— Согласен, — буркнул генерал. — Американцы хвастают, что могут тридцать раз стереть Москву с лица земли. Мы способны ответить четыре раза. Меряемся пиписьками, когда одного раза достаточно…

— Когда мы пытаемся играть с ними по-джентльменски в шахматы, с нами играют в покер, да еще и краплеными картами.

— Хм, — сказал Ивашутин, намекая на запрос дополнительных пояснений.

— Нам следует выработать собственную позицию, — сообщил Пельше. — Мы лишь реагируем на события, а надо действовать на опережение. И ваша роль в этом деле очень важна.

Глава шестнадцатая, в которой блондинка оказывается не человек, а предмет роскоши

Стираное белье, занесенное с улицы, пахло дымом дубовых поленьев и морозной свежестью. Вера развесила хрустящие простыни на веревках вдоль стен. Кухня просторная, а на веранде места вечно не хватает. Впрочем, после ремонта и это помещение наполнится мебелью, здесь тоже станет тесно.

Собирая кухонные шкафы, я поглядывал на Сеню. С книжкой на голове смуглянка вышагивала из угла в угол, мимо натянутых веревок. Я заставил водрузить груз на сосуд ума в целях улучшения осанки. Этим корректором пользовались еще в древней Индии, а там толк знали. И если не поможет — возьмем вес больше, весь трехтомник Ландсберга по физике. Придавим знаниями варварство!

Несмотря на мороз за стеной, кухня дышала теплом. А что, полы с подогревом, можно и босиком. Но Сеня нацепила туфли, чтобы соответствовать. Свитер и вязаные штаны я уговорил снять, дабы не упариться. На замену пошли шорты с футболкой. У запасливой хозяйки Веры отыскался комплект моих домашних шмоток, чистый и выглаженный.

Эти сороки-воровки весь гардероб растащили, скоро так по миру пойду. Нет, мягкий хлопковый трикотаж «пике» хорошо лежит на теле, не спорю. Алена, между прочим, и не скрывает, что нет ночнушки мягче, чем моя выстиранная футболка. Что за люди? Можно же заказать себе по интернету, а не таскать моё имущество. И я не уверен, что такой комплект здесь заныкан один. А если поискать? Наверняка пропажа с рецидивом.

Временами я покрикивал на шагающую девчонку, выказывая недовольство походкой. А сейчас даже отвертку отложил:

— Очень плохо, Сеня. Скажи, что самое первое и важное на сцене?

— Держать спину прямо и непринужденно, — бодро отчеканила она заученную инструкцию. — Взгляд устремлен не вниз и не вверх, а прямо, как бы к горизонту.

— Правильно. Что еще?

— Плечи расправлены, грудь выставлена, живот втянут, попой не виляем.

— Так-так, — поощрил я. — И?

— И еще для сна надо использовать жесткий матрац.

— Ну, сейчас тренировать это мы не будем, — буркнул я. — Как бы ни с руки.

Более всего меня сердила ее память. Все помнит смуглянка! Но делает неправильно. А Сеня припомнила очередной пункт:

— Ступаем тихо и мягко, без топота. При ходьбе по сцене нельзя напрягаться специально.

— Вот, — огорчился я. — Теория в порядке, практика хромает.

— Как это?

— А ты идешь так, будто кол проглотила.

— Да? — сникла она.

— А ноги? — продолжал я долбить в цель.

— Что ноги?

— Ноги на каблуках, Сеня! Поэтому не надо делать вид, будто ты идешь в разведку.

—В какую разведку?

— А куда крадутся на полусогнутых? Ножку выпрямляем. Без фанатизма, но красиво! То есть грациозно и изящно.

— Хм… А я, значит, не изящно?

— Нет! — отрезал я. — Недавно мы с тобой смотрели кино с участием Мэрилин Монро. Но, видимо, мало. Будем смотреть еще.

— Это всегда пожалуйста! — воскликнула она.

Кино с видеомагнитофона «Сони» Сене очень понравились. И новый просмотр пыткой для нее не станет. Неожиданно я задал коварный вопрос:

— Скажи, ты предавалась страсти любви?

— С кем?

Встречный вопрос являлся ответом на мои небольшие сомнения. Девушка юная и чистая, неопытная. Отсюда и угловатость, порывистость движений. Однако деликатную тему следовало прояснить до конца.

