- Тария, поверь, во владениях Вечных нас заметят едва ли не раньше, особенно теперь, когда все защиты выведены на максимум. - Уж кто-кто, а Тиа про эту защиту знает достаточно даже без учета планирования ее последней операции, просто по факту должности. - Вариант с храмами и то лучше. Только нет во мне веры, что даже первейшие из жрецов свободны открыть врата божественные.

Нет, не откроют, потому что сумей они эти врата построить, то их патроны уцепились бы в эту тоненькую ниточку и вытащили бы ее до упора, так что не построят. Максимум сумеют отправить кого-то ценного (например, себя) вслепую, без прокладывания пути, но даже это осилят единицы, если они все уже не поубегали. Впрочем, дьявол их знает, ведь бытие жрецом накладывает некоторые обязательства и вполне может быть, что найдется и тот, кто отступить не сможет, даже будучи способным это сделать. В то, что где-то есть обладатель высокого сана, не желающий бросать вверенную паству на прокорм извергам, я верю лишь чуть больше, чем в торжество мировой справедливости. Может быть, и есть такие, - это же Алурей, мать его, - но пока руками не потрогаю, преисполняюсь сомнениями.

- Слушайте, а правда, что если бросить монету в фонтан на этой их Площади Поэтов, то тебе характеристики поднимет? - Беззаботно вопрошаю, покачиваясь на носках, будто какой-то турист на прогулке. - Я об этом приколе еще в Тавимарке слышал.

- Правдивый слух. - Подтверждает ходячая энциклопедия с длинными ушами, немного недоуменно взирая в мою сторону и вспоминая все-все-все, чем нам мог бы помочь этот фонтан, раз уж я о нем вспомнил. - Семь случайных атрибутов сроком на месяц, если вбросить серебряную, но лучше все же золотую монету. Действует лишь раз в жизни, хотя овеществленное Чудо, что обрело собою основу фонтана, можно обмануть хорошей маскировкой и получить благо повторно. В чем интерес твой?

Все наши попытки уже обречены во всех вариантах действий кроме одного. Того, в котором найдется самоубийца, что сорвет концентрацию архидьяволу, заставит на миг отпустить бразды контроля, даст шанс хоть на что-то. Микроскопический такой, но все же шанс. А ведь Тень - единственная тварь, которая флера не боится вообще, которую этим флером остановить можно только буквально залив ее им с головой и еще сверху горку, затратив усилий просто несоизмеримо больше. Такая тварь действительно может не опасаться автоматического порабощения от одного лишь присутствия, одного только взгляда на Господина доброго.

Вот человека, пусть даже и теневика высшего ранга, все равно накроет. Намного слабее, кратно слабее, чем кого угодно равного ему уровня и силы, но все равно накроет. Заставит промедлить, потратить силы на преодоление наваждения, потерять инициативу и уже прицельный удар такого человечка убьет.

Или изменит.

Или возьмет.

Интересно, что же сейчас написано в Статусе того, кто пришел под это проклятое небо, даром, что оно тогда было еще синим, а не пурпурным, Константином свет Юрьевичем? Уж точно не упомянутый человек, слабый и уязвимый к флеру в куда большей мере чем то, во что он почти обратился. Неудачный выбор, неудачное использование умений, без оглядки на вред для себя, попытка откусить больше, чем можешь себе позволить...

Сколько раз я прыгал на эти грабли, сколько раз избегал-таки догнавшего меня результата одним лишь произволом Судьбы? Это ведь должно было случиться куда как раньше, намного раньше, но ведь держался на плаву, цеплялся за что-то там, надеялся, верил, заставлял себя верить, убивая любые сомнения, взваливая на себя невыполнимую работу.

Стоит ли удивляться итогу?

Итогу, по которому все, что мне сейчас остается, так это попробовать купить немного жизни, немного шансов на эту жизнь даже не для себя, потому что все свое я уже похерил, про*бал, просрал, спустил в унитаз и еще подтерся. Все, конец сказочке, закончилась еще одна история, только теперь уже моя. Просто любую сказочку, даже такую глупую и местами страшноватую, нужно заканчивать красиво.

