— Почему?

— Ещё Пётр Первый сказал, что Париж воняет. И за триста лет ничего не изменилось.

— Ничего он не воняет!

— Ты принюхалась уже, — засмеялся он. — Я крысу на улице видел! В столице, блять!

— Я же просила…

— Извини. Но разве я не прав?

— Нет, не прав. Франция прекрасна.

— Ты либералка, что ли?

— Что? Нет, я… причём тут это?

— Да шучу я, расслабься.

Официантка поднесла наши тарелки и поставила перед нами.

— Ты же не заказала мне из мести устриц, а, Лен? — взявшись на вилку, посмотрел Александр на блюдо перед собой, определяя происхождение каждого ингредиента.

— Нет, только лягушачьи лапки под соусом «стереотип ля шаблон».

— Ну, в принципе, я и их сожрать могу, только водочкой обеззаразить надо… у них водку подают?

— Ты алкоголик?

— Что сразу алкоголик?

— Мало того, с утра набрался, ещё и за ужином без бухла не можешь?

— Могу я, просто спросил.

— Терпеть не могу пьющих.

— Зря. Знаешь, что говорил Антон Павлович Чехов? «Если человек не пьёт и не курит, то поневоле задумаешься, а не сволочь ли он».

Я подумала о Набиле, у которого не было вредных привычек. Если не считать ложь и попытку развести меня на секс. Сволочь ли он? Мы провели с ним прекрасное время. Короткое, но прекрасное.

— По-моему, пьющие люди — те ещё сволочи.

— Я не агрессивный, когда выпью.

— Дело же не только в этом. Пьяный человек выглядит по-свински, очень некрасиво. Говорит, опять же, что попало, — с упрёком посмотрела я на него.

— Пьяный говорит то, что трезвым бы не решился. Вот я бы не сказал тебе всего, что думал, и в итоге не оказался бы с тобой вместе за ужином.

— То есть, ты трус, который без спиртного не имеет ни на что отваги?

— Почему «ни на что»? Я и вломить могу, если надо. С бабами… прости. С женщинами всегда труднее. Вас хрен поймёшь и не знаешь, как к вам подъехать, обидеть боишься. Вечно неловкость какая-то возникает.

— И что же, не умеешь с женщинами общаться?

— Видимо, не умею.

— Ты… никогда не был в серьёзных отношениях? — удивилась я, учитывая его возраст. Не мальчик далеко, всё-таки.

— Был. Я развёлся в прошлом году. Но раз развёлся, значит, общаться не умею, так?

Мне польстила его честность. Он о себе, кажется, вообще ничего не скрывал. Я только сейчас стала понимать, что Набиль в основном спрашивал меня и говорил обо мне, а о нём я как-то толком так ничего и не узнала.

— В отношениях всегда виноваты двое, разве нет? Кто подал на развод? Ты или жена?

— Жена.

— А… дети у вас есть?

— Да, дочка, — кивнул он, улыбнувшись. Не мне, а воспоминанию о дочке, судя по всему. — Одиннадцать лет.

— Ого! Так вы долго прожили-то.

— Ну да.

— Почему же, в самом деле, развелись?

— Люди устают друг от друга. Знаешь, бывает так, что чем дольше живёшь, тем роднее второму становишься. А бывает наоборот: чем дольше вместе, тем меньше общего. Вот это наш случай. В какой-то момент возле тебя вдруг оказывается чужой человек.

— Неприятно.

— Да уж.

— А… попытаться исправить как-то? Возродить былое?

— Я пытался, а жене уже не надо это всё было. Она как на развод подала, озаботилась только тем, чтоб себе забрать побольше. Ну я сразу им квартиру и отдал, чтоб по судам не бегать.

— А где же ты сам теперь живёшь, раз квартиру отдал?

Александр улыбнулся моей наивности:

— Да у меня хватает недвижимости. Я им с дочкой в Москве хату оставил. Мне родной Новосиб больше нравится, я предпочитаю там кантоваться. Домик у меня ещё есть на Волге. Рыбачить там люблю.

Помолчав, я поела немного и, подумав, спросила:

— Ты пить после развода начал?

— Скажешь тоже — пить! Да не запойный я.

— Но всё-таки, вот такие куражи с утра ты до этого практиковал?

— Ну, бывало. Нет, конечно, водку я по праздникам всегда пил.

— Учитывая количество праздников…

— Лишнего повода для рюмки я никогда не искал.

