После урока Белле всё же не удалось избежать внимания одноклассников.

— Хэй, как тебе это удалось? — Воскликнул тот самый блондин с пламенным взглядом, представившийся Майком. — Мистер Варнер всегда требует рассказа о себе от новеньких. Ты теперь войдёшь в школьные легенды, как и Каллены — они тоже сумели как-то откосить от этого.

— Каллены? — Холодно переспросила Белла, мечтая поскорее вырваться из окружения учеников. Однако информация о том, что кто-то смог так же, как она, избежать рассказа о себе у доски, её заинтересовала. Вдруг это потенциальные маги?

— Увидишь, — хохотнула девушка с лицом сплетницы, кажется, Джессика, — они на ланче будут, если раньше не встретитесь. Ты сразу поймёшь, о ком речь.

Заинтриговав Беллу ещё больше, Джессика наконец увела свою компанию, а Белла двинулась на следующее занятие. Там она снова села с Анжелой — девушка вела себя тихо, с расспросами не лезла, так что соседкой Белла была довольна. Кстати, надо бы уточнить у неё один момент.

— Анжела, ты не знаешь случайно, кому принадлежит серебристый Джип на парковке?

— Джип?.. А, должно быть, Эммету Каллену, — пожала плечами девушка.

"Снова Каллен! Интересно. Тогда надо прояснить ещё кое-что."

— Анжела, возможно, этот вопрос покажется тебе странным, но есть ли в школе ученики, которым принадлежали бы гоночные автомобили — красный и черный?

— Гоночные?.. — Переспросила Анжела, нахмурив лоб. — Не уверена точно, но вроде у Калленов есть машины таких цветов — очень красивые и, должно быть, дорогие. Но они редко на них приезжают в школу. А что?

— Да нет, ничего. Просто видела как-то, вот и решила спросить.

Анжела, как и ожидалось, допытываться не стала, так что Белла могла остаток урока спокойно размышлять. С первого же дня эти Каллены выделялись — так же, как и она сама. С одной стороны, если это семейство магов, то им есть что скрывать — и разумнее было бы не выпячивать свои отличия от местных. А с другой, они поступили так же, как сама Белла — отвели от себя нежелательные знакомства, обозначив свой более высокий статус. Девушка не удивилась бы, узнав, что они ни с кем вне семьи не общаются. И во время ланча Белла получила подтверждение своим догадкам. Всем.

— Их приемный отец — доктор Каллен, — возбуждённо шептала ей на ухо Джессика, подсевшая в столовой к ней за столик. Майк, долговязый парень по имени Эрик, а также Анжела — сели с ними. В другой день Белла бы возмутилась, но сейчас ей нужно было послушать сплетни о Калленах. Ведь тот парень, сверкающий на солнце — оказался никем иным, как Эдвардом Калленом, а его братья и сестры были слишком на него похожи, несмотря на отсутствие кровного родства. А это значит что? То, что они — такие же, как он. С вероятностью процентов в девяносто. Кроме того, все пятеро Калленов время от времени прожигали её взглядами — чтобы это почувствовать, Белле даже оборачиваться не надо было. Тем более, Джессика прекрасно справлялась с ролью информатора:

— На тебя смотрит Эдвард Каллен. О, и Эммет тоже. И тот блондин, Джаспер. А теперь на тебя смотрят Розали и Элис — кажется, они недовольны, что их парни обратили на тебя внимание.

На этих словах Джесс подобострастно хихикнула. Школьники прекрасно считывали властную ауру Беллы, которую та на себя надела перед выходом из дома, так что, пожелай она — и сможет стать следующей королевой школы. Кандидатка в подпевалы уже имеется. Вот только самой Белле это было не нужно — слишком хлопотно, да и пользы от этого никакой.

Обернувшись, так как после слов Джессики игнорировать Калленов и дальше было бы странно, Белла окинула взглядом всю компанию, задержавшись на Розали. Все Каллены были красивы, но эта девушка была самим совершенством.

— Так и комплексы заработать можно, — пробормотала Белла, — разве может существовать такая красота?

— Что? Это ты о ком? — Встрепенулась Джессика. — Об Эдварде? Учти, он тут никому не пара.

— При чем тут Эдвард? — Удивилась Белла. Нет, то, что парень хорош собой, она ещё на поляне разглядела. Но неужели эта Джессика слепая? — Я говорю о Розали.