Герой ведь должен прийти и всех спасти, даже если его не звали и не ждали, потому что сейчас Героя ищут не могучие Вечные, под пятой которых стонут сами Законы мироздания, не богатые и надменные аристократы, не могучие маги и воители. Героя искали те, кто добровольно пошел за ним, потому что не стали бы они Спутниками его, не желай они того сами. Героя ищут те, кого за ним повела злая и откровенно мразотная магия древнего артефакта, что принадлежал столь же гниловатому создателю этой вещицы. Героя ищут все те, кто сегодня обречен, простые люди, на которых мне всегда было плевать и плевать даже сейчас, нечего лгать себе, обеляя свою потасканную бордами личность. Плевать да, но такого я не пожелаю даже тем, на кого мне вообще положить большой и толстый болт, причем не арбалетный.

- Да так. - Улыбаюсь, чувствуя, как под маской кипит, испаряясь, белесая плоть, все полнее обращаясь Тенью, только уже без возможности вернуть прежний облик. - Монетку хочу бросить. Говорят, это к удаче.

Некоторое время тому назад я не столько удивился, сколько позабавило меня, как Тиа убивала свою старую знакомую и, возможно, даже подругу в сейчас уже бесконечно далеком для нее прошлом. Методично и без малейших эмоций, полностью соответствуя тому, как принято подавать охлажденную месть. В ее случае это даже не охлаждение, а выморозка температурами, при которых не к ночи помянутый Сатан Клаус из глубин диких земель и тот предпочтет укутаться в одеяло и выпить чего-то горячительного.

Поэтому когда она резко сблизилась со мною, ухватила меня обеими руками за ледяные (под кожей и одеждой-то Тень сейчас, а она теплой не бывает) плечи и посмотрела глаза в глаза, словно игнорируя маску на моем лице и тканевую повязку на собственном, я реально испугался. Выражение "до края взбешенная" не передает даже сотой доли того, что я в ее глазах увидел. Если бы не прочно укрепившиеся инстинкты твари, то я мог бы и реально обосраться, особенно если взять за пример меня, только времен до приключений в Крае.

- Ты обещал мне. - Несмотря на всю злобу и почти осязаемую ярость, даже ненависть, направленная равно на себя и весь мир скопом, она говорила тихо и почти жалобно, чего от нее точно не ожидал и ожидать не мог никогда. - Обещал, Тин.

- Выходит, что я лжец. - Пожимаю плечами, заодно жалея, что очень не к месту дополнение про тролля и девственника.

Я открыт сейчас для нее, словно книга на прикроватном столике, а она просто не имеет сил держать собственную защиту, отчего мне приходится мягко прикрывать еще и ее бытие. Мы можем не говорить друг другу ничего, совсем ничего, потому что уже знаем ответы и аргументы. Она не принимает мой выбор, не может принять, готова трижды сдохнуть самой, но не отказаться от чужой для нее мечты, чужого наследия, последнего памятника во славу того, ради кого она отказалась от всего на свете.

Не ради меня.

Ради его мечты.

- Ты можешь уйти. - Уже спокойным тоном, убрав чуждость Звезд и шелест листьев из слов своих, только и произнесла эльфийка, не в силах заставить себя попросить, понимая, что просьбу эту не выполню. - Пусть даже и один.

Мне многое хотелось ответить. Спросить о том, кем я выйду обратно из глубокой Тени, даже если сумею выйти? О том, сколько во мне останется от себя, когда я уже не смогу удерживать навсегда поселившуюся во мне пустоту? Сказать о том, что даже перестав быть человеком, не желаю оставаться один, потому что лучше любого наделенного познал, что на самом деле такое Одиночество.

Возможно, я бы и хотел сказать что-то, возможно даже умное или хотя бы успокаивающее, заткнуть Тиа, задавить авторитетом всех остальных, отдать приказы и пнуть всех под зад, чтобы не выделывались. Может быть, я бы даже добавил, мол, не спешите хоронить засранца, я еще перечислю вам титулы за убийство этой страхо*бины. Ничего из этого я сказать не успел, потому что свой ход сделала Дарящая Ласки, верная мне до предела разумного и далеко за этим пределом, не желающая мне встречи со своим прошлым хозяином, прекрасно этого хозяина знающая.