Белла же ходила с листочком мандрагоры за щекой и готовилась стать анимагом. Грозы в Форксе случались частенько, так что долго ждать точно не придётся. Кроме того, начались строительные работы на выбранном участке — ради этого Белле пришлось снять защиту с части магической территории, иначе маглы-строители не смогли бы туда попасть. Прикрыты магией остались лишь теплица и алтарь, но они находились в стороне от будущего замка и помешать строительству не могли. Сперва-то Белла хотела построить поместье — вроде того, что принадлежало её родителям. И так бы она и сделала, если бы не Каллены со своими деньгам, да не Эсме с отличным дизайнерским вкусом и соответствующим образованием. Ну и не стремительно увеличивающееся количество учеников, которых надо где-то обучать. Ещё одним фактором, склонившим чашу весов в пользу замка, стало соображение безопасности. Информация о том, что в мире главной силой являются не маги, а вампиры, питающиеся людьми, шокировала. Тот факт, что у вампиров есть правительство, а, следовательно, и своеобразная армия — заставил насторожиться. А то, что некоторые вампиры ещё и обладают необычными магическими способностями огромной силы — напугал не на шутку. Белла поняла, что замок будет лучшей защитой для неё самой и юных магов. Конечно, обычный замок вампирам не преграда, а вот укреплённый магически, да с установленными на стенах ловушками — вполне. Менор она потом и на другом найденном источнике сможет отстроить. А вот для школы магии Форкс подходил идеально. Магловский крошечный городок стоял на значительном удалении от более крупных городов, население небольшое — и в нём живёт довольно много потенциальных магов, как выяснилось. Последнее, возможно, объясняется близостью магического источника — но это не точно. В дальнейшем, вероятно, Форкс сможет стать полумагическим поселением. Но самое главное — найти скрытый чарами и защищённый магией источника замок в бескрайних лесах Форкса будет проблематично. К тому же здесь прекрасный климат, множество растений, пригодных для целей волшебников, а также все шансы на создание новых видов магической флоры и фауны.

К слову, того маленького чёрного зверька Белла видела ещё несколько раз — но подобраться поближе тот не давал, каждый раз исчезая. А ещё в теплице нашлась ядовито-малиновая гусеница, оставляющая на листьях тёмно-фиолетовую слизь. Девушка собрала эту слизь и изучила её свойства. Выяснилось, что она обладает стабилизирующим эффектом при добавлении в зелья, а в сочетании с выжимкой из корня хрена давал противоугревой эффект. Так к средству для волос на продажу добавился и чудо-крем от прыщей. Правда, для этого пришлось основать целую ферму малиновых гусениц — благо, им никакой уход не требовался, лишь питание в виде листьев чёрной акации и ядовитого вьюна. Изначально Белла отгородила чарами часть теплицы под ферму во многом из-за того, что эти гусеницы были опасны для большинства растений, так что допустить их распространения было нельзя. И в то же время не уничтожать же как вредителей новых магических существ, полезных для зельеварения? А когда выяснилось, что безобразные с виду гусеницы стали новым источником дохода, ферма и вовсе разрослась.

Словом, жизнь продолжалась. Эдвард с Беллой сходили на танцы в школе. Их отношения потихоньку развивались. С Карлайлом же появилась некоторая напряженность в общении, несмотря на то, что Эдвард заверил, что поговорил с отцом и тот всё понял. Во взгляде старшего вампира Белла не видела осуждения, но чувствовала некое внутреннее несогласие с её методами. Но пока ситуацию замяли, и все вели себя как прежде, будто ничего не случилось. К тому же, на стороне Карлайла была лишь Эсме, во всем поддерживающая супруга. Остальные так или иначе поддерживали Беллу

Розали же и вовсе выслушала рассказ о кочевниках с мрачным удовлетворением: она была полностью солидарна с Беллой. Карлайлу давно кто-то должен был открыть глаза на суровую действительность. Ей самой мешало это сделать уважение, испытываемое ею к человеку, заменившему им отца. Блондинка приходила в ужас при мысли, что её сыночку могла угрожать опасность в лице пришлых вампиров.

