У меня нет слов, чтобы успокоить его. Он прав. Сегодня я приняла действительно плохие решения, которые меня учили не принимать. Моя грудь сжимается, когда я вижу, как он так зол на меня. Сейчас он стоит прямо передо мной, глядя мне в глаза.

— Каждый год после смерти нашей матери ты ведешь себя подобным образом. — В уголках его карих глаз собираются слезы.

Я встаю:

— Что значит «я веду себя вот так»? Например? — Гнев сейчас проносится по моему телу.

— Беспечно! Как будто тебе все равно, умрешь ты или нет! — Он кричит всего в нескольких футах от меня.

Иногда я думаю о том, каким был бы мир без меня в нем. Я бы никогда не рассказала ему об этих мыслях и никогда не причинила бы вреда себе, но эта мысль время от времени приходит мне в голову.

Увижу ли я когда-нибудь снова свою маму? Есть ли жизнь после смерти?

Это не слишком притянуто за уши, я убиваю вампиров, ради всего святого. В следующем месяце исполнится шесть лет с тех пор, как ее не стало, и я ничуть не ближе к выяснению, кто это сделал, чем была в тот день, когда это случилось.

— Послушай, сегодня была ошибка. Я отвлеклась, ты знаешь, я более осторожна, чем сейчас. Это больше не повторится, хорошо? — Я делаю шаг вперед и обнимаю его. Я чувствую, как его тело напрягается под моими объятиями.

— Я просто не могу потерять и тебя тоже, Би, не могу. — Его голос дрожит, когда он обнимает меня.

— Ты не потеряешь, — бормочу я в его рубашку.

Некоторое время мы остаемся стоять, обняв друг друга. Наконец, он откидывается назад и кладет руки мне на плечи, изучая мое лицо.

— Сегодня мне пришлось быть рядом с тобой слишком долго, еще немного, и я могу стать придурком. — Мой брат шутит, уголки его губ слегка приподнимаются.

Тыльной стороной ладони я ударяю его по твердому животу.

— Ты била меня наотмашь достаточно раз, чтобы запечатлеть в моем мозгу, что упражнения для пресса необходимы. — Он смеется, удерживая область, по которой я бью.

Я закатываю глаза:

— Мне лучше идти.

— Ты остаешься здесь. У меня работа примерно через два часа, но я оставлю ключ, и ты сможешь уйти, когда захочешь, просто запри дверь, когда сделаешь это, — утверждает он. Я бросаю взгляд на подушку и одеяло, которые лежат на полу прямо у дивана, на котором я спала.

Он спал на полу, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Думая про себя, он понимает, что я только что собрала в уме, и легкая улыбка расплывается по его лицу, прежде чем быстро исчезнуть. Я хватаю одеяло, которым была укрыта, и киваю. Он поворачивается и направляется в свою комнату.

— Спасибо тебе, — кричу я, когда он открывает дверь своей спальни.

Он останавливается на секунду, прежде чем обернуться и ухмыльнуться. Затем заходит в комнату и закрывает за собой дверь.

Мое тело падает на диван, усталость, наконец, овладевает мной. Должно быть, те обезболивающие таблетки все еще действуют, потому что я едва чувствую свою рану, которая сейчас зашита. Я не помню, как потеряла сознание, последнее, что я могу вспомнить, было ощущение, как игла один раз вошла и вышла.

Затем эта тень, нашептывающая мне во тьме моего разума. Моя мама часто рассказывала мне истории о том, как у моей бабушки были эти видения. Я всегда представляла ее сидящей в комнате с горящими свечами и хрустальным шаром перед ней.

Бабушка Джозефина всегда смеялась, когда я спрашивала ее, была ли она королевой вуду. Дни девочки с ними двумя — одни из моих лучших воспоминаний. Потерять их так близко друг к другу — один из худших моментов для меня. Я закрываю глаза, чтобы избавиться от последних мыслей.

Я работаю за баром, который открыт до завтрашнего закрытия в «Тине”. К счастью, напитки в баре начнут подавать только после обеда, поэтому я буду готовить и помогать другим официантам. Работа всегда помогала справиться с воспоминаниями, которые преследуют мой разум.

Я поворачиваюсь на бок и подтягиваю одеяло под подбородок. Сон находит на меня быстро, последнее, что я слышу, это голос той тени, прокручивающийся в моей голове.

