Они вошли в почти не поврежденное помещение со стенами, густо покрытыми резьбой. По краям комнаты стояли многочисленные статуи. Сэлли выпустила руку Дэна.

– Сегодня можешь переночевать здесь, – сказала она. – На одном из тех соломенных тюфяков.

Сэлли вытащила из-под рубашки огарок толстой свечи.

– Скорее всего больше сюда никто не придет, они думают, что тут бывают привидения. Раньше это место называлось Уголок поэтов[40].

Поставив свечу на каменную скамейку, она зажгла ее.

На правой стене высветился барельеф с изображением профиля какого-то мужчины; подпись гласила: «Изысканный Бен Джонсон».

– А что могло случиться с Нэнси? – спросил мальчик.

– Лучше уж и не думать, Дэн.

– Но я же не могу позволить им просто так...

– Я понимаю, как тебе трудно. Только эти тэк-гопники, поверь уж мне, уложат тебя на месте за одну попытку подобраться к ихнему логову, Букингемскому дворцу.

– Но ведь она была твоей подругой. Как же ты можешь...

– Когда живешь здесь, состоишь в шайке, сентиментальность становится непозволительной роскошью.

– Мы же говорим не про суп из собаки.

Дэн не сдерживал больше охватившую его ярость.

– Мы говорим про девушку, которую могут изнасиловать, подвергнуть пыткам, даже убить.

Сэлли успокаивающе тронула Дэна живой рукой.

– Я бы и хотела помочь, но ведь просто ничего не поделаешь. Ты же сам видел, что тут было, скольких наших перекалечили и убили.

– Мне всегда казалось, что банды вроде вашей не прощают обид, мстят.

– Да, но добровольно голову в петлю не суют.

Она задумчиво пнула ногой матрас.

– В конце концов что-нибудь мы сделаем, это уж будь уверен, но только – после хорошей подготовки.

– А Нэнси будет тем временем у них в руках, и с ней может случиться что угодно.

– Да, но тут никуда не денешься, – сказала Сэлли. – Ложись-ка ты лучше. Мне пора возвращаться.

– А как она здесь оказалась?

– Ты же сам знаешь. Нэнси искала что-то вроде убежища.

– Нет, я хотел сказать, почему она смылась от Мак-Кеев?

– Не нравились они ей.

– Может, и так, но там хотя бы ничто не угрожало ее жизни, а здесь – сама видишь.

Сэлли немного помолчала.

– Ну, она подслушала какие-то там разговоры.

– Что – про отца?

Девушка кивнула.

– Знаешь, это просто удивительно, как много времени требуется некоторым девицам, чтобы разглядеть своего папашу. Несмотря ни на что, Нэнси так и считала Беннета Сэндза этаким невинным ягненочком, которого полиция ни за что ни про что искалечила и обвинила в вымышленных преступлениях.

Сэлли горько засмеялась.

– Его-то, одного из крупнейших тэк-боссов. Но ее ничто не могло убедить.

Дэн подошел поближе к девушке.

– Ну и почему же все изменилось? Что она узнала?

– Нэнси мало мне рассказала, Дэн. Я знаю только, что она подслушала разговор Мак-Кеев про какое-то дело, в котором должен участвовать ее отец.

– Дело, связанное с тэком?

– Вот именно, к тому же – очень серьезное дело, – ответила Сэлли.

– А каким образом может он руководить тэк-операцией из тюрьмы?

– Возможно, он не намерен долго там задерживаться. Не знаю. Я знаю только, что услышанное очень расстроило Нэнси. Ей захотелось уйти оттуда на время, чтобы все обдумать.

– Она могла обратиться за помощью ко мне.

– Думаю, так бы она в конце концов и сделала, – согласилась Сэлли. – Рассказала бы все, что узнала, тебе и твоему отцу. Но ее не оставляло ощущение, что это будет предательством. Потому ей и потребовалось время, она хотела разобраться – что делать дальше. Конечно же, милый папочка предавал Нэнси ежедневно год за годом и не видел в том ничего дурного, но она-то этого не понимала.

Похлопав Дэна по руке, Сэлли наклонилась и чмокнула его в щеку.

– А теперь – в кроватку. Я приду за тобой утром, пораньше, и тогда попробуем переправить тебя назад.

