотрел на вождя клана через отражение в лезвии топора. Это успокоило ачей Рассветного Пламени, но зато со стороны Тормоза и компании прилетело несколько возмущённых бликов. Самый серебряный из них встопорщил перья и решительно зашагал к Джефу. «Ага, — подумал тот, — а ты у нас, значит, Владыка Радуг. Буду звать тебя Клубком. Ну, что сказать… Осанки и грации Танцора тебе не достаёт. Но возможно, ты не глупее его? Тогда у нас есть шанс договориться».

Видимо, у ярчайших имелись свои правила этикета. Танцор подошёл к Джефу первым, и потому первым начал разговор. Клубку пришлось ждать, но он напустил на себя такой величественный вид, что сразу стало понятно: старший и более мудрый делает юному собрату одолжение. Танцора это ничуть не смутило. Он показал Джефу отражение неба и воды в подкрылке («Не бойся, ты в безопасности»), а потом спросил светознаками:

— Шум делает воду?

Джеф ответил знаком согласия, и Танцор тут же проницательно заметил:

— Ты делаешь шум.

Снова получив подтверждение своим догадкам, он предложил:

— Шуми для Рассветного Пламени. Будет вода — будешь жив и сыт.

Клубок кинул на Танцора короткий свирепый взгляд, но вмешиваться в разговор не стал и сразу же отвернулся.

Джеф ответил отрицательным знаком.

— Шуми для Владыки Радуг, — великодушно предложил Клубок.

Джеф вздохнул, подышал на лезвие топора, потёр его о комбез и, с трудом подбирая самые простые светознаки, ответил: