– Крови мало, – буднично отметил Джек, закуривая. В сложившейся ситуации он не мог сделать что-то иное — пить на месте преступления мог позволить себе только предусмотрительный Чарли, но он своей фляжкой ни с кем не делился.

– Ты считаешь?! – Возмущённо всплеснул руками Сэм. – А по мне так достаточно — всё дно этого железного гроба залило.

– Нет, он верно заметил, – тут же вступился за Джека Чарли. – Эксперты сказали то же самое. Крови слишком мало. Там меньше литра собралось, а должно быть литра три. И у них есть подозрения, что это вообще не её кровь и что её потом залили. Накидали обрубков, а после облили из банки кровью. Отдельно, как соусом, понимаешь?

Сэм прекрасно понимал. А после аналогии с соусом — не только с завтраком, но и со вчерашним ужином едва не распрощался, так сильно его начало рвать. А ведь он считал себя прожжённым и ко всякому привычным.

Чарли этого словно не заметил, как ни в чём не бывало продолжив:

– Я вам больше скажу, ребята: эксперты уверены, что и мяса от девочки осталось на несколько фунтов меньше, чем должно быть. Они ещё разбираются, будут выуживать каждый фрагмент по отдельности, фиксируя и документируя всю положенную бумажную волокиту, но предварительно… По первичным их предположениям у тела не хватает пары знатных ломтей мяса вместе с кожей с внутренней стороны бедра, верхней его части, а так же полностью отсутствует шея — череп отделён под самое основание, да и на торсе её нет. Как ты понимаешь, Джеки, и в коробке её тоже не видно, иначе я бы не упоминал. Ни шеи, ни кусков мяса. Тебе это ничего не напоминает, малой?

– Напоминает, – озлобленно протянул Джек, мрачнея пуще прежнего. Ему резко захотелось выпить. Пару бутылок подряд, желательно. И можно без закуски, чтобы точно сразу забыться. Ведь вновь вспоминать всё случившееся тогда, пятнадцать лет назад, он совершенно не хотел. – Но… но мы ведь с тобой его тогда нашли. Ты всадил ему в голову шесть зарядов своего револьвера, да и я высадил в грудь мерзавцу весь магазин. Значит, это не может быть он, никак. Кстати, ты так и ходишь со своим «Смитом»?

– Да, но уж лет десять, или даже больше, как с другим, не с тем, что был в этом деле… А ведь точно: тринадцать лет! Это ведь один из первых «K-22 Комбат Мастерпис» восемнадцатой модели. Мне его выдали через пару лет после твоего ухода, в пятидесятом. И это и правда шедевр, его не зря так назвали! Он приносит мне удачу, малыш Джеки. И хоть мой предыдущей шестизарядник тоже был хорош, этот я ни на что не променяю, он давно и прочно прирос к руке, – толстяк усмехнулся и похлопал себя по пиджаку, под которым угадывалась кобура, но быстро опомнился и вернулся к изначальной теме беседы. – Но мы ведь подумали об одном и том же деле, не так ли, Джеки? И ты не станешь отрицать, что всё выглядит чертовски похоже? Если не так же, чтоб его…

– Не стану. Глупо отрицать очевидное, всё действительно повторяет те убийства до мельчайших деталей. И в прессе их не было ни до, ни после — я ещё долго следил за прессой, опасаясь, что он вернётся. Но и ты в свою очередь тоже не спеши с выводами — прежде, чем поднимать панику, стоит убедиться. Пятнадцать лет это всё же не малый срок, и всё может оказаться лишь совпадением, пусть и ужасающим, чудовищным… Впрочем, я и сам в это не верю, но ты сам меня учил, что учитывать нужно все варианты разом, стараясь подвергать сомнению всё на корню. Если уж дело действительно имеет отношение к прошлому — хоть бы и косвенное — то сперва следует проверить, найти хоть какую-то связь и всё прочее дерьмо. Один труп никто и никогда не сочтёт за серию. Даже при всём сходстве с прошлыми телами. Надо ждать второго, а его может и не быть, или опять появится только через пятнадцать лет.

