Вторым подтверждением догадок Сэма о реальном положении дел стало поведение самого Рэтчета: едва они добрались до офиса, как Джек принялся вливать в себя бокал за бокалом, не выдерживая и малейшей паузы. Он продолжал это до тех пор, пока его привычно не вырвало в сетчатую урну для бумаг и он не вырубился на диване, предоставив Стоуну сомнительное удовольствие — убирать за боссом.

Похмелье по утрам никогда не нравилось Джеку. Преимущественно своим дерьмовым состоянием — всё тело ломило, точно он угодил под каток или снова поцапался с вышибалой из ближайшего бара, Дарэ′лом, здоровенным негром с пудовыми кулачищами (что действительно случалось довольно часто, и куда чаще, чем хотелось бы Джеку). Голова раскалывалась, да и желудок то и дело подводил, не справляясь с возложенными на него обязанностями. Собственно, похмельными утрами Джеку в целом не очень-то хотелось жить.

Тем не менее, не смотря на все эти «страдания», Джек то и дело обнаруживал себя в этом состоянии, вновь и вновь. Иногда ему везло и вместо похмелья он просыпался всё ещё слегка пьяным, но тогда похмелье настигало его чуть позже, чаще всего на пути куда-нибудь.

Нынешнее утро не стало для Джека исключением в целой череде таких же, омрачённых похмельем. Поднявшись, он сразу направился к лучшему другу всех страдальцев и исторг из себя всё, от чего советовал избавится организм. С такими советами опытный в этих вопросах Рэтчет предпочитал не спорить.

В голове сразу прояснилось, о чём он незамедлительно пожалел, вспомнив события минувших дней. Сколько их прошло, этих мучительных дней — два ли, пять ли, — вспомнить ему так и не удалось.

Когда у него получилось наконец, собравшись с силами, выползти из уборной, он обнаружил, что он в офисе не один, да только компания была далеко не самая радостная — с десяток опустошённых бутылок из-под виски ровными рядами выстроились вдоль стола напарника. Бутылок того самого скотча, которою до последнего сжимали миниатюрные ручки Кэт. Девчушка действительно была невероятно сладка, во всех смыслах…

Помимо бутылок гостей не было — напарник куда-то убежал. Вполне может статься, что куда угодно, лишь бы не смотреть на пьяную рожу Джека. Впрочем, самому Джеку она тоже не нравилась и выпив он предпочитал избегать зеркал.

Мысли в голове мужчины шевелились вяло, как и он сам, и всё они двигались сугубо в одном направлении — новой бутылки виски, или на худой конец джина. Однако в этот день у мира были иные планы на его счёт.

Грохот чем-то металлическим по стеклу входной двери вынудил владельца офиса страдальчески скривиться, а к его горлу подступила новая порция вчерашнего «ужина», состоявшего всё из того же скотча. Ещё и головная боль усилилась многократно.

Рэтчету пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не испачкать палас мистера Шекли, местного арендодателя (по непонятым Джеку причинам Шекли испытывал неописуемо нежные чувства к этой потёртой тряпке), и дойти до двери.

Открыв, Джек поморщился от света — в своей каморке он его ещё не включал, а жалюзи были плотно закрыты. Зато гость включил, бесцеремонно ввалившись в офис без приглашения. А с ним и ещё трое.

Вспыхнувший яркий свет на мгновенье ослепил Джека, не позволив ему быстро сориентироваться и опознать гостей, спешно ввалившихся в кабинет и даже оттолкнувших мужчину. Удалось ему это лишь спустя минуту — до того он лишь часто моргал слезящимися глазами и тряс башкой, начисто отказывавшейся соображать.

– Чарли? – изумился он, признав наконец толстяка, который бесцеремонно усадил свой тучный зад на стол Сэма и теперь поглядывал то на выстроившиеся у его ног бутылки, то на бывшего коллегу со смесью разочарования и сочувствия во взгляде. Последнее преобладало, как показалось Джеку.

– Здарова, малой.

– Ты чего припёрся? И нахрена тут эти болваны? – он кивнул на прочих пришедших — молодых парней в полицейской форме, истуканами вставшими у двери.

