Макс же, безуспешно пытавшийся отвести от нее взгляд, параллельно старался успокоиться и взять себя в руки. Умом он понимал, что, раз девушка местная, то у нее могут быть свои представления о необходимости одежды. Вероятно, Лика не видела в наготе ничего постыдного, она была естественной для девушки.

– Спокойной ночи, Макс! – сказала Лика, направляясь к дереву.

– Спасибо, – пробормотал Макс и нырнул в спальник, тут же отвернувшись от нее.

Он сам не узнал себя – кажется, даже в свой юношеский первый раз он так не стеснялся, как сейчас, уже будучи избалованным женским вниманием красавцем-воякой.

Немного подумав, он решил списать это на остаточные явления после телепортации. Ну и, совсем немного, на сногсшибательную и необычную внешность Лики. Нельзя было не признать, что внешностью ее природа не обделила – идеальные пропорции, загорелая кожа, чуть смущенный взгляд… Макс помотал головой, прогоняя пошлые мысли. Не время. Пока не время.

Парень вздохнул и закрыл глаза. Прошедший день, не считая хорошего конца, его не порадовал – то телепортировали невесть куда, то чуть не сожрали, то едва рабом не сделали. «Не элитный боец, а тряпка ватная, – хмуро подумал он. – Ничего, отосплюсь и в норму приду. Хотя после после случившегося точно сразу уснуть не смо…» Где-то на середине мысли сознание провалилось в дрему.

Проснувшись, но еще не успев открыть глаза, Макс почувствовал доносящийся до него аромат мяса. Сперва ему показалось, что это просто продолжение сна. Еще несколько секунд назад в своих грезах он сидел с боевыми друзьями в парке на городском празднике и уплетал шашлыки с пивом, рассказывая похабные анекдоты. Короче говоря, прекрасно проводил время.

Но нет, запах был реален. Парень потянулся и, зевнув, сел. Словно из ниоткуда, перед ним, встав на колени и заглянув в глаза, оказалась Лика.

– Доброе утро, Макс! Ты долго спал!

– Доброе утро, – он снова зевнул и огляделся по сторонам.

– Еда готова! – сообщила девушка. – Садись есть! – сказав это, она отошла в сторону и занялась расстиланием на траве уже знакомой «скатерти».

Макс вылез из спальника и, ополоснув лицо в реке, вернулся к Лике, уже успевшей накрыть поляну. Сев и осмотревшись, он увидел пустую банку из-под консервов, но ее обитателя нигде не было.

– Макс, сегодня отличный денек! Ужин был вкусным, а мой организм работает как часы! – в этот же миг доложил Хамки, вальяжным шагом появившись из-за дерева и сияя улыбкой во все свои бледно-фиолетовые зубы.

– Что ты имеешь в виду? – удивился парень.

– Я переварил полученную пищу и провел великолепный акт дефекации! Это было бесподобно! Хочешь, кучку покажу?! – сияя, сказал саланганец, гордо уперев лапы в бока.

– Что?! – Макс не поверил своим ушам. И вот это существо считает себя венцом творения?! – Ты кайфуешь от того, что просто посрал?! И предлагаешь мне полюбоваться твоим дерьмом?!

Хомяк сердито нахохлился.

– Я бы посмотрел на тебя после голодовки длиной в несколько миллионов лет! Конечно, для тебя еда – это повседневная необходимость, и ты бы просто помер, но и меня пойми – я был лишен радости вкушать пищу очень долгое время!

– Хамки, ты ужасен, – простонал Макс, закатив глаза.

– Ну-с, что у нас на завтрак? – сменил тему саланганец.

– С чего ты решил, что я буду снова тебя кормить? – ухмыльнулся Макс.

– Но… Кушать хочется… – снова эти полные слез глаза, трясущиеся лапки и в довесок – дрожащая нижняя губа.

– Вот бочка бездонная!

– Странно слышать это от существа, жрущего по несколько раз в день и без этого отбрасывающего копыта, – проворчал Хамки.

– Эм… – внезапно подала голос Лика. – Макс, а ты уверен, что стоит так грубо общаться с Саланганом? Я не вправе вмешиваться в отношения высших существ, но разве ты, его Глас, можешь возражать ему?

Макс чуть язык не прикусил. Парень напрочь забыл о том, что с этим фиолетовым созданием стоит общаться исключительно мыслями, чтобы не выглядеть для окружающих сумасшедшим. Впрочем, к такому мгновенно не привыкнешь. Да и сути дела это уже не меняло.

– Лика, пока он жрет мои продукты в три горла, я имею полное право крыть его, на чем свет стоит!

Лика вздохнула и пожала плечами.

– Макс, ну кушать-то дашь, а? – напомнил о себе Хамки.

– Дам, только помолчи хоть пару минут!

Макс с Ликой сели на траву, а саланганец, получив в лапы плитку шоколада, расположился прямо на импровизированной скатерти. И если остальные если неспешно и аккуратно, то мохнатый разве что не танцевал на «столе», то и дело лапами или задницей задевая остальные продукты. И если Макс просто хмуро смотрел, как наглое существо елозит на тряпке, то Лика вообще не замечала его действий. Она еще немного стеснялась и старалась не смотреть на Макса, то глядя в упор на кусок еды в руках, то смотря прямо перед собой.

Как и вчера, Лике потребовалось особое приглашение, чтобы прикоснуться к еде. И это при том, что на скатерти красовались не только лепешки, но и четыре аппетитно пахнущих окорока неизвестного Максу зверя – утренняя охота была удачной, как и планировала вечером девушка.

Парень, укусив в первый раз жареное мясо, сам не заметил, как у него в руке осталась голая кость – такой вкуснятины он никогда раньше не пробовал!

– Лика, ты чудо! Я и не мечтал увидеть на завтрак свежее мясо! – воскликнул он, принимаясь за второй окорок.

– Я с утра загнала мисюка и пожарила его на костре неподалеку отсюда. Тебе ведь не мешал дым? – смущенно улыбнулась Лика.

– Нет, что ты! – рассмеялся Макс. – Больше скажу: мне под этот аромат еще и сон замечательный приснился! Ты умница! Спасибо!

– Рада, что тебе понравилось! Я очень старалась!

В этот момент Хамки, потянувшись за очередной плиткой шоколада, сделал шаг вперед, оступился, задел лапой край открытой специально для него банки тушенки, неуклюже пошатнулся и схватился за крышку, которая тут же спружинила, влепившись ему в морду.

– Хренова посудина! – завопил он. – Наставили тут!

– Хамки, кончай плясать на столе! – у мысленного общения были неоспоримые плюсы – можно было ругаться с хомяком, не прекращая жевать мясо. Но тот факт, что Лика никак не отреагировала даже на такую хомячью клоунаду, все же удивил его.

– Лика, ты видишь, что творится на скатерти? – осторожно спросил Макс.

Девушка удивленно уставилась на еду.

– Ну… Там стоит наша еда… И все.

– Это как? – уже мысленно обратился он к жующему саланганцу. – Ладно, Лика не видит и не слышит тебя самого, но сейчас ты разнес нам весь натюрморт, а она и глазом не моргнула. Как это возможно?

– Очень просто. Вчера еще тебе сказал: сильный пси-фон. И становится все сильнее. Настолько, что для окружающих существ, которые меня и так не видят, он столь сильно меняет реальность, что они не видят и последствий моих действий, – для нее продукты стоят неподвижно, как были до моей драки с консервной банкой, – он усмехнулся. – Когда Лика отвернется или отвлечется, картина для нее поменяется на ту, что есть на самом деле. Не забивай голову, лучше подай бурдюк с водой.

С трудом переварив услышанное, Макс доел второй окорок, а Хамки сумел побить вечерний рекорд, утрамбовав в себя не только две плитки шоколада, но и банку тушенки, под конец заев это все галетами. Макс намекнул фиолетовому существу, что сухпайки не бесконечные, но тот, забив еду за обе щеки, как заправский хомяк, выдал только «пока есть – буду есть», после чего продолжил обжираловку.

Закончив с завтраком, друзья продолжили путь. Макс несколько раз пытался прикинуть, куда уместился тут объем продуктов, которые впихнул в себя Хамки, но внятного ответа так и не придумал. И когда хомяк снова забрался к нему на плечо, спецназовец отметил, что количество съеденной пищи ничуть не отразилось на проворстве фиолетового. Но отразилось на весе, к неудовольствию Макса, которого саланганец окончательно определил в ездовое животное.