Не ушла она и тогда, когда из другого крыла заявился своей шаткой походкой Сэм Стоун.

– Джек, мать твою! – воскликнул он вместо приветствия, едва ли не вваливаясь в палату и с трудом устояв на ногах. – Я же просил не участвовать в передрягах без меня, а ты в такую срань полез! Прости моё сквернословие, Джудит, но я обязан его как следует отчитать — иначе он и впредь будет так же… Тебе что, не хватало фонтана из дерьма на твою голову и ты решил устроить настоящий душ и поплескаться? Какого ты полез на Нэпьера с Голдштейном без прикрытия?

– Почему же? Меня прикрывал Чарли…

Джек замолчал, вспомнив давнего друга. Стоун тоже не решился что-либо возразить, и по его реакции Рэтчет понял, что он в курсе всего, и дела с толстяком как минимум очень плохи. Уточнять подробности он попросту побоялся, решив дождаться более удачного момента. Хотя бы, когда рядом не будет Джудит — ему не хотелось, чтобы она выслушивала всё это, да ещё и с нежелательными для неё деталями. Тем более, что он и сам не был готов сейчас их услышать.

– Ладно, Сэм, а сам-то ты чего шатаешься по больнице и народ своей зелёной мордой пугаешь? Тебе разве не прописан постельный режим и всё такое?

– Прописан, но я с медсестрой про постель пока не до конца договорился… – не удержался и подмигнул Стоун, пытаясь тем самым хоть немного улучшить настроение другу. – Ладно, ты прав. Пойду проблююсь и вернусь в койку, пока она не заметила, что я сбежал. Заглядывай, как сможешь.

– Скорее ты ко мне, – усмехнулся в ответ Джек, кивнув на свои забинтованные ноги, после чего они с Джудит вновь остались наедине.

Но опять не на долго. Единственным, что смогло в этот день выгнать Джудит из палаты, стал визит следующего гостя Рэтчета — детектива Кита Саливана. Он объявил, что пришёл именно как полицейский, и что им с Джеком требуется поговорить без свидетелей.

Однако, когда девушка ушла, он принялся всё больше рассказывать Рэтчету, что и как он наплёл в официальных отчётах полиции, чтобы к ним не было претензий со стороны властей. Тем более, что часть этих «отчётов» ему навязали откуда-то сверху, тонко намекнув, что иначе быть попросту не могло. И даже угрожающе намекали, что пришли они с крайне страшного «сверху». Рэтчет, в целом, ожидал чего-то подобного от вампирских элит, это не стало для него большим сюрпризом — им было не привыкать заметать следы. Как не стало сюрпризом и то, что именно они выбрали для официальной версии: по ней всё это была лишь разборка банд, вышедшая из-под контроля, а Чарли и Джек случайно проезжали мимо и, услышав выстрелы, не могли не вмешаться.

– Ну, это всё понятно, я чего-то такого и ожидал, – прямо признался он Саливану, когда тот закончил разглагольствовать. – Впрочем, спасибо тебе. Это всех нас крайне выручит.

– Было бы за что — по сути, всё сделали за меня.

– Тем не менее. Кстати, а как там Чарли? – уточнил Джек, с явным трудом приподнимаясь на локтях в больничной койке. Он специально это сделал, надеясь, что боль телесная сможет притупить боль от грядущего ответа, в котором сыщик практически не сомневался.

Саливан заметно помрачнел, но всё-таки нашёл в себе силы ответить:

– Не выжил. Его тело нашли в закутке рядом с лестницей на четвёртый, в какой-то бетонной коробке, вроде кладовки. Он почти не обгорел. Судмедэксперт уверяет, что умер он вовсе не от ожогов, и что это хорошо. По его словам, смерть от ожогов куда болезненнее, чем то, что случилось с Чарли. Ему просто вырвали кадык вместе с бόльшей частью шеи и он почти мгновенно истёк кровью. Почти гуманно, если верить этому эксперту. При этом он клянётся чем только возможно, что сделали это просто рукой — якобы он нашёл на его обгоревшей шее след от четырёх пальцев на левой стороне шеи и от пятого на правой, как от руки. И при этом всегда добавляет, что это совершенно не возможно, никак.

– Понятно, – протянул Рэтчет, даже не пытаясь скрыть печали. – И где этот эксперт? Мне бы поговорить с ним.

– В запое, – буднично пожал плечами Кит.

– …логично. Тогда могу я попросить тебя кое о какой услуге?

Кит, совершенно этого не ожидавший, сперва замешкался с ответом и даже встал, подойдя ближе к кровати.

