Авдеева топнула сапожком от «Иро», неведомой в этом мире изящной породы.

— Хм, — дружно засомневались капитаны.

— Или станем дожидаться войны, когда импорт сам закончится? — в голосе Авдеевой зазвенела сталь. — Ставлю задачу: определить кто виноват, и составить план, что делать.

— Послушайте, но это же легкая промышленность! — возмутился один из офицеров. — Это гражданские люди в штатском. Кто нам позволит виновных арестовывать?

Авдеева подняла руку:

— Никого арестовывать не надо. Чай, не тридцать седьмой год. Считайте это доследственной проверкой. Спокойно разберемся, запишем проблемы.

— И всё?

— Нет, не всё. Критиковать каждый дурак может. А вы умные, поэтому вы предложите пути устранения. Когда наметим меры, передадим материал в Комитет партийного контроля. После чего перейдем к следующей проблеме: почему отечественные мужские костюмы не пользуются любовью населения?

— Если бы только костюмы, — буркнул капитан.

— И если бы только мужские, — добавил второй.

Авдеева хищно улыбнулась:

— И снова согласна! Вы догадались, к чему я клоню: нам следует понять тенденции, которые мешают удовлетворению общественных потребностей. Понять, чтобы исправить. Надо менять материалы? Менять оборудование?

— Лучшие материалы и импортное оборудование идут в ракетно-космическую отрасль, — сообщил третий капитан. — И кадры там работают самые лучшие.

— Это логично. Для производства ракет требуется точное оборудование, — хмыкнула Авдеева. — Вы предлагаете клепать ботинки на станках с ЧПУ, с точностью до одного микрона? Наверно, это поможет. А может, проще настучать по дурной башке и оборвать кривые руки? Или вообще все поменять в консерватории?

— Так это надолго! — догадался вдруг капитан, и опечалился.

— Как пойдет, — пожала плечами Авдеева.

От его товарища последовал вопрос с подковыркой:

— И кто позволит менять правила в консерватории?

— Поменять можно все, кроме потребителей, — отмахнулась Авдеева. — Помните, как один мудрец однажды сказал Моисею: «У меня нет других евреев для тебя»? И если потребителей нельзя менять, значит, будем менять правила.

— Хм, — засомневался капитан.

Лизавета спорить не стала. Сомнения — это не страшно. С ними можно жить. Достаточно сделать паузу и все обдумать, пытливому уму свойственны сомнения.

Глава сорок третья, в которой каждый за себя, лишь один бог за всех

Слабо представляя себе, что такое конкуренция, советский народ неохотно покупал отечественную обувь. Предпочитая давку в очереди или переплату спекулянтам, люди на практике реализовывали это понятие. Будучи частью народа, капитан все видел своими глазами, и слабое знание экономической теории никого из потребителей не смущало.

— Вам выдадут удостоверения с записью «инспектор обувной промышленности». С буквами «ЦК КПСС» на красной обложке. Полномочия широкие, это полная индульгенция от крамольных мыслей.

— Серьезно… — пробормотал другой капитан.

— Так что можете засунуть свое уважение к правилам куда подальше. Если следствие выявит неправильные правила — так и пишите. Лишь один принцип остается прежним: удовлетворение общественных потребностей. Это максима.

Авдеева умела настаивать подчиненных на позитивный лад. И пока офицеры переваривали вводную, она снова их удивила:

— С этого дня вы подчиняетесь товарищу Пуго из Комитета Партийного Контроля. Он прибудет сюда с минуты на минуту для детального инструктажа. Дело секретное, работать будете в этом кабинете. Потребуются помощники — обеспечим. Будут мешать работать — прищучим. Захотите консультации — найдем специалистов. За плохую работу — выгоним к чертям. Потом пеняйте на себя.

— После работы в прокуратуре многие пеняют на себя, — философски заметил капитан. А потом признал родную кровь: — Скажите, а вы не из наших рядов?

— Я тоже этим иногда занимаюсь, — хмыкнула Авдеева. — В смысле, пеняю на себя.