Так прошёл месяц. Приближался конец учебного года, а вместе с ним и полнолуние, когда лист мандрагоры можно будет вынуть изо рта и использовать для изготовления анимагического зелья. Белла с нетерпением ждала этого момента. Ей не было страшно, так как она это уже делала в прошлой жизни. Но некоторое опасение присутствовало: всё же мир тут другой и магия в некоторых вещах работает иначе. Кто знает, что может пойти не так?

Белла бежала по лесу, радуясь сильному гибкому телу, обострившимся чувствам, изменившемуся зрению. Со всех сторон на неё обрушились запахи — сотни разных ароматов, которые она теперь способна была определить даже на расстоянии. Аромат цветущей магнолии и свежие листки молодого дуба, запах мятой травы на тропе к водопою, мускусный запах оленя… Белла сглотнула набежавшую слюну. Может, поохотиться?

Внезапно к прочим ароматам примешался неприятный сладковатый запах, который сулил опасность. Действуя на инстинктах, Белла рванула прочь со всей возможной для её тела скоростью. Опасный хищник бросился в погоню за ней. Как бы ни была быстра Белла, но она чувствовала, что хищник догоняет её. Причём казалось, будто он бежит не в полную силу, словно играясь, либо загоняя жертву в ловушку. Едва эта мысль пришла девушке в голову, как она резко вильнула в сторону — и вовремя. Именно этот момент хищник выбрал, чтобы напасть. В широком смертоносном прыжке изогнулось его тело — и приземлилось именно в том месте, где долю секунды назад была сама Белла. Девушка хотела продолжить бегство, но успела заметить знакомую медную шевелюру, алебастровую кожу и горящий тёмным безумием взгляд. Видя, что хищник готов вновь кинуться на неё, Белла быстро обернулась человеком и вскинула палочку:

— Эдвард, стой!

Вампир запнулся на середине прыжка, что казалось невозможным, но именно так это и выглядело.

— Белла? — Неуверенно спросил Эдвард. Он растерянно моргал, глядя на неё, а его глаза обретали привычный медовый цвет. Тёмное безумие медленно покидало его взгляд.

Девушка перевела дух. Почему-то, когда она вскинула палочку, то вместо заклинания воззвала к своему парню. И только теперь до неё стало доходить, какую глупость она совершила. Да, Эдвард сумел прийти в себя и вовремя остановиться, но "Остолбеней" был бы надежней. Что это с ней такое? Неужели размякла? Откуда взялась эта смешная вера в то, что Эдвард не причинит ей вреда даже в разгар охоты? Как глупо. Она сама теперь могла становиться хищником и, хоть разум в зверином теле сохранялся человеческий, но инстинкты были именно инстинктами хищника. Остановиться во время охоты — это нужно иметь недюжинную волю. Белла бы даже не стала осуждать вампира, если бы тот не удержался.

Однако сам Эдвард был иного мнения. Стоило ему осознать, за кем он охотился, как парень словно с ума сошёл.

— Прости меня, Белла, — в очередной раз извинился вампир.

— Эдвард, хватит! — Не выдержала девушка. Они не спеша шли по лесу к дому Калленов — и всё это время её парень посыпал голову пеплом. — Если на то пошло, то я сама виновата. Мне стоило предупредить вас о том, что в ближайшее время я стану анимагом, и попросить не охотиться в эти дни. Это я не подумала, что могу стать обедом для кого-то из вас, учитывая вашу диету. Поэтому прекрати уже это самобичевание. Бесит!

На это Эдварду нечего было возразить и, чтобы не раздражать свою девушку ещё больше, он решил сменить тему. Тем более, количество вопросов, роившихся в его голове, уже приближалось к критической массе.

— Все маги умеют превращаться в животных? — Спросил он.

— Потенциально, — пожала плечами девушка. — На практике же мало кто становится анимагом.

— Почему?

— Это сложно и опасно, — пояснила Белла, а Эдвард тут же вскинул голову на слове "опасно". В его взгляде так и читалось возмущение, так что Белла сочла нужным пояснить: