Найти именно такую женщину было делом нелегким. Между тем проблема — как удержать на расстоянии нежелательного почитателя и в то же время сохранить его дружбу — становилась все более острой.

Решение, однако, пришло быстрее, чем она надеялась.

Однажды вечером Юстиниан сообщил ей:

— Велизарий собирается устроить смотр своим комитатам.

Речь шла о войсках, специально обучаемых в течение нескольких месяцев в соответствии со своеобразными взглядами Велизария на военное искусство и тактику.

— Он просил меня присутствовать, — продолжал Юстиниан, — поэтому я велел устроить завтра на Ипподроме учения. Ты хотела бы взглянуть?

Она была удивлена:

— А разве на Ипподром пускают женщин?

— На бега — нет, — ответил он. — Но завтра зрителей не будет. Только военачальники и должностные лица. Я не думаю, что присутствие в кафисме одной маленькой женщины явится нарушением обычаев и традиций.

Она приняла его насмешливое предложение с улыбкой.

На следующий день с высоты кафисмы они смотрели вниз, на широкую арену, которую подковой окружали каменные скамьи, сейчас пустующие, если не считать нескольких кучек официальных наблюдателей под самой кафисмой. А на противоположной стороне арены комитаты уже сидели в седлах, развернувшись в идеально ровную линию.

— Я, твое высочество, привел сюда только одну когорту, — заметил Велизарий, сидевший вместе с Трибонианом по левую руку от Юстиниана. — Здесь недостаточно места для маневра. Но я уверен, что то, что вы увидите сегодня, придется вам по вкусу.

Взгляд Феодоры привлекло облачение солдат; да и само по себе вооружение комитатов, несомненно, было необычным. Вместо цельных панцирей на груди и спине на них были рубахи из металлических колец, кольчуги — без рукавов, но закрывающие бедра. Тяжелые кожаные сапоги защищали икры и голени. На головах были облегающие стальные шлемы с султаном из перьев на гребне. Эти всадники в сравнении с пышно разодетыми эскувитами казались весьма невзрачными.

— А что нового в вооружении воинов? — спросил Юстиниан.

— У каждого, если угодно заметить твоему величеству, — отвечал Велизарий, — на спине колчан и лук. В сапоге справа — копье. Тяжелый широкий меч, слегка напоминающий классический римский, хотя и достаточно длинный, чтобы им мог воспользоваться всадник, — в ножнах на левом боку. Щит относительно небольшой, но из стали, а в нем с полдюжины запасных стрел, удерживаемых пружинным зажимом. Эти стрелы можно извлечь почти мгновенно.

Со стороны мест под кафисмой, где расположились высшие военачальники, послышались критические замечания.

— Весьма изобретательно, эти самые пружинки для стрел… но как же стрелять из лука верхом?

— Следует понаблюдать, как они при этом сумеют управляться с лошадьми: вот тут, по-моему, и кроется слабость…

Но когда всадники приступили к демонстрации, Феодора, несмотря на всю неопытность в делах такого рода, поняла, что перед ними — совершенно новая тактика.

Лук требует свободных рук, поэтому воины были обучены править лошадьми коленями и корпусом, а не при помощи поводьев. Комитаты двигались строем, то пуская лошадей рысью, то переводя их в галоп, меняли направление движения, давали задний ход, делали крутые повороты, при этом поводья свободно висели. Все совершалось по сигналам трубача, которому отдавал распоряжения командир когорты.

Потом пришел черед упражнений с луком. На полном скаку комитаты выхватывали из чехлов грозное оружие и, уперев его в петлю, предназначенную для этой цели на стремени, коленом и левой рукой сгибали древко лука дугой, а правой накидывали тетиву на верхнюю защелку. И тотчас левая рука хватала держак лука, а правая извлекала стрелу из зажима на щите или из колчана за плечом, и верховой лучник, почти не замедляя бега лошади, был готов к стрельбе.

— Превосходно! — в восторге зааплодировал Юстиниан. Седые военачальники внизу поклонились, однако едва ли с одобрением.