10

БРИЭЛЬ

“Тина” сегодня утром была забита битком. Около 10 утра я пришла и начала организовывать бар. Мне нужно было только помочь одной из наших новых официанток, когда начала прибывать толпа на обед.

Зак оставил свой ключ для меня на стойке, а под ним записку, в которой говорилось, что он зайдет в паб после своей смены, чтобы забрать его. Его диван на удивление удобный, так что я чувствую себя хорошо отдохнувшей.

Пока я считаю кассу, мой телефон звонит. Он разрядился со вчерашнего дня, но я подключила его к зарядному устройству, которое мы держим за стойкой бара, с тех пор, как я здесь начала работать. Это текстовое сообщение,

Андреа: Надеюсь, ты нашла свой телефон, потому что я сегодня немного опоздаю. Маме нужно, чтобы я помогла ей перенести кое-какие вещи в гараж, пока мой папа на рыбалке.

Родители Андреа самые милые. Они предложили мне остановиться, пока я оплакивала свою маму, я приняла их предложение на несколько недель. Пока я была там, они позаботились о том, чтобы я чувствовала себя как дома, и обращались со мной так, как будто я была одним из их детей.

Андреа — единственный ребенок в семье. Мистер и миссис Барлоу упоминали ранее, что у миссис Барлоу были проблемы с бесплодием, поэтому после многих неудачных попыток ЭКО они решили удочерить прекрасную девочку. Честность всегда была такой важной частью их семейной динамики. Я помню, как поблагодарила их за то, что они принесли такой свет в наш мир, потому что кто знает, где была бы Андреа без них. Долгое время она была единственным светом во тьме, которой была моя жизнь. Я отвечаю,

Да, нашла. Не беспокойся, занимайся столько времени, сколько тебе нужно.

Я бросаю телефон обратно на стойку и продолжаю считать деньги в кассе. В проеме появляется голова Пьера, нам приходится общаться с кухонным персоналом и иногда принимать заказы.

— Сегодня хорошо выглядишь, дорогая. — Он улыбается, его золотой передний зуб блеснул на свету.

— Вы и сами неплохо выглядите в это утро понедельника, сэр. — Я улыбаюсь в ответ.

— Пьер! — Кто-то кричит у него за спиной, он с усмешкой показывает большим пальцем через плечо и оборачивается.

Сегодня на нем старая шляпа разносчика газет. Его выбор одежды немного устарел, но если кто-то и может ее носить, так это он. Моя мама рассказала мне, что он готовил ей еду и приносил ее в наш дом в течение нескольких месяцев после моего рождения. Он сделал то же самое для меня после ее смерти, даже сказал мне, что ему нужны работники.

Следующие несколько часов я провожу, обслуживая клиентов, которые приходят и сидят в баре. На самом деле остаток дня мы проводим как-то медленно.

Когда наступает 7 часов вечера, количество посетителей увеличивается. У меня есть несколько постоянных клиентов, которые пьют пиво в конце бара, пока я убираю стаканы за недавно ушедшими людьми. Я напишу Андреа и дам ей знать, что ей не обязательно приходить сегодня вечером, сомневаюсь, что у нас будет больше работы, чем есть.

Отправив это сообщение, я беру пустые пивные бокалы у посетителей передо мной и начинаю их наполнять. Холодок пробегает по моей спине, и воздух начинает казаться немного гуще. Я смотрю на вентиляционное отверстие, чтобы посмотреть, не отключилось ли оно только что.

— Извините, — мои уши навостряются, когда до меня доносится хриплый голос с другого конца бара. Я слегка поворачиваю голову, мои глаза встречаются со знакомой парой ледяных голубых. Я быстро возвращаюсь к бокалам с пивом в моей руке, мое сердце начинает бешено колотиться под рубашкой.

— Я сейчас подойду, — отвечаю я, ставя пиво перед джентльменами, которых обслуживаю.

Я смотрю на таинственного мужчину, которого видела больше недели назад в той задней кабинке в пабе. Направляясь к нему, я чувствую легкое трепетание в животе. Я стряхиваю с себя это чувство и останавливаюсь перед ним, мои губы приоткрываются, когда я делаю тихий вдох.