— Здравствуйте, — говорю ей.

В это время она подливала золотую жидкость, похожую на дешёвое пиво. Хозяйка толкнула кружку существу, смахивающему на оборотня, языком притянула опустевший кубок и отправила его под стойку.

— Чаво тебе, странница?

— Ночлег ищу.

— Три вальда.

— Это что?

Жаба укоризненно помолчала.

— Ты откуда?

— Издалека.

— Из Оремуса поди?

— Чуть ближе.

— Вальды — это валюта. Нет вальдов, иди к дьяволу.

— А он подкинет монет?

Хозяйка то ли квакнула, то ли рыгнула, но мне в любом случае это не понравилось. Она вновь принялась разливать жидкость по бокалам, не обращая больше на меня внимания. Перспектива ночевать на улице не радовала. Возможно, стоит найти гномов и попытаться обменять топорики на деньги? Выбора-то нет особо. Я же продавец. Вспомнить бы, что мне там на обучении рассказывали. Тогда по Саньке страдала, слушала вполуха.

Ищу глазами карликов в колпаках. Ого, для них отдельные столики поменьше, такие и в нашем мире есть, только для дошкольников, с нарисованными буквами и цифрами. Когда я водилась с племянником, с трудом, но за таким вполне умещалась.

— Господа, гномы, — подсаживаюсь к маленьким дядькам.

— Ты кто ещё? — неожиданно басом ответил мне серобородый, на вид самый старший.

— Мне требуются деньги, а вам нужно это.

Разложила перед ними топорики.

Серобородый оглядел товар.

— Затуплены, вчера или сегодня ими работали. Старые, отняты у нищего клана. Последние из ограбленных — это Жмыры. Хрен им цена.

— А это больше трёх вальдов? — глупый вопрос, потому как после моих слов гномы бешено заржали, давясь и брызгаясь пивом, как газировка, вскрытая после тряски.

— Хрен — это ничто, дура. Ты откуда выперлась?

— Да я пошутила, — раскраснелась в ответ как редиска. — А вы-то что за клан? Знатный поди?

— Поди так. Наши предки спасли одну именитую принцессу от ведьмы, — шёпотом сказал сидящий справа от меня гном.

— Ничего себе, а фамилию вашу напомните…

— Клан Гольбеков перед тобой.

— Ага, приятно было познакомиться, прощайте.

Спешно покидаю таверну. Опростоволосилась уже несколько раз. Сначала ограбила нищих гномов, потом задавала идиотские вопросы местным, привлекая ненужное внимание, а сейчас не знаю, где мне переночевать. В конце-то концов, неужели ходить от прохожего к прохожему, как попрошайка, и клянчить ночлег? Вот сейчас кристалл бы мне пригодился, но я оставила его у Николая, ведь камень — это не предмет одежды. Его проносить нельзя. Кольцо, кстати, считалось возможным для попадания в Каверну. Странности.

В растерянности бродила по площади, казнь уже закончилась, и толпа расплывалась по своим делам. Меж тем солнце клонилось к закату. Видимо, мой разбитый вид привлёк ненужное внимание преступного элемента.

— Откуда будешь, красавица?

Меня за плечи приобнял кабашистый человек. В прямом смысле — вместо лица голова кабана, серая такая, с гноящимися глазками и редкими волосами по всей морде. Из пятака тоже торчали чёрные кусты. Самое ужасное — два зловонных клыка, растущих из нижней челюсти, как мрачное напоминание о его хищной сущности.

В нашем мире чертыхнулась, завизжала, попыталась бы драться, может быть. Но тут такие личности — неотъемлемая часть бытия и они не подозревают, что я человек. И не стоит им этого знать. Артём велел представляться ведьмой, а невозможность колдовать объяснить бездарностью.

— Из провинции, — отвечаю уклончиво в попытке выскользнуть из-под тяжёлого копыта.

— Ищешь кого?

— Ага, клан свой гномий. Наняли они меня. Жмыры, знаешь таких?

Не понимаю, почему решила прикрываться именно этой ложью. Но, получается, они мои единственные знакомые здесь, которые боятся меня, а не я их.

— А, эти, которых казнили только что? Ха-ха. Получается, не уберегла ты их. Жалование-то заплатили?

— Нет, — не на шутку испугалась я. — За что казнили?

