Огненное чудовище понеслось к Алисе, а та вдруг застыла, глядя, как Мессалина быстро приближается к ней и пытаясь понять, от ожогов, полученных в астрале, в реальности потом останется боль? И если она сейчас горит — то что, умрёт и в реальности? Вот так просто — умрёт?

Чудовище, состоящее из огня, уже почти надвинулось на Алису, сухим жаром обдавая лицо и тело, когда между ними взметнулось радужное чешуйчатое тело, собой прикрывая хозяйку от опасности. Шипение огромной змеи не было громким, но её размеры вполне компенсировали отсутствие оглушающего боевого рыка. Тем более, что издавать злобные громкие звуки, предупреждающие о неминуемой атаке, тоже было кому.

Со злобным визгом из-за спины огненной твари взметнулась крылатая кошка впечатляющего размера, и налетела на рыжую всей своей не маленькой, в этой боевой ипостаси, массой. Закономерно, что огненное создание не удержалось на ногах и покатилось по земле, с шипением гася огненные языки своего пламени, соприкасаясь с пеплом сгоревших деревьев.

Алиса, выглядывая из-за огромной змеиной туши, наблюдала за падением рыжей. С огромным трудом она удержалась, чтобы не приказать хранителям добить наглую ведьму. Во-первых, не факт, что её хранители вообще станут выполнять такой приказ. Ну, и… Алиса всё ещё не готова была убивать, хоть в реальности, хоть в астрале.

Девушка закричала, яростно, зло:

— А ну, убирайся отсюда, и чтобы ноги твоей больше здесь не было! А то в следующий раз тебе точно мало не покажется, поняла?

Возможно, соперница и попыталась бы воспротивиться, но не в момент, когда ей противостоят два огромных мифических создания. Огонь, прежде обрисовывающий фигуру Мессалины, погас, а через несколько вдохов и она сама, побледнев, как давний фотоснимок, исчезла.

«Что же, одной проблемой меньше…» — подумала девушка, оглядываясь вокруг. Её взгляду представилась выжженная пустыня. Все цветущие розовые кусты превратились в пепел, уничтоженные чужой злой волей.

Не в силах смотреть на эту картину, Алиса опустилась на колени среди пожарища, сгребла в свои объятия ставших снова маленькими змею и кошку, и заплакала навзрыд, громко и горестно. Она рыдала по утраченной красоте места, находящегося в «нигде», не существующего в реальности. Словно дитя, потерявшее любимую игрушку, Алиса оплакивала место в астрале, которое успела уже полюбить и втайне считала своим.

Слёзы из глаз Алисы текли непрекращающимся потоком, и вскоре девушка поняла, что перед её взглядом всё расплывается, словно эта реальность, не выдержав её слёз, просто начала исчезать.

Проснулась Алиса в своей собственной кровати с мокрыми от слёз глазами. Вроде бы не произошло ничего непоправимого, подумаешь, какой-то маг уничтожил крохотную часть астрала. Так почему тот первый горящий куст до сих пор стоит перед глазами? Почему так больно вспоминать о выжженной пустоши, оставшейся на месте розового лабиринта?

Алиса свернулась клубком на кровати, подтянув ноги к груди, и тихонечко завыла, всхлипывая и шмыгая носом. Это было ее место в астрале, особенное место, а та тварь всё уничтожила! Конечно, Алиса так просто ей это не спустит, Мессалина сильно пожалеет, что задела её, но это будет потом. А пока девушке нужно попытаться восстановить всё, как было. Ведь в астрале, где видимость пластична и изменчива, это наверняка возможно. Может быть, если она хотя бы попытается, не будет так болеть сердце по уничтоженным цветам.

Выплакав все слёзы, девушка постепенно успокоилась и уплыла в сон без сновидений, тщательно защищённый от любого нежелательного визитёра. Алиса помнила, каким тоном говорила встреченная ей в день инициации пряха о трёхликим, и не имела никакого желания с ним встречаться ни сейчас, ни… Никогда.

Прошла примерно неделя, прежде чем Алиса смогла заставить себя снова выйти в астрал. О, она не боялась огненной твари в исполнении Мессалины. Гораздо больше она боялась, что на месте розового лабиринта так и осталось пожарище. Хотя и надеялась, что в следующее её появление всё будет как было, цело и невредимо.