– Прости, Джек. Давай запишем, что права я зачитал? Ты и сам их знаешь. Как и весь прочий протокол мероприятий. «Браслеты» я на тебя цеплять не стану, но и ты не дури, ладно? Иначе ты очень меня подставишь. Хотя что-то мне подсказывает, что ты сегодня не в форме… при том опять, или снова… то есть, далеко не первый день, – Чарли мыском ботинка указал на бутылки и случайно чуть задел одну из них, на что та отозвалась обиженным звоном, – а потому дурить попросту не сможешь.

– Опыт, – злобно усмехнулся Джек. И в падении побежал к всё той же двери, из которой едва смог выйти всего минутой ранее. Стоявшие у входа полицейские схватились было за пистолеты, но Чарли жестом их остановил. Из ванной раздались характерные звуки — сыщика снова рвало.

– Спокойнее, парни, говорю же — он свой, – пояснил толстяк сопровождавшим его рядовым, пингвиньей походкой хромая вслед за Джеком. Заявил он это нарочито громко, чтобы услащали его не только эти пареньки, которые и без пояснений расслабились, но и припавший к унитазу друг. – Во всяком случае, он был одним из наших. А случиться может всякое, да с каждым. Да, Джеки? Да и всё лучше так, чем он заблевал бы нам машину.

– Вы здесь из-за Санни… из-за Кэт? – просипел «Джеки», с трудом отрывая грудь от спасительной чаши, к которой прильнул и обессилил.

– Да, малой. Извини. Я пытался их переубедить, доказать, что ты тут не при чём, но начальство уже всё для себя решило. А ты сам знаешь…

– Знаю, знаю, – отозвался Джек, с трудом поднимаясь на дрожащие в коленях ноги. Он знал это состояние — скоро его отпустит. Ну или ещё разок, но не более. – Я прекрасно знаю этих чёртовых крючкотворцев. Дай мне «браслеты». Повешу их на левую руку и суну в карман. чтобы у тебя проблем не было и «молодняк» твой не волновать лишний раз. Они молодые, горячие… вооружённые. А я помирать не хочу. Ну, уже не так сильно, во всяком случае. Я этого не делал, так зачем мне лишняя дырка в пузе? Неет, нарываться я не стану. А так — вы ещё разберётесь.

– Разберёмся, разберёмся… – мрачно заверил его Чарли, прекрасно понимая, что всё уже решено и приказ пришёл от самых «верхов», включая даже пару конгрессменов, друзей по покерному клубу муженька той девчушки.

Хотя и сам Джек это прекрасно осознавал, потому это была скорее ироничная шпилька в сторону друга. Просто для своего удовольствия — что не забыл и сделал, и именно так, как сам того хотел.

Выйдя из здания вся компания столкнулась нос к носу со Стоуном, приехавшим проведать своего коллегу. Неделя прошла, а это означало конец запоя. Раньше, во всяком случае, всё развивалось именно так. Но сейчас Сэм не был уверен, что Джек угомониться, потому готовился и к более радикальным методам внушения, включая даже плановый мордобой. Надо же было приводить друга в рабочее состояние и разбираться со всем этим…

Он и слова вымолвить не успел, а его коллегу, зелёного от похмелья и порядочно шатающегося, прямо у него на глазах запихнули в старенький полицейский форд и укатили с ним без всяких объяснений. Разумеется, Стоун тут же отбросил пакет, который держал в руках, от чего улицу огласил глухой звон разбившихся бутылок и поспешно запрыгнул в свой ржавый неповоротливый Фьюри да покатил следом, намереваясь во всём разобраться. Хотя уже и он понимал, к чему всё идёт. Расклады были слишком очевидны, при том абсолютно всем, кто был хоть как-то связан с этой историей.

По пути Плимут Стоуна гневно закашлял и вдруг отказался ехать — двигатель просто замер, хотя колёса ещё продолжали вращаться на холостом ходу. Такое с ним иногда случалось, при том в последнее время всё чаще. Громко выругавшись, Сэм подрулил к обочине и остановился. И как ему теперь преследовать друга-арестанта?

Словно заметив это, полицейская машина вдруг сделала так же, прижавшись к краю дороги. Сэм уж было решил, что они его заметили и ждут, но тут задняя дверь тачки распахнулась и из неё выскочил Джек. Согнувшись у обочины и облокотившись на багажник, он пару раз сплюнул в сточную канаву а после поспешил в магазин, откуда вышел с зелёной бутылкой содовой — только она помогала ему в такие дни оживать, и именно такую нёс ему Сэм.