— Понятно, — вздохнул капитан. — Бери больше, кидай дальше.

— Пока летит — отдыхай, — согласилась Авдеева. — Вопросы?

Капитан вздохнул еще горше:

— Думаю, вопросов будет масса.

— Да, конечно. Вопросы позже будут, и найти меня легко: достаточно позвонить дежурному. Но прошу по пустякам не дергать! Дополнительную информацию, с цифрами и фактами, я выдам по ходу дела. Уверяю: она вам понравится. Кувшин ваших знаний до краев наполнится мудростью веков…

Конечно, Лизавета Сергеевна лукавила и сознательно сгущала краски. Работая над докладом о причинах развала СССР, она изучила проблемы советской экономики. Они лежали на поверхности: низкое качество товаров. Партия сказала «догнать и перегнать»? Догнали. Полки обувью заполнили доверху, но люди не берут. Не давятся в очереди. И причина проста: низкая культура производства, устаревшее оборудование, древние технологии, низкий уровень контроля. В результате халтура, брак и бардак. И всем пофиг, смотрите Аркадия Райкина. Это называется профанация, за которую надо наказывать, хоты бы рублем.

Делая упор на оборонку, советский технологический уклад не хотел соответствовать общественному типу потребления. Разрыв между группой «А» и группой «Б» замечали не только ученые-экономисты, в зеркало глядеть умели все граждане. Вот почему, если лучшая ракета, то советская, а если галстук приличный, то обязательно венгерский? Однако на переоснащение легкой промышленности тупо не хватало денег. Оборонная отрасль требовала все больше ресурсов, людских и материальных. На севере страны Плесецкий космодром разворачивался в огромный укрепрайон, за Уралом БАМ надо было прокладывать из последних сил, важнейший стратегический объект оборонного значения. И тысячи других строек в работе, какие, нафиг, модные ботинки и костюмы?

Мир еще не понял, что эпоха нефти закончилась. Никто не знал этого названия, но в 1971 году стартовал пятый технологический уклад, позже названный эпохой компьютеров. Ключевой фактор пятого уклада — микроэлектронные компоненты, а ядро его — информационные технологии. И опять здесь не обойдется без военных, потому что информационную войну никто не отменял.

Пути развития Лизавете представлялись ясно, и самое интересное заключалось в том, путей виделось несколько. Провожая ее в командировку, Антон Бережной советовал не давать голодному рыбу, а дать ему удочку. Задача состояла в том, чтобы на основе десятка групп, подобной прокурорской, создать еще один аналитический отдел при военной разведке.

В ГРУ своих разведданных хватало и, отрабатывая их, а также собранную следователями и вброшенную Авдеевой информацию, отделу предстояло создать базу данных для системного анализа всей экономики в целом. Не понимая расходов оборонной и космической промышленности, трудно оценить сложности обувной отрасли. Следовало подвести их к мысли, что пора менять все: технологии, принципы стимулирования, контроль качества и баланс сил в экономике. Далее планировалось привлечь ученых для изучения проблем вычислительной техники, информатики и интернета. И затем уже, наработав материал, внедриться в Госплан для долгосрочного планирования и управления экономикой.

Печальный опыт показал, что усиление командных методов управления, предпринятое Хрущевым, к успеху не привело. Уже тогда это заставило ученые умы искать некие рыночные элементы, чтобы внедрить их в советскую экономику. И сразу возникла проблема — институт рынка представлялся социалистической системе чуждым. Более того, он был враждебным идеологически. Какой частник на пути к коммунизму? Сфигали? Какая конкуренция при социализме? Вы чего? Сама мысль об этом казалась кощунственной. Идеология прочно стояла над экономикой.

Отбросив постулаты марксизма, аналитикам предстояло вернуться к голой экономике. И с этих позиций по новой изучить программу реформ Косыгина, дополненную Либерманом. Вникнуть в концепцию Глушкова, основанную на кибернетике. И закончить теорией оптимального функционирования экономики. После чего Авдеева собиралась вбросить парочку свежих идей и собственный взгляд на проблему.