Теперь группами по шесть всадники промчались мимо ряда деревянных щитов, тетивы их луков зазвенели; и хотя лошади неслись галопом, большое количество стрел вонзилось достаточно близко к центру, и, окажись вместо щитов враг, он был бы утыкан стрелами, как дикобраз.

— Правда, замечательно? — воскликнул Юстиниан. — А вы что думаете, доблестные мужи?

Однако военачальники, похоже, не разделяли его энтузиазма.

— Недурно, — проскрипел один из них, — но, с позволения вашего высочества, для серьезного дела я все же предпочел бы пехотный легион.

— Для наших отцов и короткий меч был вполне хорош, — заявил другой, — и я утверждаю, что он достаточно хорош и для нас.

А третий добавил:

— Стрелы — это детские игрушки. Настоящий солдат должен сойтись с врагом для рукопашного боя, а не полагаться на лук.

Феодора видела, как вспыхнуло лицо Велизария. Она впервые столкнулась с той особой враждебностью к новшествам, которая свойственна военным определенного типа.

— Вы только представьте себе, — не выдержал наконец Велизарий, — что может сделать с вашими пехотинцами полк тяжелой кавалерии вроде моего. Прежде всего — туча стрел…

— Римские легионы много раз бывали осыпаны стрелами, — с презрением оборвал его престарелый полководец Милон.

— Но не такими! — возразил Велизарий. — Мои имеют стальные наконечники, словно небольшие копья. И лук также особой конструкции, из самого лучшего испанского тиса, упрочненный рогом. На небольшом расстоянии пущенная из него стрела пробивает панцирь навылет, в особенности если ее наконечник навощить…

— А когда стрелы закончатся, что тогда? — возразил Милон. — Военный опыт учит, что кавалерия не в состоянии прорваться сквозь строй пехоты, сомкнувшей щиты.

— У моей кавалерии имеются копья. На полном скаку железное острие, выдвинутое далеко вперед, способно разомкнуть любой пехотный строй. А уж оказавшись рядом, они обрушат свои широкие мечи на головы пехотинцев. Это подлинный переворот в военном деле!

Но полководцы только снисходительно и холодно улыбались, насмешливо вскидывали брови и отмалчивались.

В отчаянии Велизарий повернулся к Юстиниану.

В этот момент Феодора увидела, что Иоанн Каппадокиец наклонился вперед. На его лице застыло серьезное задумчивое выражение, словно он собирался предложить нечто важное.

— С разрешения твоего величества… — начал он.

Юстиниан, несколько озадаченный противодействием старших военачальников, кивком позволил префекту претория продолжать.

— Мне кажется, — сказал Иоанн, — что было бы неправильно отвергнуть новую идею без должной проверки.

— А какая проверка может быть лучше этой? — спросил принц.

— Только одна, твое высочество. Настоящая война.

— Война? — нахмурился Юстиниан.

— Да, на границе с Фракией недавно зашевелились племена авар, и карательная экспедиция помогла бы уяснить достоинства и недостатки тяжелой кавалерии.

— Благодарю тебя за это великолепное предложение, почтенный префект! — воскликнул, просияв, Велизарий.

— Возможно, — продолжал Иоанн, — Велизарий и сам не прочь возглавить кампанию против варваров и опробовать в деле своих комитатов.

— Только об этом одном и прошу, ваше высочество! — взмолился Велизарий.

Феодора мгновенно сообразила, что это именно то, что ей надо — Велизарий с его опасной откровенностью по крайней мере на некоторое время будет удален. И хотя ее мнения не спрашивали, она поклонилась и осмелилась высказаться в пользу этого предложения:

— Было бы лишь справедливым, — сказала она, — предоставить Велизарию такую возможность.

Юстиниан странно взглянул на нее. Но, по-видимому, именно ее мнение повлияло на него. Он кивнул.

— Значит, решено, — сказал он, — немедленно велите готовить суда для переброски войск на побережье Понта Эвксинского. Высадитесь в Варне, а оттуда, Велизарий, переход до границы не слишком сложен.

— Рад послужить трону! — возликовал полководец. — Обещаю твоему высочеству преподать наглым аварам такой урок, который они не скоро запамятуют!