— С кем? Не знаю, — пожал я плечами. — С кем-нибудь. Ну, прогулки под луной, объятья, пламенные речи. И все такое.

— Откуда? — фыркнула она, развеивая остатки неясностей. — То огород, то танцевальные занятия, то учеба. А репетиции? И еще этот дурацкий английский!

Английский язык смуглянка ненавидела. Не понимала, понимать не хотела, злилась сама и злила меня. Антону удалось стянуть с кафедры иностранных языков несколько газет «Москоу Ньюс», которые студентам давали переводить на зачете. Мое требование было безапелляционным: чтоб от зубов отскакивало. Иначе Германии не видать, как своих ушей. Угроза подействовала, Сеня вызубрила газеты от корки до корки. А что, побывать за железным занавесом любой девчонке хочется.

Потом, перед заходом Сени на зачет, Антон намеревался подкинуть эти газеты обратно. И положить их сверху кучки, как будто так и было. В случае успеха этой операции зачет лежал у нас в кармане. Но этим я не ограничился. Девчонку следовало заинтересовать, привлечь внимание к языку. Для этого отлично подходил английский юмор. Я распечатал целый лист прикольных фраз, с объяснением обоих смыслов на обороте:

Bye bye baby, baby good bye — Купи купи ребенка, ребенок хорошая покупка.

We are the champions — Мы шампиньоны.

No smoking! — Пиджаки не вешать!

Manicure — Деньги лечат.

To be or not to be: that is the question — Пчелить, или не пчелить, вот где вопрос.

Let it be — Давайте есть пчел.

I’m just asking — Я всего лишь король жоп.

I have been there — У меня там фасоль.

God only knows — Единственный нос бога.

I will never give up — Меня никогда не стошнит.

I saw my Honey today — Я пилил мой мед сегодня.

I’m going to make you mine — Я иду копать тебе шахту.

Finnish people — Конченные люди.

Bad influence — Плохая простуда.

Good products — Бог на стороне уток.

I’ll be back — Я буду спиной.

Stop the violence! — Пусть скрипки помолчат!

Spirit is strong, but the flesh is weak — Водка ничего, амясо протухло.

Give up smoking — Дай закурить!

By the way — Купи дорогу.

Birds in the skies — Птицы налыжах.

Хитрый прием помог — после подробного объяснения девчонка ржала, будто лошадь ненормальная. Она попросила еще, и я дал ей пару новых листов. Только без пояснений, пусть теперь сама разбирается. И едва Сеня ушла, как явилась Алена. Пришла не к Антону, и не к Вере, а именно ко мне. Скинув пуховик, Алена зябко передернула плечами и потерла щеки.

— На улице дубняк, а здесь хорошо, — она прошлась, разглядывая собранные шкафчики.

Пришла Алена в домашней одежде, что обычно применяют для лежки на диване — в лыжных штанах и свитере. Но и эти обыденные вещицы смотрелись на ней эффектно, как на модели. Впрочем, она готовая модель и есть. На такую что угодно нацепи, хоть вериги, и можно рекламировать.

Алена хмыкнула одобрительно, только не моим мыслям, а проделанной работе:

— Ну что я вам скажу, неплохо получается. И расцветка веселенькая.

Затем она через голову стянула пуловер. Зрителям в моем лице предстала яркая футболка «Дольче Габбана» с разноцветным принтом, стилизованным под средневековые витражи. Моя футболка! Старая, выстиранная, но моя. Давненько не встречал ее в шкафу, уже и думать о ней забыл. А пропажа вона где, обтягивает чужую грудь третьего размера.

— Так-так, — укоризненно вздохнул я. — Не стыдно?

Алена даже не подумала смущаться.

— Было ваше, стало наше, — она показала язык. — Мягкое хлопковое джерси комфортно облегает фигуру и позволяет телу дышать.

— Год назад это была моя любимая майка. И там дышало мое тело, — снова вздохнул я. — Грабительница!

— Не отдам, — решительно заявила Алена. — Мне нравится то, что нравится вам. И вообще, я к ней привыкла. Практически приросла.

— Что с бабы упало, то пропало, — пробормотал я с депрессивной грустью. — Прощай, любимая, прощай.