Начались самые тяжелые месяцы в ее жизни. Для начинающей проститутки не нашлось места в лупанарии, где она имела бы по крайней мере крышу над головой. Ей пришлось перебраться в другой район столицы, на улицу Женщин, и начать зарабатывать как педана, прячась по темным закоулкам, кутаясь в тряпье и дрожа от холода, замерзая ночью у чужих порогов, рискуя быть избитой за медную монету. Она очутилась на самом дне, все ее существо протестовало против этих скотских условий, но гордость не позволяла ей вернуться домой. Там она не была нужна никому. Она сделала свой выбор, теперь оставалось бороться за жизнь или умереть в константинопольских трущобах.

Здесь она столкнулась с маленькими дешевыми педанами, вроде нее самой, какими были полны бедные кварталы. Большинство этих несчастных быстро умирали от дизентерии, неудачного выкидыша или побоев. Феодоре удалось выжить, в ней была заложена неистребимая тяга к жизни, какая-то таинственная сила придавала этому худенькому хрупкому телу стойкость и упорство. В самые голодные и черные дни жизнелюбие спасало ее, придавая живой блеск темным глазам и свежесть бледному личику.

Она пережила трудную зиму и весной начала работать как копа — при винной лавке, заманивая подвыпивших мужчин. У нее появились деньги на новую одежду и обувь, она даже сняла маленькую комнатушку рядом с лавкой. Казалось, самое страшное уже позади. Феодоре исполнилось пятнадцать, когда новый удар судьбы обрушился на нее. Она забеременела.

Болезни и беременность — две главные опасности, лишающие женщину заработка и толкающие ее в нищету. Средства, предохраняющие от беременности, вроде специально обработанного рыбьего пузыря, были дороги, Феодора надеялась только на удачу, до поры хранившую ее от обезображивающей проказы, дурных болезней и нежелательной беременности. Почувствовав неладное, девушка пришла в отчаяние. О том, чтобы родить, и помыслить было нельзя. Она не сможет прокормить младенца, да и как зарабатывать все это время?

Охваченная ужасом, Феодора кинулась к старой саге, торговавшей снадобьями. Средство для прерывания беременности имелось, но стоило пять золотых монет — сумма, немыслимая для бедной копы. Старая карга пространно объяснила Феодоре, что это зелье может убить не только нерожденного младенца, но и мать, поэтому всегда есть риск оказаться осужденной по византийским законам за двойное убийство. Несчастная девушка, еле волоча ноги, отправилась домой, всерьез подумывая о самоубийстве. Нужно было на что-то решиться.

На следующий день Феодора попыталась выкрасть деньги у одного из своих клиентов. Но посетитель лавки не был настолько пьян, как ей показалось. Он очнулся как раз в тот момент, когда она срезала кошелек с его пояса, и поднял крик. Феодору, пытавшуюся спастись бегством, схватили прямо на улице.

Это был конец. Ее ожидали тюрьма, публичная порка и клеймо — а ворам его выжигали на щеке, — и это значило, что больше она не сможет зарабатывать. Оцепенев от ужаса, Феодора не сопротивлялась окружившим ее преследователям.

Внезапно на улицу у винной лавки свернула процессия, состоявшая из восьми рабов, несших богатые носилки в сопровождении нескольких стражников. Привлеченная шумом, хозяйка носилок велела рабам остановиться и тотчас заметила бледную девушку со спутанными волосами и безумным взглядом, удерживаемую разъяренными мужчинами. Толпа притихла, когда высокая, изысканно одетая, привыкшая повелевать женщина вышла из носилок, и все узнали Македонию, богатую фамозу. Ходили слухи о ее дружбе с племянником императора Юстина. Немного денег хозяину лавки, еще горсть меди толпе, дабы умерить ее пыл, — и пленница на свободе. Взмах руки — и процессия двинулась дальше, унося константинопольскую фамозу и никому не известную маленькую копу. Когда подоспели городские стражники, носилки давно уже скрылись из виду.

