Надо будет, кстати, потом расспросить, почему он постоянно щурит глаза. Какая-то странная фишка на мой взгляд.

— Это было быстро, — довольно улыбнулась Светлана. — Тогда добро пожаловать в наш клуб, княжич. Единственное, что забыла упомянуть — члены нашего клуба общаются без формальностей. То есть на «ты», но, разумеется, только в стенах клуба. В том числе мы открыты в озвучивании своего мнения. В том числе если высказывания члена клуба будут вас задевать, то сначала нужно объяснить это собеседнику, а уже потом, если он не поймёт, позвать меня, Гина или любого другого, кто является почётным членом нашего небольшого клуба. Ну или что больше приветствуется, вызвать на дуэль обидчика и решить всё в рамках боя. С этим, надеюсь, проблем нет?

— С этим проблем точно не будет, — ответил я и обратился к Рязанскому: — Получается, и я к тебе могу обращаться по сокращённому имени?

— Верно, Евгений, — улыбнулся старшекурсник. — Хотя если тебе удобнее называть меня Гиневардом, я не против, оба варианта хороши. Просто многим нравится более короткая версия и я ничего с этим поделать не могу, — развёл он руками.

— Понял, — кивнул я ему и вновь посмотрел на Светлану. — На всякий уточню — мне же не надо ничего подписывать?

— Нет, не надо, — ответила девушка и добавила к своим словам: — Однако если у тебя есть время, можешь задержаться? Раз ты вступил в клуб, я бы хотела обсудить предстоящий турнир Академии и узнать твоё мнение на этот счёт.

Разговор внезапно перешёл в совсем другое русло. Хотя я уже догадываюсь, зачем она задала этот вопрос. Но всё же интересно было узнать, чего же именно хочет эта девушка.

— Можем обсудить и эту тему, раз уж на то желание главы моего нового клуба, — улыбнувшись, ответил я.

— Отлично, — девушка положила руки на стол и переплела пальцы, посмотрев мне прямо в глаза. Причём во взгляде чувствовал какой-то скрытый вызов. — В таком случае мне стоит знать: ты собираешься участвовать в турнире, чтобы показать себя там?

— Не вижу в этом никакой нужды, — пожал я плечами. — У меня, откровенно говоря, попросту нет мотивации в нём участвовать. Возможно, в будущем я изменю своё мнение, но прямо сейчас участвовать в нём у меня нет никакого желания. Вот на следующих курсах вполне возможно.

— Можешь всё же объяснить подробнее, почему ты так решил? Я не буду тебя переубеждать, обещаю, — быстро проговорила девушка, чтобы я не понял её предвзято. — Просто даже первокурсники стремятся пройти отборочные и попасть туда, прилагая все усилия для этого. Твои действия со стороны могут выглядеть странными. С учётом того, как ты выступил на боевом факультете, многие подумают, что ты скрываешь силу, и это может доставить тебе дополнительных проблем.

Правда, я не чувствовал в словах Светланы, что это напускное беспокойство, и с чем связана такая забота о новом члене её клуба — я пока не понимал. Опять же, её или её сестры, которая ведёт себя слишком уж тихо, чтобы быть главой места, где каждый желает сражаться с сильным противником. Такое чувство, что я о них чего-то не знаю.

— Всё очень просто, — принялся я объяснять свою позицию. — Занять первые три места среди своего курса достаточно сложно, чтобы получить достойную награду. С пилюлями, свитками или артефактным оружием у меня проблем, как сама понимаешь, нет и не предвидится, я могу это получить и на аукционе. Я же Львов.

— Но на турнире можно привлечь к себе внимание и сразиться с теми, с кем обычно тебе бы не довелось бы никогда пересечься, — привёл один из плюсов Гиневард.

— С тем же успехом кто-то из сражающихся может попытаться случайно сломать мне конечности или отправить надолго на больничную койку, — покачал я головой. — К тому же кого-то из судей могут подговорить и он вовремя не прервёт бой, а в случае с секундантами такое более маловероятно. И подобных возможностей во время турнира может быть ещё очень много.