– Может не быть, согласен, – закивал Чарли и, поморщившись, принялся по привычке растирать раненную некогда ногу через штанину, не обращая внимания на окружающих. – А может, оно найдётся к вечеру. Хотя этого не хотелось бы, конечно. Кстати, Джеки, а не просветишь ли меня между делом ещё по одному важному вопросу? Поведай старому другу: а что в мёртвых лапках у этой девочки, заботливо отделённых от остальной её тушки, делали твоя визитка и бутыль твоего любимого пойла? Не удивлюсь, если ещё и с твоими «пальчиками» на ней!

– Прям так уж и моего любимого? – усомнился Джек.

– Самый дешёвый скотч во всей округе, – пожал плечами Чарли и кивнул головой в сторону стального гроба.

– А ты хорошо помнишь мои вкусы! – Джек наигранно усмехнулся и погрозил другу пальцем, не обращая внимания на полные недовольства взгляды напарника — Сэм в разговоре пока не участвовал, но охотно прожигал взглядом дырки в обоих шутниках, не находя ни единой причины для юмора и хохм. – И «пальчики» прям есть, и прям мои?

– Ребята только проверяют найденные отпечатки, но кто ещё кроме тебя согласится пить эту бурду?

– Ты удивишься — почти все, кроме тебя, чёртов эстет! Ладно, не обижайся, шучу. Знаешь, я… У меня есть версия, кто это… эта… чьи это останки, одним словом. Несколько дней назад я давал одной старой подруге свою карточку. Возможно, это как раз она.

– Старой? – детектив сделал вид, что изумился, тут же перейдя на своё подобие юмора. Обернувшись к ящику с останками и сделав вид, что оценивающе заглядывает внутрь, он протянул: – Странно, а так и не скажешь. Ляжки крепкие, молодые. Для трупа, во всяком случае.

– Угу, и если обратно собрать — вообще огонь-девка! Умелая, к тому же, да и гибкая… была, – в тон ему отозвался Джек и снова бросил мрачный взгляд на сгружаемые медиками в пакеты останки. Один из них удерживал очередную часть девушки на весу, а второй аккуратно собирал с поверхности кожи и ровных срезов вязкую, тянущуюся алыми нитями субстанцию в пробирку. Сам Рэтчет хоть и не был экспертом, а всё равно понял — с учётом прошедшего с момента убийства времени кровь была… никакой. Она казалась просто неестественной. Обычная уже бы свернулась, а искусственная, или какой-то сироп, выглядела бы куда более жидкой, нежели эта. Видимо, самим экспертам всё это тоже показалось странным, вот они и принялись старательно собирать образцы, силясь не упустить не единой капли этого багрового варева.

Понаблюдав за этим действом пару секунд, Джек неспешно прикурил новую сигарету, попутно прикидывая, как же лучше поступить с заданными бывшим наставником вопросами. Хорошенько всё обдумав, он пришёл к выводу, что перед Чарли лучше не юлить — толстяк слишком хорошо его знал и не раз обыгрывал в покер.

Помявшись ещё немного для вида, Джек всё-таки признался:

– В общем, мы немного «зажгли» вчера, всего-то пару раз за вечер, вспомнив былые годы и боевое прошлое, после чего она отчалила. Поехала домой к муженьку, клянусь тебе, Чарли! Который, к слову сказать, её исправно поколачивал. Собственно, она заезжала на него пожаловаться, ну и мы… вспомнили былые деньки. Мы частенько «общались» лет пять назад, кажется, и вот пару дней назад она наткнулась на наше рекламное объявление и заехала проверить, «не тот ли самый это Джек Рэтчет», как сама мне и объяснила. Ну а дальше… ты меня знаешь, Чарли, я всегда был обходителен с дамами. Вот и предложил ей выпить и предаться воспоминаниям. Дело техники, одним словом — ты сам меня всему этому научил. Доехала она в итоге до мужа или нет — не знаю, но от меня ушла сама и при том вполне довольная. И живая, что гораздо важнее! Мы условились, что встретимся с ней сегодня утром около её дома, но я как-то замешкался и утро у меня началось с пару часов назад, в офисе, со звонка твоего паренька… как там его? Саливана? Ну, его, да. Возможно, что ушла она и с визиткой, и с моим вискарём — не берусь утверждать наверняка, я к тому моменту был вымотан, да и ты меня знаешь: у меня в офисе отнюдь не одна бутылка хранится. И одну мы к тому моменту точно уговорили. И если б только дело в виски — я и без того устал, не сомневайся. Да и даже если она ушла с полупустой, после всего прочего — я и не возражал, сам понимаешь.