Доброта и сердечность Македонии покорили Феодору. Богатая и влиятельная куртизанка спасла ее просто так, как спасают маленького беззащитного котенка от рук мучителей. Вспоминая пережитое, Феодора плакала по ночам и благословляла свою новую покровительницу. Ребенок не явился на свет…

Когда Феодора поправилась, Македония продолжала помогать ей, устраивая небольшие роли на сцене. Девушка обнаружила недюжинный комедийный талант. Она не умела петь и декламировать, но у нее было удивительно живое лицо, прирожденная пластичность, она так умело изображала известных в городе лиц, что публика покатывалась от хохота. Феодора остроумно импровизировала по ходу представления, и это всегда вызывало бурю оваций. Юная актриса быстро приобрела популярность и деньги. Она выучилась читать по-латыни и по-гречески и упорно совершенствовала свое мастерство, оттачивая жесты и движения, стала брать уроки декламации.

Македония поселила маленькую протеже в своем роскошном особняке на площади Афродиты. В салоне фамозы собиралось изысканное общество. Дома известных гетер посещали сливки столицы, точно так же, как во времена Бурбонов французские аристократы отдыхали и развлекались в особняках фавориток королей, герцогов и кардиналов.

Два года девушка прожила в гостеприимном доме фамозы, помогая хозяйке в постановке маленьких представлений для гостей, сервировке обедов и пиров, даваемых в доме беспрестанно. Юная актриса обладала живым воображением, тонким вкусом и быстро обучилась изящным манерам и умению вести светскую беседу.

Ей исполнилось семнадцать. Чувствуя себя вполне способной самой зарабатывать на жизнь, она оставила гостеприимный дом своей покровительницы и поселилась в квартале деликат неподалеку, сняв маленькую удобную квартиру. В ее жизни начался новый этап.

У нее было достаточно денег, чтобы не отдаваться за гроши первому встречному, низкие грубые простолюдины были напрочь исключены вместе с опасностью заразиться дурной болезнью. Купить ее услуги могли только состоятельные мужи, богатые молодые повесы или купцы вроде этого александрийца. Она считала себя счастливой, ее существование омрачали разве что долги, в которые она иногда залезала, тратясь на драгоценности и духи…

Такова была подлинная жизнь прелестной деликаты, о которой она и не думала рассказывать Дату за ужином. Никому и никогда не говорила она об отвращении и страхе перед нищетой, мысль о том, что она снова может оказаться на улице, приводила ее в содрогание. Красота ее вполне расцвела, восемнадцатилетняя обольстительница была окружена аурой божественной глупости, скрывавшей трезвый, ясный ум и горький опыт от посторонних глаз. Она ничего не забывала и не прощала, но извне вся ее жизнь напоминала игру, и обладавшие ею мужчины не могли обнаружить никакой логики в ее поступках и словах. Она все подвергала испытанию — себя, свои порывы и желания, своих любовников, их слабые и сильные стороны, все анализировала и оттачивала искусство брать верх над мужчиной, доводя его до совершенства.

Дат из Александрии счел себя счастливейшим из смертных, встретив подобное создание, но недаром в глубине его души мелькнул страх перед этой необычной женщиной.

На пятый день утром Феодора медленно приходила в себя после очередной бурно проведенной ночи. Попытки напрячь мозг и тело вызывали легкую дурноту, она чувствовала себя крайне истощенной.

Тея, боясь гнева госпожи, старалась не побеспокоить ее даже звуком, в доме стояла тишина. Ставни были приоткрыты, сквозь них доносился шум большого города.

Лежа на боку с закрытыми глазами, Феодора машинально вслушивалась в отдаленный городской гул. Девушка спала обнаженной, вытянувшись на алых простынях, которые выгодно оттеняли белизну ее нежной кожи.

Феодора, любившая свое великолепное выносливое тело, ненавидела вялость и ощущение бессилия в нем. Однако в то утро она была слишком слаба, всякое напряжение физических и душевных сил казалось ей мучительным. Наконец она сделала усилие и перевернулась на другой бок. Соседняя подушка была пуста, но еще хранила вмятину от головы. Феодора снова расслабилась и закрыла глаза. Потом, точно пытаясь вспомнить что-то, провела рукой по лицу, спустилась к шее. Пальцы нащупали ожерелье: тяжелая золотая цепь с тремя крупными изумрудами, мерцавшими зеленым огнем. Она окончательно проснулась, и лицо ее просияло. Ожерелье стоило не меньше тысячи золотых солидов — дорогой подарок, намного более дорогой, чем деньги. С тех пор, как появились фальшивомонетчики, в деньгах нельзя быть уверенным, к тому же они часто не соответствовали своему номиналу, люди «стригли» их, стараясь украсть хоть немного сплава от краев монеты.