Каким-то странным образом Алиса понимала, что движется в нужном направлении, и не задумывалась даже, не обманывает ли себя, принимая желаемое за действительное. В этом месте, с зыбкой и постоянно меняющейся реальностью, всё желаемо, и точно так же всё действительно.

Например, Алиса не задумывалась, сколько времени бродит тут, между стен из розовых кустов. И только почувствовав, что начинает уставать от ходьбы, пусть и неспешной, прогулочной, поняла, что вышла из розового лабиринта и оказалась в широком коридоре из таких же цветущих кустов. Позади осталось преодоленное препятствие, которое вовсе и не ощущалось препятствием, а впереди, перегораживая дальнейший проход, располагалось огромное зеркало.

Оно было овальное, манящее своей серой глубиной, обрамленное тусклой узорной рамой. Скорее изысканное, чем грозное или загадочное. Кошка побежала вперёд, и Алиса, чуть сбавив шаги, двинулась за зверьком, переводя взгляд с серого, тускло отблескивающего стекла на узорную раму, рисунок на который напоминал одновременно геометрический орнамент, и узор, сплетённый из листьев и трав.

Ближе. Ближе. Мерцание зеркала стало ярче, светлее. И постепенно девушка подходит к зеркалу почти вплотную, с удивлением глядя на собственное отражение. С первого взгляда кажется, что ничего не изменилось, вот она: её одежда, фигура, лицо… Но уже сами черты лица выглядят по-другому, словно какое-то свечение обнимает фигуру, обрисовывая её.

Алиса сделала последние несколько шагов, и бесстрашно протянула руку, коснувшись отражения. Нисколько не удивилась, когда вместо холодного стекла её рук коснулись другие тёплые руки, и зеркальная гладь стекла вниз, как вода, оставив девушку стоять напротив той, что держала сейчас её руки в своих. Преодолев, наконец, своё изумление, но не отнимая рук, Алиса искреннее улыбнулась, признавая, что ей нравится это приключение и эта встреча.

— Здравствуйте.

— И ты будь здрава, красавица. Не торопилась, гляжу, ко мне. А я жду, жду, все глаза проглядела…

Голос женщины, вначале звучавший обиженно, вдруг заискрился нотками смеха, и Алиса поняла, что да, её здесь действительно ждали, и, несмотря ни на что, эта женщина рада её приходу. А ей, долгожданной гостье, вдруг стало радостно от неожиданной встречи, которая, как будто, была ей предопределена. Сегодня Алису такая предопределенность не злила, она просто искренне наслаждалась всем, что с ней здесь происходило.

— Ждали, говорите? Ну вот, я пришла… А Вы… Вы кто?

Женщина, одетая в современную одежду, и выглядящая как зажиточная дама средних лет, загадочно улыбнулась:

— Что тебе скажет моё имя? Ничего нового. Ведь ты уже умеешь видеть суть людей. Но сейчас у нас с тобой мало времени, поэтому пойдём… Кошку на руки возьми только.

Алиса наклонилась, чтобы поднять зверька с земли, и задумчиво улыбнулась. казалось, новая знакомая замечает всё, что находится вокруг, и искренне подсказывает ей. И куда, интересно, они сейчас направятся?

Не дожидаясь, пока Алиса протянет ей руку, женщина бесцеремонно, и в то же время аккуратно взяла её под руку, и тут же девушка почувствовала лёгкое головокружение. Оно длилось несколько секунд, а потом исчезло. Зато гостеприимная хозяйка уже открывала перед гостьей дверь небольшого домика, рядом с которым они оказались. Дом напоминал рисунок с лубочной картинки, или иллюстрацию к русской народной сказке. Хорошо хоть, обычный, деревянный, не пряничный («Гензель и Гретель», братья Гримм).

Дождавшись, пока Алиса рассмотрит дом, хозяйка гостеприимно махнула рукой, указывая на открытую дверь:

— Заходи, гостья дорогая, долгожданная.

Алиса не слишком решительно перешагнула порог, шагнув в полумрак комнаты, и, сделав пару шагов вперёд, застыла, с любопытством оглядывая обстановку:

На память приходили когда-то прочитанные или увиденные по телевизору истории про давние времена.

Сразу же стало понятно, что живёт здесь именно женщина. Пол устлан узорчатыми разноцветными половиками, небольшой стол покрыт белой вышитой скатертью, под потолком по стенам развешаны пучки трав, и аромат от них, пока не принюхаешься, кружит голову. в углу стоит прялка, на лавке лежит небольшая вышитая подушка и рядом с ней — веретено.