Несколько секунд Дэн не отвечал.

– Да, думаю, так будет лучше всего. Спасибо, Сэлли.

Девушка ушла.

Дэн окинул взглядом Уголок поэтов, его статуи и барельефы.

– Лонгфелло, Чосер, – рассеянно прочитал он, – Мильтон, Грей.

Сев на соломенный матрас, мальчик некоторое время глядел на колеблющийся огонек толстой свечи.

А когда – по его расчетам – время перевалило за полночь, он взял свечу и направился назад, тем же путем, что и пришел.

Вскоре показался пролом в стене, сквозь который не было видно ничего, кроме тумана. Загасив свечу, осторожно ступая по камням, он погрузился в полную тьму.

Дэн направлялся к Букингемскому дворцу.

Следом за ним бесшумно двигалась одинокая, почти не различимая в тумане фигура.

По окнам маленького ресторанчика лупила какая-то мерзость, не то снег, не то дождь. Стекла в эти окна были поставлены надежно, по-старинному, на свинце. Изнутри ресторанчик тоже выглядел по-старинному уютно. В имитированном камине весело потрескивал весьма натуральный голографический огонь.

– Ты же совсем не ешь, – сказала Мардж.

Джейк посмотрел на свой суп.

– А ведь и точно.

Потянувшись через стол, она тронула его за руку.

– Я понимаю, как тебе не терпится, Джейк. Но не забывай, что там ты не получишь приличного обеда.

– Ты что, и это делаешь по указанию Бет?

От удивления глаза Мардж стали еще больше.

– Ты думаешь, она велела мне просматривать за тобой, следить, чтобы ты ел не реже раза в день?

– Вот-вот.

– Ну что ж, так оно и было, – со вздохом призналась Мардж. – В общем-то, работа сыщика не обязывает тебя поститься. И носить вериги.

– Знаю, но мне хочется поскорее заняться делом.

– Найдем мы твоего сыночка, не беспокойся.

Протянув руку назад, она взяла с пола свою сумку.

– Тут вот одно устройство, которое тебе стоило бы все время носить при себе.

Джейк с некоторым недоумением повертел в руках извлеченный из сумки маленький черный диск.

– Что это, амулет?

Мардж улыбнулась.

– Моя собственная конструкция – по образцу прибора, используемого Скотленд-Ярдом. Правда, он у них побольше размером.

– И что же эта штука умеет?

– Это вроде глушилки, – объяснила Мардж. – Ты можешь нарваться там на какого-нибудь тэк-гопника, имеющего парапсихические способности. Прибор помешает ему читать твои мысли.

Поглядев на черный диск еще несколько секунд, Джейк опустил его в карман.

– А что, тэк-гопники вправду умеют такое?

– Уж не сомневайся. Среди них есть ребята очень одаренные, и таланты у них бывают крайне странные и малоприятные.

– Так ты говоришь, сама сделала эту штуку?

– Я давно уже забросила основное свое занятие, роботехнику. Но мне все еще нравится время от времени лепить какие-нибудь несложные электронные схемы. Ешь.

– Да-да.

Джейк съел еще несколько ложек супа.

– А почему ты сменила работу?

– А почему ты?

– У меня-то не было особого выбора.

– В некотором смысле – и у меня. Несколько лет назад я стала ощущать потребность в работе с людьми, а не с железками, – объяснила Мардж. – Помогать людям, и напрямую.

– Ну так и занялась бы конструированием андроидных утешителей страждущих.

– Можно было и так. Но я почувствовала к тому же, что слишком оторвалась от реального мира. А почувствовав, бросила все и приехала сюда. Теперь мне гораздо лучше.

– Но ведь ты оставила семью, друзей...

– О, здесь, в Англии, я нашла себе уйму новых друзей, – прервала она Джейка. – А близких родственников после смерти брата не осталось.

Джейк промолчал.

Через несколько секунд Мардж заговорила снова.

– Ты уж прости меня, Джейк, за такие веселенькие разговоры.

– Ведь у тебя есть знакомые в бандитских районах, правда? – поинтересовался сыщик.

– Да. Люди, которые отведут нас куда надо и позаботятся о нашей безопасности.