– Его — чьей? – не удержался от вопроса Рэтчет.

– Не перебивай, обо всём по порядку. Тем более, что личность мне доподлинно неизвестна, иначе я бы давно его остановил. В сущности, тебе известно почти всё, за исключением реального мотива, который движет этим маньяком, этим чудовищем…

– «У любого действия должна быть хоть какая-то причина. Поймёшь её — найдёшь убийцу», – процитировал слова Чарли Джек.

– Всё верно, мальчик мой! Рад, что ты помнишь. Так вот, на самом деле, мне известен изначальный мотив. Однако сейчас он сместился на тебя.

– Со мной понятно, в чём изначальный?

– Голод, – с мрачным спокойствием заявил Чарли. На секунду в комнате повисла тишина, сопоставимая по своей гнетущей атмосфере с ночной темнотой, что всецело заполняла офис. И будто этого было мало, Чарли решил продолжить. – Банальный голод, подобный звериному.

– Ты хочешь сказать, – начал было Джек, но был вынужден прокашляться — у него в горле пересохло от услышанного. – Ты пытаешься сказать, что те куски бёдер он съедает, как какие-то стейки, а не пытается тем самым прикрыть следы от крюков? А шеи что, на суп пускает?

– О нет, он как раз таки пытается прикрыть следы. Но про крюки — я специально выдвинул эту теорию. Она реалистичная, проще ложится в понимание обывателей, потому её легче принять, чем прочие. Куда легче поверить, что это какой-то псих вешает людей на крюки и сливает с них кровь, точно мясник с коровьей туши. Поверь, реальность значительно… страннее. Он пытается спрятать нечто более своеобразное.

– Чего? Какого чёрта он тогда пытается скрыть, если не следы от крюков?

– Укусы зубов, – буднично сообщил Чарли и наконец сел обратно на диван. Видно было, что ему стало легче, стоило наконец сказать это.

А вот Джеку легче не стало, как раз наоборот. В его голове пронёсся целый вихрь мыслей, от совсем бредовых, про каких-нибудь вампиров из сказок, до более-менее вменяемых. В любом случае, большую часть из этих мыслей он даже осознать до конца не успевал, мгновенно теряя их в буре эмоций, воцарившихся в его голове.

А толстяка меж тем было не остановить, он принялся выкладывать всё и вся, все свои мысли, не замолкая ни на миг:

– Я понимаю, в каком ты сейчас состоянии, малыш Джеки, но это правда: речь именно о вампирах. Те части тел, что отсутствуют у трупов — отличное тому доказательство. Сам подумай: это ведь самые крупные кровеносные сосуды в человеческом теле, да ещё и столь доступные для потребления крови. Парочка сонных, парочка бедренных… и крови в теле жертвы не остаётся ни капли, их выпивают едва ли не досуха. Да, когда-то я и сам во всё это не верил. Счёл чушью, первостепенным бредом. Да, когда-то давно я и сам был на твоём месте. И мне тоже тяжело было поверить, что все эти бредни из книжек — не такие уж и бредни. В сущности, я сам так и не поверил, пока мне не удалось вживую встретиться с одним из них. И потому для тебя я тоже договорился,…

– Прости, Чарли, что перебиваю… А тебе до отставки долго осталось?

– Не веришь. Ну, как я и говорил — я и сам не верил. Ты меня не слушал сейчас, да? Не страшно. Повторять я не стану, всё это без толку. Джеки, сделаешь для меня одно одолжение? Простое, тебе не составит особого труда. Нужно всего лишь съездить по одному адресу и встреться там с одним… человеком, – он словно нарочно запнулся. – После этой встречи мы вернёмся к нашему изначальному уговору: я готов принять удар на себя, и ты сможешь меня пристрелить. Чёрт, я даже буду рад вручить тебе для этого свой шестизарядник! Один я этого дерьма не разгребу, без твоей поддержки мне и пытаться не стоит, а потому… Так что, сделаешь старику одолжение, а? На последок?

– Дерьмовые шутки у тебя, Чарли, как были так и есть.

– Зато стабильность! Так что?

– Диктуй адрес, записываю.

– Уже записал, держи, – он поднялся с дивана, подошёл к столу и протянул небольшой клочок бумаги, на котором детектив с трудом разобрал в тусклых лучах ночного фонаря, падавших на стол, нацарапанные на бумажке острые, угловатые буквы.