— Так, может, жена из-за этого с тобой и развелась? Из-за водки?

— У меня и помимо этого недостатков хватает, — хохотнул Саша, — я не подарок.

— Это я заметила, — улыбнулась и я, наконец.

— Лен?

— Да?

— Ты же завтра выходная?

— Допустим.

— Пошли гулять? Покажешь мне ещё что-нибудь интересное.

— Что? Мою грудь? Нет.

Он засмеялся:

— Ладно! На грудь смотреть не будем. Просто пошатаемся по Монмартру. Или что тут покрасивше? На Эйфелевой я уже был.

Я задумалась. Да-да, выходной скучный день, никаких планов на него пока что. Саня выглядит безобидно, если не давать ему пить, и разговаривать с ним довольно приятно, о жизни, обо всём. Он не увиливает от ответов, как это делал иногда Набиль, не сводит серьёзные темы к шутке. Почему бы и не провести время со своим земляком? Нефтяником. Что под этим подразумевала переводчица?

— Хорошо, давай завтра пройдёмся.

— Отлично! А номер свой дашь?

— Зачем?

— А как же мы иначе договоримся о точной встрече?

— Назначим её и явимся.

— Ты хочешь меня кинуть, да, Лен? Не прийти.

— Я похожа на такую коварную особу?

— Все женщины коварны!

— Не более мужчин, — засмеялась я.

Мы ещё около часа просидели в ресторане, болтая обо всём подряд. Было довольно весело и это действительно отвлекало меня от моих мыслей о несчастной, несостоявшейся любви. Потом я разрешила себя проводить до дома, до подъезда. Саша сказал, что зайдёт за мной завтра, в таком случае, точно в указанное время. Затем я вызвала ему такси — в смысле, заплатил он сам, просто я помогла ему с приложением и разобраться в указании адреса — и он уехал, не попытавшись приставать или хотя бы поцеловать. Мы просто поужинали, как и договаривались.

Ему было тридцать восемь. Александр оказался приятным собеседником и вовсе не грубияном-матершинником (хоть и приходилось поправлять его временами). Лицо без нетрезвых нот выглядело куда лучше, но всё равно, вряд ли бы у меня что-то могло получиться с разведённым мужчиной, у которого, к тому же, уже есть дочь. Я, допустим, захочу своих, а он так и будет метаться на две семьи? Я гадала не о Саше конкретно, а вообще прикладывая ситуацию на абстрактную возможность. Нет, всё-таки, разведённые, с прицепом и багажом — не моё. Опытность в мужчине прекрасна, но не такая.

Я вошла в квартиру и разделась, когда у меня зазвонил телефон. Первая мысль была: «Саша что-то забыл?» — но я сразу же вспомнила, что мы не обменялись номерами. Достала мобильный и чуть не выронила его. На экране горело имя «Набиль». Сердце пошло в пляс и бросило в жар всё тело. Хотела сразу же поднять, но ощутила, как язык заклинило где-то в области горла. Побыстрее продохнув, я поднесла трубку к уху:

— Да?

— Привет.

Звук его голоса напомнил мне о почти что утерянном счастье. Зачем он звонит? Что ему нужно? Нет, я больше не хочу верить в лучшее, надеяться, чтоб потом разочароваться! Зачем он не даёт забыть себя? И в то же время, я до безумия рада, что не даёт.

— Алло? — позвал Набиль.

— Да-да, я слушаю.

— Как дела?

— Да вроде бы… всё отлично, — заставила сказать себя я. Отлично? Без него? Да я плакала несколько вечеров и сокрушалась, думая, что ты бросил меня, разбил сердце!

— Элен… я… был очень занят и всё никак не мог позвонить. Прости.

За три с лишним недели? Не нашлось и пяти минут свободных? Что за ложь, что за бред? Сказать это вслух — начать ссориться и скандалить. Я лучше промолчу, делая вид, что поверила. Узнаю, что он хочет.

— Ты злишься? — почувствовал он.

— Зачем ты звонишь?

— А не надо было?

Любовь подошла к порогу с ненавистью. За такой вопрос хотелось сильно и больно ударить его. Ещё такой спокойный! Неужели не понимает, как заставил страдать меня?

— Может, надо было сделать это чуть раньше?

— Я же сказал, что был занят. У меня действительно не получалось позвонить. Набрать на одну минуту и оборваться на середине, потому что вечно что-то отвлекает? Элен, не злись.