Размотав комплект проводов, концы красного и черного цвета вставил в прибор, а щупы приложил к ладоням Авдеевой. Показания на экране не изменились — как было «0,00», так и осталось.

— Внимание, — скомандовал я зловещим шепотом. — Выпускайте кракена!

Лизавета выдохнула, после чего кончики ярко-красных ногтей сверкнули синими протуберанцами. Явственно запахло озоном. Что-то звучно щелкнуло, экран прибора блымкнул и погас, а меня ощутимо тряхнуло. Сознание на мгновенье померкло — видимо, гроза все-таки зацепила краем. А когда я пришел в себя, к аромату озона примешивался запах горелой электроники.

Красный цвет плохо сочетается с синим, вот что я подумал об этой молнии из ногтей. Красный с синим противоположны по смыслу и вызывают противоречивые чувства. Примирить их может только белый цвет, и он появился — из прибора повалил дым. Кстати говоря, если красный смешать с синим, получится фиолетовый. Эти глупые мысли толкались в моей голове, когда в комнату заглянула Мальчик. Беспокойно прижав уши, она энергично вдыхала воздух.

— Все нормально, — вяло махнул ей рукой я. — Хорошая собачка, иди отдыхай.

Еще раз поёжившись от неприятных воспоминаний, поднес к глазам щупы. Зрительный контакт показал, что кончики стержней перестали быть острыми. Скорее всего, они тупо оплавились.

— Ну что? — жизнерадостно поинтересовалась Авдеева. — Я старалась! Какие-то цифры на экране мелькнули. Правда, потом они сразу пропали.

— Ты старалась, я ощутил, — мрачно резюмировал я, сматывая провода. — При этом бобик сдох. Но отрицательный результат — тоже результат.

— В смысле?

— Это обычный электрический ток. Только его много, — выдал я глубокомысленный вывод. — Можно от хулиганов отбиваться.

— И ты считаешь это нормальным? — она сузила глаза. — Между прочим, для защиты от хулиганов есть более надежный способ, такой как пистолет. Безо всякой рукопашной схватки я их близко не подпущу, за десять метров положу!

— Послушай, ничего трагического не случилось, — заюлил я. — Давно известно, что окружающий мир наполнен энергией. Энергия растворена в живых существах и пронизывает всё вокруг. У нее много названий, но чаще всего ее называют энергией космоса. Твой организм идет на поправку быстрыми темпами, видимо, вылез побочный эффект. Гармония мира слегка нарушилась, так сказать.

— Это теперь так называется? — голос Авдеевой похолодел. — Энергия космоса наполнила меня до краев? Скажи еще, что мне повезло.

— Это не хорошо и не плохо, милая, — мягко возразил я. — Это есть. И у нас с тобой не дискуссия типа научного спора с обоснованием феномена. Пока не припекло, мы воздержимся искать истину у более умных людей. А если не можешь сама объяснить — просто забей.

— Да?!

Мне ничего не оставалось, как продолжить речь психоаналитика:

— Непонятная тебе энергия, которая копится на кончиках пальцев, ничем тебе не грозит. У каждого человека есть внутренняя энергия, у кого-то мало, у кого-то много. У тебя ее стало очень много. Излишки лезут наружу. Это не плохо и не хорошо, такова реальность.

— Минуточку, — запротестовала она. — Эта энергия грозит окружающим. Я не какой-нибудь бог Зевс, чтобы швыряться молниями налево и направо. Я хрупкая мирная женщина, мне это ни к чему!

— Ты еще не научилась собой управлять, вот в чем дело, — примирительно сообщил я, подпуская в голос сочувствующие нотки. — У каждого человека есть недостатки.

Лизавета стояла на своем:

— Послушай, я следователь! Меня учили спрашивать подследственных, а не работать над собой!

И снова я попытался сгладить острые углы:

— Ничего страшного, милая. При наличии желания, то есть силы воли, недостатки можно перебороть. Или устранить.

— Да? — возмутилась она. — Интересное заявление. К примеру, в каждом помещении есть электрические розетки. Ты научишь меня разряжаться, вставляя два пальца в розетку?

— Ну зачем же так? — злая ирония огорчала. — Милая, я не хочу тебя терять, ты мне по-прежнему дорога.

