Забавно, что жизнь персонажа в данный момент целиком и полностью зависела от таинственного лейтенанта. А что, если придя в деревню, я обнаружу его хладный труп? Или его вообще там не будет? А задание вдруг изменится на "Разыщите подсказки о местоположении Васта" или что-то в этом роде? Возможно я перегибал палку, но брат перед моим входом в игру расхваливал сложность и непредсказуемость игровых ситуаций данного проекта, так что нужно быть готовым ко всему.

Все чувства, которые я испытывал находясь в игре, будь то голод, боль или усталость, не отличались от реальных. Я шел по тракту и наслаждался лучами дневного солнца, ощущая тепло на коже. Имение Арви осталось позади и воздух наконец сменился сладкими ароматами диких цветов, что росли на обочине дороги. В безграничном равнинном ковре трав и растений, кипела жизнь насекомых и мелких птиц. Они то взмывали в ярко-синее безоблачное небо, то пикировали обратно в густые заросли. Становилось все жарче и я начинал хотеть пить. Проверив статус персонажа, я обрадовался. Эффект похмелья вот-вот должен был исчезнуть, хвала пирогам.

Меня успокаивала мысль о том, что в этой местности я точно не повстречаю других игроков. Столкновения с остальными пользователями были возможны либо на оспариваемых территориях, либо в нескольких крупных городах.

Первые представляли собой земли, за право владения которыми шла нескончаемая кровопролитная война. За недолгое время существования "Мерсенарии", захватить и удержать хоть на какой-то срок удавалось лишь одну территорию - город Лухон, который первоначально находился под властью злобных серых орков из Зуара. Южные зуарские земли являлись эдаким высокоуровневым подземельем местного разлива, за тем лишь исключением, что "Мерсенария" систему уровней совсем не предусматривала. Игроки, которые разжились добротным снаряжением и имели в подчинении опытных бойцов объединялись в небольшие войска и периодически нападали на вотчину орков, с целью захвата ценной добычи или удовлетворения собственных желаний. В том числе, самых что ни на есть похотливых. Кто-то похищал гордых оркских девиц, а затем перепродавал на черном рынке. Кто-то создавал из них импровизированный гарем. Самые дальновидные формировали из наиболее податливых орков собственные отряды, после чего вновь использовали их в кровавых сражениях.

Донат в игре присутствовал, однако нельзя было сказать что он серьезно влиял на баланс. "Мерсенарии" было плевать сколько кредитов ты конвертировал в местную валюту. Ты мог купить лучшее снаряжение из доступного, окружить себя верными и хорошо обученными наемниками, но ничто из этого не гарантировало бы тебе защиту от случайного арбалетного болта, выпущенного зеленым новичком. Ты не мог умереть окончательно, но вся экипировка, золото и даже часть войска в случае смерти персонажа исчезали. Такова была цена за погружение в этот дивный виртуальный мир и именно по этой причине игра стала невероятно популярной. Любой человек волею случая был способен достичь в "Мерсенарии" невиданных высот. Чтобы потом потерять все за считанные секунды.

Столицей людских земель был величественный город Дейренхолл. Он располагался на далеком восточном побережье. Именно там начинающий игрок мог получить или восстановить официальное разрешение на создание отряда наемников. Те, кто пренебрегал таким порядком вещей и самостоятельно сколачивал миниатюрные войска, рисковал нарваться на серьезные неприятности, при посещении населенных пунктов Империи. Заказов у подобных любителей самодеятельности с каждым днем становилось все меньше и меньше, пока в итоге, игра не вынуждала их промышлять обычными налетами и воровством. Но даже такие пользователи со временем сформировали преступные коалиции, которые помогали начинающим лиходеям вставать на ноги. Многочисленные новички преступного мира пополняли "общак", средства из которого потом тратились на укрепление положения всего сообщества. Подкупались столичные чиновники, подделывались бумаги, снижалась награда за голову.