Я разве что умолчал о том, что на турнире больше шансов раскрыть свой талант, поскольку за нами будут наблюдать очень много людей. Причём не кто попало, а маги восьмого, девятого или даже десятого кругов. От них утаить мои приёмы будет очень непросто. А значит, и неизбежно возникнут неудобные вопросы, на которые я бы пока не хотел отвечать.

— Прости, Евгений, но почему ты так этого опасаешься? — поинтересовалась София. — Тем более, как сам ты сказал — ты Львов, а значит, в твоём роду могут обеспечить и целителя, который быстро восстановит тебя в случае чего.

— Меня уже один раз попытались убить. Нанимателя не поймали, — равнодушно пожал я плечами. Возможно, для парня моего возраста это и выглядело со стороны наигранно, но когда столько лет находишься на войне, ко многим вещам привыкаешь. И пусть мне было неприятно, что за мой объявили охоту, но мне было это даже обыденно, что ли. Даже сам не думал, что будут к этому так относиться. — В таком случае стоит ждать повторного нападения. Вряд ли жаждущий моей смерти отступит после одного провала. Сомнительно всё это.

— Аргумент, — согласился Гиневард. — Однако если хочешь узнать моё мнение — лучше тебе всё-таки выступить. Если не на турнире, то убийца в любом случае найдёт способ до тебя добраться. Как, например, тогда, когда ты оказался в больнице.

— Я оказался в больнице из-за битого стекла на руках и спине, — чуть улыбнулся я, отметив заодно, что девушки этому не удивились, а значит, Рязанский им про это говорил. Не то чтобы это было прямо большой тайной, но ещё один штришок к пониманию того, что здесь происходит. — Хотя в твоих словах тоже есть правда. Однако мнение насчёт турнира я не изменил. Будем считать, что мне рановато туда соваться. Может быть, в следующем году или даже через два будет самое время, чтобы замахнуться на первую десятку, а до этого — не знаю, — развёл я руками.

— Печально слышать подобное… — протянула Светлана. — Выходит, в этом году будет некому прославить нашу репутацию.

— Почему это? — удивился я. — Неужели среди участников клуба нет достойных кандидатов для того, чтобы быть среди победителей. Тем более, разве вы не будете сами участвовать?

— Не сможем, — поспешил объяснить Рязанский, чтобы не возникло большого недопонимания. — Возможно, ты не интересовался этим моментом, но если в прошлом году ты вошёл в десятку лучших из своего курса, то в следующем году тебе участвовать нельзя, чтобы не породить доминирующего положения. Мы же трое, в том числе и другие яркие таланты нашего клуба, как раз участвовали в прошлом году. И тут как раз вступает это правило.

— Мы сможем принять участие только, если кто-то из лучшей двадцатки по итогу турнира захочет бросить нам вызов как фаворитам прошлого года, — тихо добавила София. — Такие могут бросить вызов любому из сорока участников, поскольку участники с пятого курса уже выпустились. Только есть ограничение — тот, кому ты бросаешь вызов, должен либо учиться с тобой на одном курсе, либо быть старшекурсником. Сделано это для того, чтобы не навредить репутации учеников. Кому хочется видеть, когда сильный бросает вызов слабому?

— К слову, наш клуб в тот год выступил весьма достойно, — с гордостью сказала Светлана. — Я заняла третье место, София — четвёртое, а Гиневард — шестое. И всё потому, что сразу же сдался. Стоило ему выйти против главы студсовета… — многозначительно посмотрела она на Гиневарда.

Мне показалось или он в этот момент напрягся?

— Я очень уважаю нашу с вами общую подругу, и поступил бы точно также, случись мне сразиться с вами, — уверенным голосом ответил Гиневард, однако было в его голосе что-то не то… Будто он пытался скрыть настоящую причину, и ему это отчего-то не удавалось.

— Да-да, я тебе так и верю, — с явно читаемым сарказмом произнесла Светлана, и снова обратилась ко мне: — Твоя сестра, кстати, заняла второе место, а первое досталось Его Высочеству, Максиму Алексеевичу Романову. С которым Гиневард тоже отказался сражаться, когда мы попали на вторую часть турнира, чтобы выйти против победителей других курсов…