— Если я тебе дорога, почему ты относишься ко мне плохо? — скривилась она. — Сделай что-нибудь!

— Тебе надо обуздать свой взрывной нрав, — хотелось сказать «норов», но сдержался. — Научиться соблюдать спокойствие и не делать резких движений. Тобой управляют эмоции, попробуй сделать наоборот.

— В смысле, не вставлять два пальца?

В очередном примирительном жесте я поднял руки:

— На самом деле все просто. Джедай использует силу для знания и защиты, а не для атаки. Давай проведем сеанс аутотренинга?

— Хорошая вещь, — согласилась она. — В прошлый раз мне эта нега понравилось.

Не откладывая дело в долгий ящик, я приступил. То есть наложил руки сверху ее ладоней, пока они не напитались новым электричеством. Промедление здесь, прямо говоря, смерти подобно.

— Представь себе, милая: шумит водопад, течет речка. Ты сидишь на берегу, и прохладная вода касается твоих ног. Она смывает песок, грязь и все печали. Она очищает, и на душе становится легко. От водопада летит водяная пыль, она наполняет воздух прохладой и свежестью. Ты сидишь, и тебя ничего не тревожит…

Говорил я мягким ровным голосом, скорее монотонным. И Авдеева наливалась фиолетовым свечением, впадая в транс медитации. Глаза ее закрылись, голова поникла.

— Это твоя энергия, и ты вправе сама ей распоряжаться. Достаточно ей приказать, и она растечется по всем жилам, растворится без следа. И вернется только тогда, когда ты этого захочешь. Это твое тело, и ты здесь хозяйка. Тело должно быть крепким, здоровым, и пугать только лишь врагов. Ты спокойна, у тебя все в порядке. Розовые единороги улетели плясать на свою радугу, тишина полная. Прекрасных нимф, сладострастных сирен и сорок гурий пропускаем, сразу переходим к главному: ты сидишь на берегу, а трупы твоих врагов проплывают мимо. Они плывут, а ты сидишь. Все отлично, и нет никаких проблем.

Когда Лизавета открыла глаза, на лице ее блуждала легкая улыбка.

— От тебя идет тепло, — тихим голосом произнесла она. — Оно заполняет все тело, с пяток до макушки. Я растворяюсь в этом тепле, становлюсь невесомой.

— Как перышко? — хмыкнул я.

Она кивнула с серьезным видом:

— Будто облако. И еще я хочу спать.

— И это правильно, — поднялся я. — Спать всем людям полезно. Отдохни, завтра будет нелегкий день. Не передумала?

— А что мне здесь делать? Надо работать, — Лизавета кивнула собственным мыслям. — Я умирала, но ты меня вытащил. И теперь ты отправишь меня в прошлое, чтобы я построила наше будущее. Достойная задача, и вполне законная плата за новую жизнь. Я не передумала, Бережной. Однако есть один важный момент.

— Да?

— Что же мне туда надеть?

Глава тридцать третья. Дополнение дробь два, в котором голые амбиции лучше одетых поражений

Ника увязалась провожать меня, спорить не стал. Ясное дело, ей снова приспичило поговорить. И хотя говорено уже не раз, деваться некуда. Она тоже идет в новую жизнь, которая всегда пугает неизвестностью. Впрочем, от меня не убудет.

Собачка убежала проведать кустики, а мы не спеша побрели по бульвару. День заканчивал свой бег, мрачные свинцовые тучи цеплялись за крыши высоток. Ветер гнал их на антенны, и тогда проткнутые остриями тучи извергали кучи брызг. И это весна? Мартовская сырость и холодрыга ничем не отличалась от осенней, да и зимней тоже.

— Как вы думаете, Советский Союз можно сохранить? — натянув капюшон, Ника спрятала руки в карманы куртки.

— Если не пытаться, так ничего и не выйдет, — хмыкнул я. — Жизнь странная штука, постоянно выбрасывает хитрые коленца. Вот смотри, гордые испанцы когда-то завоевали Америку. Их империя простиралась от запада до востока, занимая половину мира. Караваны галеонов везли золото инков в королевскую казну, нескончаемым потоком, веками. Сколько их доплыло, не знаю, но только в бухте города Кадис, что на юге Испании, затонуло семьсот двадцать кораблей с золотом. И где эти золотые времена? Где владычество Испании?