– Да, что такое?

– Только без вопросов, хорошо? Чарли… он говорил, что у тебя там есть какие-то связи в верхах, да? Так вот, достань мне его пушку, тот его счастливый револьвер. Едва ли я бросил его в пожаре, потому он должен был уцелеть, а не остаться на пепелище. И да, я прекрасно всё понимаю — и как это звучит, и как может толковаться… мне плевать. Так же, как и плевать, как именно ты это сделаешь. Хочешь, воспользуйся своими связями, хочешь, выбей её из главы департамента сотней официальных бумажек и парой ударов по морде нашего славного мера, а хочешь — просто укради её из хранилища. Но мы оба знаем, что старик оставил бы её мне в любом случае. И был бы прав. А я был бы круглым идиотом, если бы от неё отказался. Тем более, что я начал понимать, чем же он такой счастливый. Так что верни его мне, парень. Любым способом.

– Хорошо, сделаю, – отозвался на это Саливан потухшим голосом. Ему так же тяжело давалась смерть его наставника, пусть даже они с ним то и дело собачились, и он прекрасно понял просьбу Джека. По-настоящему понял. И на самом деле собирался её исполнить.

Уже ночью, когда Джек смог заставить Джудит поехать к нему домой и выспаться, а сам маялся бессонницей и сильным жаром от ожогов к нему заявился и последний гость, которого он ожидал увидеть.

– Доброй ночи, мистер Рэтчет, Джек, – протянул Мукта Бэйлор со своим неизменным южным акцентом и легким поклоном, гибкой тенью проникая в затянутую сумраком палату сыщика. – Меня уполномочили передать, что мы крайне рады тому, что вы выжили. И опечалены судьбой Чарли, разумеется. Мы позаботимся об этом инциденте и обо всём, что с ним связано, не переживайте. Никаких проблем у вас не будет. И родня Чарли ни в чём не будет нуждаться, об этом тоже не переживайте. Однако я должен расспросить вас о подробностях случившегося, если вас это не затруднит. Или вы желаете, чтобы я зашёл с этим вопросом позднее?

– Нет уж, давайте завершим всё поскорее, – отозвался Джек, вновь, как и с Саливаном, приподнимаясь на локтях в постели. – Спрашивайте, что именно вас интересует.

Следующие полчаса Джек обстоятельно и детально рассказывал обо всём, что случилось с ним и прочими на заброшенной фабрике, вплоть до момента потери им сознания.

– Что ж, крайне прискорбно терять такого мастера парфюмерии, как Эшли, однако раз он был столь… – Мукта не смог найти подходящих слов, – Впрочем, это скорее к лучшему. А скажите, мистер Рэтчет, по поводу той тени в пламени… вы уверены, что попали в неё?

Джека несколько удивила постановка вопроса. На месте Бэйлора детектив уточнил бы у свидетеля, уверен ли тот, что там вообще кто-то был, а раз вопрос поставлен иначе, то… Видимо, Бэйлор знает куда больше. «Или просто исходит от худшего варианта?» – тут же усомнился в собственных выводах сыщик. Тем не менее, он всё же ответил вампиру, пусть и несколько неохотно.

– Нет, за это я не поручусь. Кислорода было мало, я к тому моменту почти потерял сознание… не смогу сказать точно, нет.

– А лицо его вам удалось рассмотреть? – всё не унимался Бэйлор, встав у изголовья кровати и едва не нависая над Джеком.

– Точно нет! Его скрывали от меня языки пламени. А что?

– Дело в том, что после всего случившегося… даже не знаю, как и сказать. Неподалёку от места пожара был найден труп. Обескровленный труп одного из пожарных. И пропала его форма.

– Намекаете, что это ещё не всё и один смог уцелеть?

– Боюсь, что есть такая возможность, мистер Рэтчет.

– Очень жаль. Я-то надеялся, что это моё последнее серьёзное дело. А выходит, что всё только начинается…

– Не стоит спешить с выводами. В любом случае, поправляйтесь, мистер Рэтчет, а мы пока поищем его сами, своими силами. Всего доброго, – снова чуть поклонившись на прощанье, Мукта вышел из палаты в ярко освещённый коридор и невольно прищурился. Он искренне надеялся, что уцелел лишь один обращённый «вольный вампир», как их решено было теперь называть… но скольких успели обратить за эти годы на самом деле? Вынув из кармана бляху погибшего пожарного, он повертел её в пальцах и протянул, обращаясь сам к себе: – Это для тебя, Джек, это начало. А для моего правнука стало концом…