Посмотрев в сторону Калленов, Белла увидела, как губ блондинки коснулась еле заметная улыбка, сделав её красивое лицо более живым и еще более прекрасным. Интересно, она всё слышала? Или это просто совпадение? У волшебников масса способов подслушать что-то на расстоянии, так что всё возможно. Но Белла сомневалась, что они волшебники. Большинство волшебников, несмотря на свою силу, не отличались красотой. Узнав в этой жизни больше о генетике, Белла начинала думать, что это — результат близкородственных связей. Вообще, вся теория чистоты крови, рассмотренная через призму магловской науки, выглядела ошибочной — как бы ни было тяжело это признавать.

Так вот, волшебники не могли похвастаться внешним видом, зато некоторые волшебные существа — вполне. На ум сразу приходили вейлы, но это точно не они. Белла не слышала, чтобы вейлы могли блестеть на солнце или двигаться быстрее скорости звука. Конечно, тут другой мир, так что и магические существа могут быть другие. Надо узнать об этих Калленах побольше. Но очень осторожно, чтобы те не почуяли в ней угрозу. Всё-таки, Белла одна, а их пятеро. Не считая приёмных родителей. Очевидно, что это их территория.

Мог ли Эдвард представить, что с нетерпением будет ждать начало учебного года? Тот, кто уже бесчисленное множество раз заканчивал школу, для кого давно ни уроки, ни ученики не представляли никакого интереса? И всё же он ждал. Ждал и надеялся увидеть одну девушку, вдохнуть её запах и сравнить с тем, что он почувствовал тогда на поляне. И если этот запах принадлежит ей, то он…

Что именно он тогда сделает, Эдвард и сам не знал. Убьёт? Нет, уже вряд ли. Он достаточно натренировался — и теперь вполне мог терпеть ту сумасшедшую жажду, что вызывал в нём этот незабываемый аромат. Ещё бы он не натренировался, когда запах есть, а объект, его источающий — отсутствует. Тут хочешь — не хочешь, терпеть научишься.

Вообще, всё, что было связано с этой Свон — было окутано некой мистикой и тайной. Эдвард успел уже достать всю семью своей одержимостью. Так что к дому Беллы прогулялись все. И выяснилось, что только он сам, а ещё Элис и Джаспер — не могут найти дом шерифа. Карлайл, Эсме, Эммет и Роуз его прекрасно видели, но проникнуть внутрь не смогли. Их словно что-то отталкивало. Если учесть всё это — и прибавить сюда существование запаха Беллы при её физическом отсутствии, то всё это наводило на определённые мысли.

Карлайл первым предположил, что Белла — вампир с некой способностью скрываться от других вампиров. Именно вампиров, так как простые люди, включая разносчиков пиццы и коллег шерифа по работе, вполне могли видеть дом и не испытывали трудностей с тем, чтобы попасть внутрь. Хотя, может всё дело в том, что они не лезли без приглашения? Эдвард прочёл всё это в мыслях отца — и тут же возразил ему:

— А как же запах? Я определенно ощущал запах человека, он вызывает у меня сильнейшую жажду.

— У нас нет доказательств, что это был запах Беллы, — мягко возразил Карлайл. Эдвард внутренне был с ним не согласен, но доказать свою точку зрения не мог. Он просто чувствовал, что этот её запах. Или хотел, чтобы так было?

Однако эта стройная теория рухнула, когда Белла пришла на медосмотр перед началом учебного года. Карлайл не подходил близко — не хотел рисковать, пока не станет известно, с чем они имеют дело — но и на расстоянии мог слышать биение сердца девушки и чувствовать её приятный человеческий аромат. Эдвард, увидев это в воспоминаниях отца, чуть с ума не сошёл из-за того, что пропустил такое. Он не мог понять по воспоминаниям Карлайла, тот же запах у Беллы или другой — ведь для Карлайла девушка не была певицей крови. Так что его отец совсем иначе воспринимал её запах.

Видения Элис, которую Эдвард фактически вынудил следить за Беллой, тоже ничего не проясняли. В основном это были разные сценарии её первого дня в школе: девушка представала перед Элис и наблюдающим за её мыслями Эдвардом то в одном образе, то в другом. Очевидно, что Белла пока не могла определиться, что ей надеть в первый учебный день. Обычные девчачьи проблемы, никакой мистики. Иногда Элис видела Беллу что-то читающей, пишущей или совершающей покупки. Ничего необычного для школьницы. Никакой угрозы для семьи. Тогда возникла новая теория.