— За неуплату налогов, денег-то нет у них, сам их шмотки пронюхал. Ни железного рена, ни орудий.

— Что за железный рен?

— Ты хворая? — поразился кабан.

— Ага. Память отшибло, вот по крупицам собираю. Ну, так что?

— Моя ты алмазная, — проигнорировал вопрос кабан и милейше, насколько позволяла харя, улыбнулся. — Наживы ищешь? Ты ведь с гномами-то опрокинулась, а мне работница требуется.

— Какого характера?

Что мне мог предложить этот подозрительной внешности злодей? Не так ведь просто он именно в Каверне обитает.

— Ты не подумай. У меня лавочка с антиквариатом, торговка моя исчезла недавно, то ли сгинула где-то в Имбе, то ли тут куда-то девалась. Пойдём, покажу точку. На первое время жильём обеспечу.

— Заманчиво, а заработная плата?

— Какая ещё плата? Жильё и двухразовое питание — вот твоё жалование.

— Нет, так не пойдёт. До свидания, господин.

Шмыгнула ему под руку и скрылась в толпе прямоходящих рептилий с острыми зубьями на позвоночнике.

— Ладно!

Кабан возник передо мной внезапно, изрядно испугав меня.

— Вижу, ты работой интересуешься. В день один железный рен.

— Один вальд!

— Ну это ты перегибаешь, алмазная моя. Где же я тебе возьму столько!

— А сколько железных ренов в вальде?

— Сотня.

— Мало, — задумчиво потираю подбородок. — Ещё проценты с продаж тогда.

— Проценты, говоришь? Образованная, получается?

— Не без этого. Ну, так что, по рукам?

— По рукам! Пошли.

Кабан бесцеремонно схватил меня за запястье и поволок прочь с площади. Через некоторое время мы выбрались на безлюдную улочку, бедную и грязную. Мой новый знакомый отпустил руку и позволил идти за ним по своей воле. Мы шли вглубь Лихославля и моё первоначальное восхищение стало угасать. Мощёная дорога кончилась, её сменили протоптанные, залитые коричневыми помоями дорожки. Также на нашем пути встречались потускневшие магазинчики и постоялые дворы, однако тех, кто желал остаться здесь на ночлег, я не встретила. Может, это потому что всюду сновали подозрительные личности, скрывающиеся под тёмными мантиями, и явить их нашему взору могла только луна. Кстати, здесь она тоже была и работала, как в моём мире.

Лавка, к которой привёл меня свин, мало чем отличалась от ранее виденных мной. Вывеска магазина болталась на одной цепочке вместо двух. Надпись гласила: «Склад Неприятностей».

Кабан достал из плотного плаща связку ключей на крупном кольце, открыл дверь и пригласил меня внутрь. Не стала разглядывать тот хлам, что горами валялся на витринах, решила оставить себе это удовольствие на завтра.

— Подсобка там, — пробасил он. — Пока!

— Эй, господин!

— Чего ещё?

— Тебя зовут-то как?

— Валдай.

— Виктория.

— Ага, давай, Виктория.

— Стой, Валдай!

— Ну…

— Приготовь договор к завтрашнему дню.

Кабан что-то непонятное фыркнул, но несогласия не демонстрировал. Ушёл. Хоть и недолго я бодрствовала за эти сутки в двух мирах, устала до смерти. Вместо пуховой перины меня ждала подстилка, пропахшая потом и, скорее всего, мочой предыдущей продавщицы. Побродив по подсобке, нашла стул, устроилась на нём понеудобнее и уснула.

Пробудившись на рассвете, я ощущала, как солнце пытается проникнуть сквозь стекло, но вместо тёплых лучей меня окружала лишь мерзкая грязь, покрывшая витрину и затмевавшая всю красоту утреннего света.

Валдай явился вскоре после пробуждения, приволок варёное яйцо и яблоко, напоминающее щёки старухи, прожившей под девяносто лет.

— Люди так не питаются, — я выбросила фрукт, а кабан метнулся его подбирать и с чавканьем умял.

С радостью отмечаю, что яйцо сварено по-человечески, как положено.

Позавтракав, принялись с Валдаем за договор. В отличие от Артёма, свин решил меня надурить: жалование указал не в день, а в месяц, процент установил мизерный, с таким даже один железный рен за год не заработать.