Алиса обернулась и едва не ахнула — так изменилась хозяйка, войдя в дом. Длинные русые волосы собраны в толстую косу, на голове узорчатое кованное очелье (повязка на голову, в данном случае — кованый обруч) с тяжёлыми височными кольцами (женское украшение, укрепляющееся возле висков), слегка позвякивающими при каждом движении женщины. Теперь она была одета в белую рубаху, расшитую разноцветным узором, и красную, тоже вышитую, понёву (женская шерстяная юбка замужних женщин из нескольких кусков ткани с богато украшенным подолом). Пережив первый приступ изумления, девушка всё-таки произнесла то, что собиралась:

— У Вас очень уютно.

— Спасибо на добром слове, милая. Хотело бы гостью долгожданную принять хлебом-солью, кушаньями разными угостить от души, да тебе пока тут долго оставаться нельзя.

Кошка, до того времени спокойно сидевшая на руках у Алисы, вдруг вывернулась и спрыгнула вниз. Пригнулась, и, настороженно прижав уши, отправилась исследовать новую территорию. Алиса поинтересовалась нерешительно:

— А Вы мне расскажете, зачем меня ждали, где мы находимся… И это всё ведь не моя собственная выдумка?

Гостеприимная незнакомка хмыкнула:

— Вряд ли твоей фантазии хватило бы, чтобы выдумать меня, девонька. Что же до остального… ты приняла решение следовать своему призванию, и тебя услышали. Этого на первое время достаточно. Считай, что я тебя встретила, чтобы познакомиться, да дорогу к своему дому указать. Частенько тебе придётся сюда наведываться.

— Почему Вы так решили? — слегка ощетинилась Алиса, которая не любила недосказанности, а ещё больше не любила что-то не понимать.

Хозяйка, не обращая внимания на интонацию Алисы, ответила с улыбкой:

— Ты здесь гостья пока: ничего не понимаешь, не знаешь, удивляешься… А должна быть хозяйкой.

— Кому должна? — привычно прицепилась к слову, чтобы спрятать от собеседницы свою нервозность. Та, видимо, всё поняла, улыбнулась виновато:

— Ты, детка, садись где захочешь, я тебе питья холодненького принесу. Не бойся, никакого зла тебе здесь, в моём доме, никто причинить не посмеет.

— Мне кажется, я не за жизнь свою боюсь, а, скорее, допустить ошибку, потому что многого не понимаю. — вздохнула Алиса, и, чуть помедлив, уселась на широкую лавку у стола, облокотившись спиной о бревенчатую стену. Вроде бы и не удобно сидеть, но девушке было уютно. Она слышала, как ходит в другой комнате хозяйка, и когда та поставила перед гостьей запотевшую кружку с желто-розоватым напитком, без страха и волнения сделала хороший глоток. Зажмурилась, оценивая вкус, и поблагодарила хозяйку за угощение:

— Спасибо. Очень вкусно. Словно с каждым глотком бодрости прибавляется.

Женщина согласно кивнула:

— Да, питьё у меня не простое, а тебе нужны силы, чтобы пока оставаться со мной, здесь. потому что ещё немного — и твоё время закончится. Как бы ещё беды не случилось с непривычки…

Девушка вздрогнула, но всё-таки протянула, едва ли не жалобно, с просьбой успокоить и поддержать:

— Мне говорили, что это не опасно…

— Кто же мог знать, куда тебя занесёт, и где тебя ждут. Спасибо, хоть, ко мне пришла, а то заблудилась бы в тумане…

Алиса зябко передёрнула плечами:

— А что в тумане?

— Я тебе об этом после расскажу, долгий это разговор, не простой…

— Там трёхликий, да? — перешла вдруг Алиса на шёпот. Её собеседница пристально взглянула ей в лицо, и неохотно отвела глаза:

— Ты уже знаешь? Тем лучше. Главное, что ты сейчас должна понять: одну тебя не оставят, сгинуть не дадут. Знаю, у каждого своя правда, куда ходит, что делает, так что у тебя тоже своя будет. Каждый день сюда ходить необходимости нет, а понадобится — я и иначе сумею тебя дозваться. Ты, главное, сейчас себе верить научись, не сомневайся, не бойся.