– Маленькая Гавана? Где это?

– Всё верно, Гавана. Это небольшой магазинчик в центре квартала эмигрантов. Это не так уж далеко, а ночью на такси и вовсе за пару минут домчишь. Зайдёшь в магазин и там тебя встретят. Покажи бумажку с адресом, когда зайдёшь и тебя сразу проводят к этому человеку.

– А ты?

– А я дождусь твоего возвращения здесь, малыш Джеки. Поверь, после этой поездки… нам с тобой ещё будет, что обсудить. Куда больше, чем раньше. Правила игры изменятся для тебя навсегда.

Джека высадили из такси всего в паре шагов от магазинчика. Едва глянув на него, Джек скривил недовольную гримасу, приготовившись быть атакованным множеством отвратных на его вкус запахов — всяких благовоний, душистых масел, и прочей дряни.. По одиночке они может и пахли приятно, но все вместе, собранные в подобных заведениях, представляли для него сущий кошмар. И точно — за стеклянной витриной на полках было выставлено множество экзотических пахучих палочек, корешков и баночек, столь ненавистных Джеку, вперемежку с разной мистической лабудой, вроде камушков и амулетов, браслетов и прочего мусора для легковерных тётушек. Без острой нужды Джека бы и в сотне метров от этого заведения не увидели, но сегодня…

Войдя внутрь Рэтчет даже задержал дыхание, чтобы спасти нос от какофонии приторных запахов, но это спасло его лишь на время, при том совсем на короткое. Его не хватило даже, чтобы хозяйка этой лавчонки соизволила выйти к нему, среагировав на перезвон десятка колокольчиков. «На кой чёрт их надо вешать, если сам на них не реагируешь?» – возмущённо подумал детектив, сам меж тем протягивая мило улыбавшейся смуглой, темноволосой девушке бумажку с адресом, что всучил ему Чарли. Девчушка кинула быстрый взгляд на бумажку, кивнула и тут же убежала обратно во внутренние помещения, прихватив обрывок бумаги с собой, оставив Джека вновь наедине со своими мыслями.

А ему с ними сегодня было некомфортно. Он успел в этом вдоволь убедиться, будучи в такси. И больше всего его напрягала складывавшаяся из-за всего происходящего дилемма: с одной стороны, он привык верить Чарли, тот его никогда не обманывал, а с другой… С другой же стороны, Джек никак не мог поверить в бредни про вампиров. Он пытался убедить себя, обдумать это как версию, как допущение, но даже в таком виде…

Девушка выпорхнула из-за занавесок, заменявших дверь ко внутренним помещениям, столь же внезапно, сколь и скрылась за ними. Взяв детектива за руку, она потянула его вслед за собой, не произнося ни слова. Она так уверенно его повела, что у Джека даже закрались мыслишки пошлого характера… «Вдруг, это всё розыгрыш от Чарли и он таким экстравагантным образом решил затащить меня в какой-нибудь бордель, с азиатскими утехами? С него станется, он их все в городе знает. В отличии от меня, я всего лишь пару… да и те с его подачи. Ну, не худший вариант, пожалуй. Хорошо подойдёт в качестве завершения этим сумасшедшим денькам» – думал он, покорно следуя за низкорослой девчушкой.

Но его надеждам не суждено было сбыться.

Понял он это тогда, когда девчушка разжала коготки, бросила его руку и словно бы растворилась в плохо освещённом коридоре второго этажа, оставив его одного прямо перед массивной деревянной дверью, из-за которой едва слышно доносилась хриплая музыка — Роберт Джонсон со своей плаксивой гитарой, «блюз перекрёстка»[1]. При этом из-под двери не проникало никакого света, но Джек явственно понял, что ему именно туда.

Его привели, как и было договорено.

Договорено с кем-то, кто ждал его по другую сторону…

Не смотря на общую нервозность, Рэтчет всё же смог совладать со своими мыслями, разогнав их все, и шагнул в эту комнату не мешкая, с совершенно пустым и холодным разумом. Резко распахнул дверь, перешагнул через порог… и замер.

В нос ему ударил совершенно другой запах, максимально далёкий от того, что встретил его в магазинчике.