Мне претила даже мысль о подобном стиле игры. Правило "чем выше риск, тем ценнее добыча" работало и здесь, однако причины по которым я оказался в мире "Мерсенарии" любой риск исключали. В планах у меня было планомерное, но быстрое развитие, с очень далекой перспективой пассивного заработка.

Прошло некоторое время, прежде чем я увидел впереди широкий деревянный мост. Под ним пенилась и бурлила свежая речная вода. Я облизнул сухие губы, спустился по скользким камням к реке и начал поглощать живительную влагу. Возможно во мне говорила жажда, но такой вкусной воды я в жизни не пробовал. Нечто похожее мы с братом испытывали, когда в детстве гостили у бабушки за городом и каждодневно мучили подъемный механизм, доставая из глубоких недр колодезную воду. Как же это было давно...

Напившись я посмотрел на ладони, которыми несколько мгновений назад еще черпал прохладную воду. Кожа на руках была грубой, испещренной мелкими шрамами от царапин и порезов. Одутловатые костяшки говорили о том, что персонаж не любил избегать драки. Задолго до погружения в игру, брат рассказывал мне о важности ролевого отыгрыша. Игра, вроде как, не поощряла поведение, принесенное прямиком из реального мира. Следование ЛОР-у и местному этикету - напротив, вознаграждала. Бунтарем я себя никогда не считал, а по сему твердо решил блюсти все законы и правила "Мерсенарии", однако мысль о возможном физическом столкновении с противником, все еще пугала меня. Я уповал лишь на перспективу эффективного обучения, которое, возможно, ожидало меня в Арншелле.

Мне не терпелось опробовать местную боевую систему, ощутить какого это махать настоящим мечом и что куда важнее и страшнее - отнимать чужую жизнь. Не будет ли у меня "убийственного послевкусия" по завершению игрового сеанса? Хотелось верить что нет.

Поднявшись на ноги, я увидел в быстром потоке реки собственный смазанный силуэт. Во мне заиграло любопытство, но пришлось пройти примерно метров тридцать дальше по течению, дабы отыскать небольшую заводь со спокойной водой. С зеркальной поверхности миниатюрного залива на меня смотрел высокий, жилистый мужчина лет тридцати, с поджарой кожей на шее и лице. Распущенные волнистые волосы каштанового цвета средней длины едва касались плеч. Я дотронулся рукой до щеки и нащупал колючую щетину, которой было от силы несколько дней. Мой длинный прямой нос с немного вздернутым кончиком претерпел небольшие изменения - он был сломан и неправильно сросся, образовав горбинку прямо по середине. Учитывая нынешний рост, а также рельефность мышц и прямую осанку, моего персонажа вполне можно было назвать привлекательным. С приподнятым настроением я решил продолжить путь к деревне.

После моста я в очередной раз вздохнул с облегчением, поскольку пыльная дорога превратилась в ровное полотно из брусчатки. Большак повернул вниз и вдалеке забрезжили силуэты маленьких деревенских домиков, которыми была утыкана вся широкая равнина. Голубая река дугой огибала Арншелл, а сияющие на солнце золотые пшеничные поля венчали идиллию пасторального пейзажа.

"Почти добрался", - подумал я и прибавил шагу.

- Эльва, поди глянь кого еще в наши края занесло! - крикнул старик, не сводя с меня глаз, пока я ковылял по деревенской улочке.

Из деревянной избы вышла молодая девушка с огненно-рыжими волосами. В ее руках была плетеная из бересты корзина, доверху наполненная алыми ягодами.

- Этот угрюмый какой-то, - сказала она старику. - Чего это к нам чужаки зачастили?

- Кто же его знает? Может хоть он тебя в жены возьмет? Эй, парень! Поди сюда! - крикнул дед и махнул рукой.

Я поприветствовал их в ответ и подошел к живой изгороди у дома. Девушка сжимала в белоснежных зубах тростинку и оценивающе глядела на меня сверху вниз.