Только, появившись в своём заветном уголке, Алиса поняла, что чуда не произошло. Розовый лабиринт не восстановил себя сам, ни одного зелёного куста, ни одного цветка не осталось. Алиса, которая и в реальности эту неделю была необычно грустной и задумчивой, уже не выла в голос, но слёзы текли у неё из глаз, когда она бродила по этой пустой земле, вспоминая, как здесь всё было. Возможно, своей атакой Мессалина всё-таки добилась желаемого эффекта. Ей не удалось убить Алису, зато удалось что-то в ней сломать, уничтожив то, что было девушке дорого.

Голос, раздавшийся за спиной, был добрым и полным сочувствия. Пряха, как про себя окрестила Алиса эту женщину, спросила тихо:

— Что ж ты, девонька, так плачешь-убиваешься? Неужели беда случилась?

Девушка обернулась на голос и обвела рукой выжженную пустыню, прежде наполненную цветущими розами:

— Да вот… — всхлипнула, и глаза её снова наполнились слезами. Хозяйка лесного домика сочувственно покивала и произнесла, не скрывая своего интереса:

— Вид ужасный, согласна. И везде этот пепел… Ты что, повздорила с кем-то? Или просто настроение плохое было?

Алиса вздохнула:

— Мессалина эта… Припёрлась… Решила, наверное, отомстить мне за свою несбывшуюся любовь. Меня даже ранить не сумела, зато всю красоту начисто сожгла.

— Дура-баба, конечно, столько сил в разрушение вложила, ещё, наверное, хранители твои её потрепали, раз на тебя напала…

Девушка хмыкнула:

— Не без того…

— Да и ты тоже молодец. Ради мужчины бои устраивать и слёзы лить. Любовь, тоже… У вас, девочек, столько ещё таких любовей будет…

Алиса отрицательно качнула головой:

— Будет, не будет… А если эта — единственная, на всю жизнь? — про единственную — это Алиса, конечно, загнула. Бывали уже у неё влюблённости, да только время всё всегда расставляло по своим местам. Не любовь — игра в любовь.

— Что уж теперь? Время покажет. Повздорили — и ладно, с кем не бывает… — Алисе показалось, что пряха сказала эту фразу голосом Карлсона, который живёт на крыше («Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» А. Линдгрен), в озвучке Мишулина (Спартак Васильевич Мишулин — советский и российский актёр театра и кино). Девушка спросила растерянно:

— А с этим мне… Теперь что делать?

Собеседница уставилась на Алису, не скрывая недоумения:

— То есть, ты тут слёзы лила, вместо того, чтобы просто своё место сделать таким, каким оно было прежде, до вмешательства злодейки, или иначе как-то на свой вкус переделать?

Пришла очередь Алисы удивляться:

— В смысле — моё место? Почему Вы так решили?

Женщина покачала головой, словно удивляясь её, Алисиной, несообразительности:

— Ты, девонька, к этому месту с первого взгляда сердцем прикипела. Скажи ещё, не так всё было?

Алиса, вспомнив, как ей сразу понравился розовый лабиринт, согласно кивнула:

— Что здесь мне сразу всё понравилось и хорошо было — правда, не буду спорить. Но почему это именно моё место?

— Деточка, верь уже себе, иначе здесь нельзя… — сурово заявила женщина. Девушка улыбнулась — ну, хорошо, пусть это будет её место. Вопрос сейчас немного в другом:

— То есть я сейчас могу изменить это место так, как мне хочется, несмотря на то, что та тварь тупая мне здесь всё сожгла?

— Точно. А ещё можно защититься от таких нежелательных гостей, чтобы не шлялись, настроение не портили…

— Было бы неплохо. Ещё бы понимать, как это делается… — конечно, Алиса могла спросить об этом хоть у Льва, хоть у Кристиана, просто пока не хотела, чтобы кто-то знал о её стычке с Мессалиной. До конца этой недели хотя бы, дальше-то шила в мешке не утаишь.

Пряха, снисходительно улыбнувшись, объяснила:

— Здесь мир менять совсем не трудно. Особенно — если это твоё место. Вот давай — представь что-нибудь, из того, что, по твоему мнению, должно быть здесь. Если сложно — закрой глаза и увидь сначала внутри себя. — Алиса не заметила, как женщина оказалась совсем рядом, убеждая: — Давай, попробуй, у тебя получится.